— Во-первых, я вам не дорога, а во-вторых, имею полное право вышибить тебе мозги так, чтобы они разлетелись по стенам этого завода, где ты спрятался как крыса.

Эдельстин оскалился в каком-то извращенном подобии улыбки.

— Я говорил Голду, что ты всего лишь маленькая эгоистичная стерва, но он не слушал, и где теперь он? Куда привела его слепая вера в тебя? — Эдельстин почти веселится, он чувствовал себя хозяином ситуации.

— Лучше тебе закрыть свой рот, иначе я сделаю то, за чем пришла! Ты не достоин называться мужчиной! Не смог замарать своих рук. Играешь этими людьми в своих интересах, а они верят, так как всего лишь хотят другой жизни. Зачем тебе все это?

— Устал пресмыкаться перед Кейнос и его семейкой! Думают, если у них есть власть, то они могут указывать мне что делать!

— Зачем же было идти в такие структуры? Не знал, что получать приказы твоя работа? Уволиться кишка тонка! Ты любишь командовать, а на гражданке ни для кого ты не авторитет! — Эдельстин начинал выходить из себя.

— Мне стоило прибить тебя пока не наточила зубы!

— Они были всегда, только я не знала против кого их использовать, теперь знаю, — я слегка растянула губы в улыбке. Я коснулась плеча Кайла с указала на дальний угол комнаты. У меня порядком рука затекла, но опускать пистолет было опасно.

— Знаешь, я думаю, что ты смело можешь Голда записать в свои жертвы. Знаешь, когда его поймали на слежке, он выдержал много пыток, но ничего не сказал. Когда валялся в отключён, то произнёс только твое имя. Тогда я и понял откуда ноги растут. Скажи, какого это кровью товарища на р…

Эдельстин не договорил. Я выстрелила. В лоб. Вот и все. Надоела его болтовня. Бывший глава восстания неэлегантно упал навзничь раскинув руки. У меня заложило уши от выстрела, но разум был ясен и чист.

— За моих друзей, — прошептала я, — за моего Дрейка.

Это ощущение ни с чем не спутать. Когда ты берёшь на себя бремя убийства. Я совершила это не потому, что Кейн приказал, а потому, что мне было невыносимо само существование этого человека. Но сути это не менялось. Этот поступок останется на моей совести.

Я стояла на том же самом месте с которого стреляла. Кайл смотрел на меня, словно и я для него была мертва. В этот момент я поняла-дружбе конец. Пусть, я заслужила в его глазах это. Я смогла сохранить ему жизнь, хотя бы в этом моя совесть чиста.

— Идем, здесь больше нечего делать, — тихо сказала я, но Кайл не реагировал, просто смотрел на распростертое тело Эдельстина.

— Ты так легко это сделала, — тихо сказал он.

— Нелегко, но мне пришлось это сделать.

— Ты не та Вайолет, которую я знал, — Кайл покачал головой.

— Ты прав, и за тобой выбор хочешь ты знать ее или нет.

— Не хочу, я буду помнить ту, что вечерами сидела с моей мамой, буду помнить ту, с кем я провел детство. Эту девушку я не знаю, признаться и не хочу.

— Тогда тебе лучше уйти отсюда поскорее, скоро здесь будет еще больше солдат. Возвращайся к своей прежней жизни, если это еще возможно.

— Как прежде уже ничего не будет. Прощай, — Кайл развернулся уходить, — надеюсь в твоей жизни еще осталось место не залитое кровью.

Кайл медленно направился куда-то вглубь здания. Его прощальный слова обжигающим хвостом ранили меня. Ведь он был прав. Незаметно для себя, я превратила жизнь в поле боя, и иногда мне казалось, что я воюю одна.

В помещение выбежали мои солдаты, и увидев капитана Эдельстина распростёртыми на пыльном грязном полу замерли в нерешительности.

— Ребята, давайте вынесем его отсюда. Монарх Кейн хочет увидеть его тело, и тогда можно считать операцию завершенной.

Солдаты переглянулись и подняв Эдельстина под руки, потащили к выходу. По рации я сообщила солдатам снаружи, чтобы они выпустили повстанцев наружу. Хватит жертв. Долгими часами я пыталась понять, что де происходит внутри меня. Смерть. Ужасный разрушительный смерч из гнева и боли. Я была подхвачена им, и он нес меня в неизвестном направлении, сметая все на пути. В моей душе остался только один не затронуты участок, залитый предзакатными лучами-Матиас. Нестерпимо хотелось прижаться к нему, ощутить запах, крепость мышц и уверенные удары сердца, бьющегося навстречу моему.

Когда со всеми деталями было покончено, все сели по машинам. Тело Эдельстина я попросила погрузить туда, где сидела сама. Я выбрала это наказание для себя. Буду смотреть на дырку в его лбу, и думать, думать, думать.

К академии мы приехали поздней ночью. Тело капитана переложили на носилки. Я попросила Дэйна идти со мной. Он взялся со стороны ног, я-головы. Голова капитана Эдельстина колыхалась туда-сюда, словно он беззвучно качал головой: "нет, нет, нет", "это произошло не со мной", и снова — "нет, нет, нет".

Дверь в кабинет монарха оказалась распахнута настежь. Кейн сидел за своим столом мрачнее тучи, но едва он увидел нас, лицо его просветлело. Мы опустили носилки ровно по центру кабинета. Звук получился какой-то глухой, неестественный.

— Браво, мисс Хилл, — Кейн громко захлопал в ладоши, — знал, что вы справитесь. Мой сын чрезвычайно в вас верит.

— Когда вы его отпустите, господин? — спросила я.

— Сейчас же! Я держу свои обещания!

— Что же дальше, господин? Чья жизнь вам понадобится еще?

— Любого, кто угрожает моей власти! Теперь иди, отдыхай, — голос монарха был как будто заботлив, но я знала, что ему плевать на всех, кроме его самого.

— С вашего позволения, я бы хотела увидеть Матиаса, — спросила я, не особо надеясь на положительный исход.

— Вы очень упорная, мисс Хилл, — монарх Кейн изобразил на лице улыбку, точнее оскал, — хорошо, вас проводят.

Больше ничего не сказав, я последовала за одним из ребят личной охраны Кейна. Мы шли по знакомым коридорам, и я сразу поняла куда именно. Та комната, где я не раз получала наказание. Если с Матиасом "поработал" тот же грозила, что и со мной, то меня ждало еще одно потрясение. Вскоре передо мной была та самая дверь, в которую я заходила, а обратно-выползала.

Охранник ушел, и я осталась в одиночестве перед этой дверью. Мои руки мелко дрожали, и живот сводило судорогой. Понимая, что тянуть нет смысла, я дернула ручку. Матиас был привязан к стулу, его голова склонена на бок, длинные чёрные пряди падали на высокий лоб. Казалось, он был без сознания.

— Матиас, — тихо позвала я, словно боялась его разбудить.

— Вай, это ты, — голос его был слаб, — ты пришла.

— Конечно пришла, глупый, — быстро подбежал к Матиасу, я рухнула рядом с ним на колени.

На меня смотрели все те же льдисто-голубые глаза, они смотрели с любовью, и я усомнилась-достойна ли я любви вообще, особенно после сегодняшнего дня. Из чёрной намеченной брови капала кровь. Коснувшись щеки Матиаса, я попыталась немного взбодрить его. Но он словно сильно устал и не мог подняться. На дальнем столе я увидела перочинный нож. Разрезав им связывающую руки верёвку, я едва успела подхватить Матиаса. Он упал в мои объятия, и мы вместе свалились на пол. Я пристроила его голову на своих коленях. Лёгкая улыбка коснулась губ любимого.

— Если ты здесь, значит Эдельстин мёртв? — тихо спросил Матиас.

— Да, я сделала это, — слова давались мне с большим трудом, словно, если я признаю их, то все станет реальностью.

— Он заслужил смерти, — Матиас открыл глаза и в них я увидела то, что не видела прежде-уважение.

Сама я этих чувств не разделяла. Если бы я увидела отвращение, то вполне могла бы его принять, но не уважение. Эдельстина следовало доставить в академию и предать честному суду, а не застрелить как собаку. В тот момент, когда он упал я почувствовала постыдную радость. Я была рада, что смерть Дрейка и других погибших была отомщена, но в следующую же секунду я пожалела, ведь даже отвратительным, но капитан Эдельстин был человеком. Сделанного не вернёшь, и мне придётся жить с этой кровью на руках всю жизнь, сколь короткой или длинной она не была.