Сколько прошло времени я не знаю. Может час, а может целая жизнь. По рации я позвала Дэйна, и он помог мне довести Матиаса до его комнаты. Когда я уложила его на постель, он тяжело вздохнул, словно тяжёлый груз упал с его плеч.

— Матиас, я вызову врача, пусть осмотрит тебя.

— Не нужно, я в порядке, — отмахнулся Матиас.

— Черта с два ты в порядке! Не спорьте, и хоть раз в жизни сделай, как я прошу!

— Все что угодно, только не кричи так, голова разрывается! — Матиас выглядел ужасно, но в сущности, я видела в нем сейчас только капризного ребенка, который не хочет принимать сироп от кашля.

Я ушла за доктором Крейвином. Он как всегда был на своём посту в лазарете. Едва он увидел меня, в его глазах загорелась тревога. Я видела этот взгляд когда впервые пришла на медосмотр с Дрейком. Он смотрел на меня с жалостью. Я никогда этого не любила, но доктор Крейвин делал это так, что я не чувствовала себя беспомощной и жалкой.

— Присядь, Вайолет, — доктор Крейвин поманил меня к себе, указывая на стул около рабочего стола.

— Здравствуйте, доктор, — я искренне улыбнулась.

— Слышал, что ты убила Эдельстина, — голос его был очень тихим и спокоен.

— Да, доктор.

— Полегчало? — Кажется, он единственный понимал, что со мной происходит.

— Немного, но оно того не стоило, — я немного вздохнула, и доктор это заметил.

Откуда-то их недр шкафчика он достал ла две рюмки и водку. Молча он налил себе и мне. Я залпом осушила свою. Обжигающая жидкость словно напоминала, во что превращается моя жизнь. Пепелище.

— Месть не приносит должного облегчения. Тех, кто ушёл не вернуть, и не стоит брать на себя это бремя.

— Поздновато советовать доктор, я уже взяла его на себя, и оно чертовски тяжёлое.

— Я много раз говорил Дрейку, что тебе здесь не нужно находиться. Не потому, что ты девушка, не потому, что ты слабее других. Ты другая-ты человечная. В тебе еще осталось это. Ребята, служащие долго на службе у Кейна теряют все, что делает их людьми. Посмотри, во что превратился капитан Эдельстин.

— Мне так жаль доктор, и так скую по Дрейку, — слезы крупными каплями падали на кристально белый стол.

— Знаю, дорогая. Дай себе время и шанс.

— Шанс на что?

— Шанс быть счастливой. Я бы очень хотел, чтобы ты была свободна от системы, хотя бы внутри себя.

— Не знаю, случится ди это когда-нибудь.

— Если ты позволишь, — Крейвин налил еще по рамке и мы не чокаясь выпили.

— Доктор, осмотрите Матиаса Кейна, ему досталось от отца.

— Конечно, только захвачу чемоданчик с инструментами. Он сильно пострадал?

— Нет вроде, может быть сотрясение, царапины, ушибы. В общем он побывал в той комнате…

— А, в твоей любимой? — доктор Крейвин улыбнулся.

— Конечно, иногда я даже скучаю по ней.

— Чувство юмора не изменяет тебе, — доктор уже взял чемоданчик.

Пока доктор Крейвин осматривал Матиаса я сидела в приёмной, борясьтс порывом войти. Мне казалось, что чем ближе я к Матиасу, тем стабильнее моё душевное равновесие. Своей внутренней силой он удерживал меня на плаву. В голову лезли мысли о том, что сказал доктор по поводу окончании службы в академии. Внутри я понимала, что так будет лучше для меня, сил отдалиться от Матиаса у меня не было. Я не могу бросить его в логове монстра, который именует себя его отцом.

Глава 39

Впервые за несколько дней я подошла к зеркалу. Стоя без одежды, я внимательно рассматривала себя. Волосы понемногу отрастают, что меня очень радовало. С тоской вспоминая свою копну кудрей, я провела разок-другой по волосам. Мое тело из женственного стало спортивным. Ушли изгибы, я больше, чем прежде ощущала себя парнем, а не девушкой. Только Матиас своим взглядом и прикосновениями убеждал меня в обратном. Однако, больше всего изменились глаза-они стали другими, в них не было наивности, только усталость, и печать пережитого. Я отвернулась и увидела Матиаса. Он стоял прислонившись к северному косяка, сонный и потрёпанный. О, это так было непохоже на него. Всегда с иголочки одет, идеально причесать, собран. Но это с другим-то мной он был собой. Такой домашний и уютный. Я улыбнулась. Быть без одежды рядом с ним стало чем-то нормальным и больше не вызывало неловкости.

— Выглядишь помятым, — меня словно магнитом потянуло к Матиасу. Я крепко обняла его, прижавшись к крепкой груди, под которой билось сильное сердце.

— Чувствую себя так же, словно меня переехал танк, — Матиас гладил меня по волосам.

— В той комнате я была как своя, — невесело усмехнувшись, я слегка отстранилась.

— В каком смысле? — в голосе и глазах Матиаса мелькнула ужас.

— Ну, в том смысле, что меня там положили и не раз. Мне пришлось научиться держать свой язык за зубами.

— Кто посмел мучить тебя там? — четко очерченные брови Матиаса сдвинулись.

— Эдельстин. Я часто перечила ему, и за малейшее нарушение дисциплины я бывала наказана.

— Вот ведь…,-Матиас осекся, — но почему я об этом не знал?

— В то время мы не были так близки, и не виделись, иначе ты бы заметил синяки всех цветов радуги на моем лице.

Матиас сжал челюсти так, что выступили желваки.

— Я должен был сам покончить эту тварь, — Матиас окончательно выпустил меня, подойдя к раковине.

— Что сделано, то сделано, ты не должен винить себя.

— Вай, ты убила его, чтобы спасти меня! — Матиас стоял ко мне спиной, но в зеркале я видела мучение на его лице.

— Вот именно! И сделала бы это еще миллион раз, какой бы не была цена. Я готова ее заплатить, только чтобы иметь возможность обнять тебя вот так, — я подошла к Матиасу вплотную, прижавшись щекой к его спине.

— Больше так не делай, ладно? — Матиас развернулся и заключил мое лицо в свои прохладные ладони.

— Не могу обещать. Ты единственный важный человек в моей жизни, единственный, кто не предал и не бросил, и…ты жив. Я не допущу чтобы тебе хоть кто-то причинил боль.

— Это взаимно, но тебе стоит быть предельно осторожной. Ты попала в поле зрения моего отца, а это чревато последствиями.

— Как бы я хотела оказаться так далеко отсюда, как только возможно, — я почувствовала, как к горлу подступил комок.

— И я, малышка, но мы здесь, и пока никуда не вырваться. Не могу бросить все вот так. Слишком много жертв положено на алтарь тщеславия моего отца.

— Тогда останемся и справимся, во имя погибших.

— Хорошо, — Матиас прижался лбом к нему лбу, и я не смогла сдержать слез. Они слились потоком, словно очищая мой разум от боли, но, что делать я все еще не представляла.

Мне бы хотелось, чтобы мир такой, как есть сейчас изменился стал добрее и ласковее, ведь люби так отчаянно в нем нуждаются. Каждый город стал по-своему закрытым и недоступным, а ведь раньше мы могли спокойно перемещаться. Были рейсовые автобусы, поезда, самолёты. Сейчас же нет. Мы стали пленниками собственных локаций. Но надежда не оставляет, и я хочу быть свободной в своих перемещениях. Кейн путает порядок с тотальным контролем, а люди устроены так, что когда они находятся под долгим угнетением им хочется взбунтоваться.

Еще день мы провели в уединении, и мне хотелось, чтобы он никогда не кончался. Мы валялись в постели, целовались и занимались любовью. Казалось, что мы в какой-то капсуле, и время вокруг нас остановилось. Я забывала, что мне нужен сон и еда. Мне хватало Матиаса. Его запаха, его вкуса.

Нашу идиллию прервал никто иной как монарх Кейн. Повезло, что в момент его прихода, я была в ванной комнате. Мои вещи были там же. Ничто, или почти ничто, не выдавало моего присутствия. Я заставила дыхание, боялась шелохнуться. Голос монарха звучал как всегда властно.

— Надеюсь, ты усвоил урок? — спросил Кейн.

— Усвоил, — резко бросил Матиас. Слышно было, как от напряжения звенит его голос.

— Через неделю будет созван совет чиновников, мы будем рассматривать новые меры по наведению порядков в городе.