— У меня есть свидетель. — Мэгги повернулась к двери и указала на неё пальцем. — Маакс тоже всё видел.

Все в комнате ахнули.

— Ты! — закричала Фейт. — Как ты смеешь приводить его сюда! О нём вообще никто не должен говорить! Он мёртв для нас! — Она повернулась спиной.

— Кто такой, чёрт возьми, этот Маакс? — Антонио никого не видел.

— Маакс — всего лишь ещё одна жертва во всём этом, — воскликнула Мэгги. — Скольким божествам вы позволите пасть жертвой Симил? А? Сначала Маакс, потом Чаам. Даже Кинич и Зак. А как насчёт того, что вы были заточены в собственных сенотах! Семьдесят лет назад! А Симил тем временем ходила на свободе. Ну почему вы не видите? Она играла со всеми подряд. Выслушайте Маакса. Он скажет правду! Он не способен лгать!

— Кто такой, чёрт возьми, этот Маакс? — громко спросил Антонио.

— Бог Истины, — ответила Мэгги.

— Нет! Он больше не носит этот титул, — рявкнула Фейт. — Он тот, о ком никто никогда не говорит. Он нарушил самый священный закон. Для нас он мёртв и изгнан навсегда.

— Довольно! — приказал Кинич. — Мы выслушаем Маакса. Нам нужно знать правду.

— Ты больше не божество, брат, и нам не приказываешь, — сказала Фейт Киничу.

— Да! — вмешалась Пенелопа. — А ещё он — мой муж. Мы с ним связаны узами. Мы едины и разделяем роль правителя дома богов.

— Мне нравится быть божеством. Становится всё интереснее. — Бах налил себе ещё мартини и с широкой улыбкой откинулся на спинку стула.

Интереснее? «Интересно» можно сказать о человеке с двумя большими пальцами на одной руке. Это грёбаный цирк. И все божества, казалось, были введены в одно и то же проклятое заблуждение, сражаясь за кого-то по имени Маакс, которого там и не было вовсе.

— Когда вы поженились? — с придыханием спросила Бизз.

Пенелопа покраснела.

— Вчера. По пути сюда мы остановились в Вегасе. Хотели сначала подождать и не рассказывать всем, так как там много всего происходит.

— Прекрасная новость, — заметила Бизз. — Уже зарегистрировались?

— Нет, ещё не было возможности, — ответила Пенелопа.

— А как насчёт ламы? Всем нужна лама, — предложил Бах, брызжа слюной.

— Эй вы! Вы как дети, честное слово, — заметила Мэгги. — Давайте, пожалуйста, вернёмся к нашему разговору.

— Чёрт подери, полностью тебя поддерживаю, — нетерпеливо добавил Антонио.

Пенелопа откашлялась.

— Прошу прощения. Они так всегда себя ведут, и на мне это тоже сказалось. Да. Мы бы хотели услышать, что скажет Маакс. Где он?

Глубокий голос Маакса разнёсся по всей комнате:

— Я здесь. — Пенелопа так и подскочила от неожиданности.

— Какого чёрта? — спросил Антонио.

— Маакс был изгнан и потому невидим, — величественно и спокойно произнёс Кинич.

«М-да, сумасшедший цирк, полный невидимых клоунов».

— Девушка говорит правду, — сказал Маакс. — Я был свидетелем действий Симил.

— Предатель, — прошипела Фейт Мааксу, не обращая внимания на его слова.

— Я сделал то, что должен был и не жалею. — В глубоком голосе Маакса не было ни интонации, ни эмоций, ни места для споров.

— И что же он сделал? — спросила Пенелопа у Кинича.

— Путешествовал во времени, — ответил Кинич. — И клянётся, что сделает это снова.

— А, ну, тогда, ладно, — сказала Пенелопа. — Он действительно не способен лгать?

Кинич утвердительно кивнул.

— И что дальше? — поинтересовалась Пенелопа.

— Вы должны освободить Чаама, а Симил остановить. — Мэгги повернулась к Антонио. — Я расскажу, как освободить Иш Таб, а взамен она вылечит Чаама.

Антонио не очень нравился план Мэгги. Мало того, что Чаам казался опасным, так ещё открыть портал и освободить Иш Таб решило бы лишь одну проблему. Оставался ещё один факт — его отец ушёл вместе с ней.

— А как же Гай, Никколо и остальные мужчины? — спросила Пенелопа.

— Как только Чаам окажется на свободе, — холодно добавила Мэгги, — Мааскабы снимут заклинание и освободят ваших людей. Как и говорила бабушка Эммы, они хотят сражения.

— Симил убедила их, что так они победят, — добавил Маакс.

— Тогда всё решено, мы освободим Чаама, — заявил Кинич.

— Это нужно вынести на голосование, — сухо заявила Фейт. — Несмотря на то, как Чаам стал злым, факт остаётся фактом, он натворил много ужасов и, на самом деле, очень опасен. Его освобождение — риск, и нет никакой гарантии, что Иш Таб сможет вылечить его.

Пенелопа вздохнула.

— Понимаю, но если мы сможем вылечить его, это может стать поворотным моментом для нас; на нашей стороне будет лидер Мааскаб. Больше никаких войн. Никакого апокалипсиса. Вообще.

— Вы все предполагаете, — возразила Фейт, — что Мааскабы будут повинны в апокалипсисе. Но не это предрекала Симил. Она говорила, что конец близок, но не называла повинного.

— А кто ещё это может быть? — спросила Пенелопа.

Фейт стряхнула несуществующую пылинку с подола белого платья.

— Это решит судьба

Раздался громкий стон.

Пенелопа закатила глаза.

— Все за освобождение Чаама и охоту на Симил? — Бах, Кьёк, Фейт, Акна, Бизз и Ай. Ки. подняли руки. — И мы с Киничем тоже голосуем «за».

— Я добровольно вызываюсь привести Симил, — мрачным голосом сказал Ай. Ки., Бог Затмений.

— В этом нет необходимости.

Все ахнули и обернулись. В дверях стояли Симил и вампир. Очень, очень бледный вампир, который выглядел так, будто мысль о том, чтобы прожить ещё одну секунду, могла довести его до смерти.

Мэгги мгновенно бросилась к богине, но невидимая рука удержала её.

— Её время придёт, Маргарет. Не трать на неё силы, — спокойно сказал Маакс.

Симил, одетая в клетчатый розовый наряд для танцев, улыбнулась

— Маакс, милый, как я рада вновь тебя видеть! — Она рассмеялась. — Понял? — она повернулась к вампиру, который никак не отреагировал. — Ага, знаю. Абсолютная правда, — произнесла Симил, хотя вампир ничего не говорил.

— Симил, что ты можешь сказать в своё оправдание? Из-за тебя Чаам стал злым? Это ты замышляешь конец света? — спросил Кинич.

— И это всё? Да, список моих грехов намного больше. — Она посмотрела на своего вампира. — Да, Роберто? — Роберто, одетый в чёрную накидку, красную атласную рубашку и кожаные штаны, кивнул Симил и, взмахнув плащом, выскочил из комнаты. — Болтун! — Симил хохотнула и покачала головой. — Вампиры. Так любят драматично появляться и уходить. Заметили? На его плаще нет ни одной складочки. Я отлично научилась гладить вещи. А-а-а-ах, наконец-то домашнее блаженство.

— Симил! — закричал Кинич. — Да или нет?

Симил подпрыгнула и пригладила прямые рыжие волосы.

— Да. Это правда. Каждое слово. Прежде чем я скажу что-нибудь ещё, требую адвоката и справедливого суда. А ещё корзину с фруктами. Но вместо фруктов наполните её кровью в пакетиках. Это для Минки, моего единорога. Вы ведь допускаете единорогов в тюрьму?

— Ай. Ки., ты с ней можешь разобраться? — спросила Пенелопа.

Антонио моргнул, а когда открыл глаза, Симил уже лежала на полу, юбка обернулась вокруг талии, а блестящие розовые панталоны были выставлены на всеобщее обозрение.

Кинич кивнул своему брату Ай. Ки.

— Спасибо. Можешь отвести её в специальную камеру?

Ай. Ки. склонил голову.

— С удовольствием. Всегда хотел использовать свой дар усыплять, чтобы заткнуть Симил.

— Ну, это действительно неожиданно, — пробормотала Пенелопа, ни к кому конкретно не обращаясь, и посмотрела на Мэгги. — Прости, Мэгги. Искренне сожалею о том, что тебе пришлось пережить. — Она посмотрела на Антонио. — Скрижаль в сейфе, так что, когда будешь готов, дай нам знать.

— Я совсем не готов, — ответил Антонио. — Мы не можем освободить Иш Таб, не рискуя тем, что jodido demonio[39] тоже сбежит. — Боги, это самое невыносимое, потому что больше всего на свете он хотел вернуть Иш Таб.

«Должен же быть способ сделать это, не освобождая моего ублюдочного отца».