Динамика переплетается с изяществом минорных нот. Мир калейдоскопом кружится перед глазами, тело двигается по памяти. В голове пустота, я не думаю о танце, словно меня вообще здесь нет. Словно все мысли окутаны плотной дымкой тумана. Она затягивает, как наркотик, уводит от реальности. Только музыка, в которой я растворяюсь, по-прежнему звучит на периферии сознания. Кажется, что меня затягивает в некий транс. Чувства притупляются.

Наверное, именно поэтому, ощутив острую, ослепляющую боль в ноге, я продолжаю по инерции кружиться, не обращаю внимания.

Танец подходит к концу. Мы с Мореном оказываемся в разных концах сцены. Я у самого её края. Музыка в последний раз набирает силу, делаю последний виток.

Боль обожгла повторно. Сознание резко пошатнулось. Перед глазами взорвалась алая вспышка. Вдруг подогнулись колени. Но я даже не успела испугаться: сознание уже отключалось.

По инерции сделала последнее движение и… сорвалась со сцены.

Кажется, упала кому-то на руки, но уже ничего не видела и не чувствовала. Только в голове эхом отозвался последний аккорд мелодии.

А следом наступила тишина.

Ощущение реальности вернулось слишком резко и отозвалось звоном в голове. Чувства, словно части пазла, собрались воедино, заставив меня дёрнуться от пронзительной боли. Сейчас она воспринималась не через призму непонятного дурмана, как на сцене, а вполне реально.

Я резко вскочила и распахнула глаза.

И тут же едва не столкнулась лбами с Алей. Она испуганно ойкнула и отскочила в сторону. На её ладони медленно потухал свет целительской магии.

— Небо! Как больно…

Я осторожно коснулась пальцами пятки и поморщилась.

— Прости, Дэна. Я ещё не умею лечить безболезненно, — понурилась подруга и виновато добавила:- Но эта боль быстро пройдёт, главное, осколки удалось достать и заживить рану!

Что?

Я попыталась напрячь память, но все адекватные воспоминания обрывались примерно на середине танца, дальше был калейдоскоп из весьма неопределённых эмоций и темнота.

— Какие осколки? — язык не слушался, но я всё-таки произнесла то, что хотела.

Рядом с целительницей появилась Виолета. Видимо, до этого она находилась где-то сзади, и я не видела её.

Подруги переглянулись.

— Ты наступила на две стекляшки во время танца, — пояснила блондинка, — И целительница наша взялась тебя лечить.

Моему мозгу потребовалось несколько секунд для того, чтобы осознать услышанное. Просто… Мне не верилось, что я могла на них наступить.

Да я за два месяца репетиций ни разу не осеклась!

— Дэнка, как ты умудрилась-то?! Ты же всех уверяла, что справишься!

— Я не знаю, Виолет… — пробормотала растерянно, закрывая лицо руками. Конец репутации моей и всей нашей труппы, — Простите…

— Девчонки снова переглянулись и посмотрели на меня как на не очень умную.

— Глупости какие, Дэна! — всплеснула руками Аля, — Мы за тебя так испугались, когда без сознания увидели!

— О! Кстати, раз уж ты очухалась, — У Виолеты вдруг гневно сверкнули глаза, — Поделись секретом: куда после выступления подевался этот белобрысый мерзавец?!

— Виола… — Целительница мученически закатила глаза.

— Я уже двадцать лет Виола! А этот гад мне долг отдать уже три месяца обещает! Родители через месяц будут особняк покупать! Как я им объясню, куда делась четверть нужной суммы?!

Вот теперь уже пришла моя очередь удивляться.

— Виолета, — Голос дрогнул от предчувствия чего-то плохого, — А ты сейчас о чём вообще?… Ты, что давала деньги Морену?!

Небо, пожалуйста, пусть под «белобрысым блондином» она имела в виду кого-то другого…

— Ну, да. Ещё в начале зимы. Вроде бы парень надёжный, должен вернуть… Так, где его носит?!

— Не знаю, — выдохнула я, понимая, что действительно Морена не знала, а Виолету действительно ждут проблемы.

Она, видимо, уже тоже почувствовала неладное. Резко севшим голосом переспросила:

— Как не знаешь?

— Дэна…

— Мы расстались.

Я подняла взгляд на подруг. Выглядели они, мягко говоря, не очень. Виолета продолжала смотреть на меня, непонимающе хлопая глазами, а Аля испуганно зажала рот ладонью.

— Дэна, скажи, пожалуйста, что ты пошутила… — неуверенно протянула блондинка

— Хорошо. Я пошутила! Кому стало легче?

— Дэниэла-а-а… — простонали подруги синхронно, а я всё же пояснила:

— Морен подошёл ко мне перед последним танцем и сказал, что нам нужно расстаться.

— А ты что?

— А что «я»? Ответила: «Хорошо, давай расстанемся».

У блондинистой подруги округлились глаза:

— И всё?!

— Ну, а что, по-твоему, я могла ещё сказать?

— А как же … любовь?

Я не сдержалась и закатила глаза:

— Да какая к лешему любовь, Виолета? Я даже не жалею, что он ушёл.

— Угу, — подруга резко помрачнела, — Теперь бы только узнать, куда.

— И Морен не сказал, куда собирается податься после окончания концерта? — без особого энтузиазма спросила Аля, а когда я покачала головой, добавила: — Мы ведь его после предпоследнего танца и не видели…

— Как не видели?! — я встрепенулась, — А как же я попала в гримёрку после того, как сознание потеряла? Разве не он меня…

— Нет, — невесело усмехнулась блондинка, — Не он.

Как интересно.

— А кто?

— Не знаю, парень какой-то из зрителей. Невзрачненький такой. Верно ведь? — Виолета обернулась к целительнице.

Та угрюмо кивнула:

— Верно. И иллюзией от него веяло за километр! Но мы сейчас не о том думаем: нужно Морена найти.

— Конечно! Только как это сделать?

Я посмотрела на опустившуюся на подлокотник кресла Виолету. Непривычно было видеть её такой потерянной и беспомощной. Обычно бойкая блондинка являла собой воплощение оптимизма. А сейчас на ней лица не было, и это порождало во мне злость на друга.

Не знаю, как ему удавалось почти три года притворяться адекватным парнем, но сейчас я понимала, что тот Морен, который мне нравился и тот Морен, который настоящий — два абсолютно разных человека. Причём первого — на самом деле не существует. И то, что мы с ним расстались — не катастрофа, я и без него прекрасно буду жить дальше, а вот долг, который он не отдал подруге — это реальная проблема. Особенно, учитывая, потребность в этих деньгах её семьи.

И найти Морена, скорее всего, будет непросто. Даже с помощью магии. Девчонки тоже это ясно осознавали и, потому заметно приуныли. Аля села рядом со мной на диванчик и задумчиво уставилась в потолок. В гримёрке воцарилась удивительная тишина. Правда, ненадолго…

— Дэнка! Чудо ты наше кареглазое! Ты живая тут?!

Дверь с грохотом распахнулась, впуская взъерошенного, взволнованного, но чем-то донельзя довольного Себастьяна. Сумасшедшим вихрем влетев в комнату, он резко осёкся. Узрел наши постные лица, значит.

— Э-э-э… А чего это вы такие… Дэн, тебя что, Алька вылечить не смогла?

Парень с причёской потрёпанного одуванчика аж посерел.

— Да нет, Сев, мои травмы здесь не причём, — успокоила я.

— Ну и слава Небу… Так, а чего тогда случилось-то?

Мы все втроём одновременно вздохнули, отчего у друга как-то странно дрогнули губы. Толи в истеричном смешке, толи в паническом ужасе.

— Морен оказался козлом! — гневно рявкнула Виолета.

— С чего вы взяли? — удивился Сева

— С того, что он Дэнку бросил! И смылся в неизвестном направлении, не вернув мне долг!

А ещё у меня пропал рубиновый браслет с руки. Я только сейчас это заметила, но не стала нагнетать обстановку ещё больше. Вот его-то уже точно не вернуть, да и не велика потеря.

Друг задумчиво почесал макушку и неуверенно выдал:

— Странно. Мне кажется, что Мор вполне себе адекватный…

Я невесело усмехнулась:

— До сегодняшнего дня мне тоже так казалось.

Друг почесал макушку снова: