— Ты что не видишь ее?

— Кого?

— Гвендолин Пэссмор, — простонала Октавия. — Это — худшее из всего, что могло произойти.

— И что не так с этой Гвендолин Пэссмор?

— Алек, если она будет находиться в комнате, на меня даже никто не взглянет.

Алека раз или два представляли Гвендолин Пэссмор, и он был вынужден признать, что та удивительно красива. Однако Октавия — его сестра, а потому он сказал:

— Не будь смешной. Не вижу ни одной причины, почему бы джентльмену не провести время с тобой.

— О, ну как же, — возразила та. — Да тысяча причин. Если вдуматься.

Он внутренне застонал. Сестры и сарказм — смертельное сочетание.

— В тебе гораздо больше индивидуальности, — заявил он.

Она выглядела так, словно убита горем.

— Да что я такого сказал?

— Да то, что у меня имеется какая-то там «индивидуальность»! — воскликнула Октавия. — Ты разве не знаешь, что так говорят все джентльмены, если девушка уродлива?

— Я никогда не говорил, что ты уродлива!

— Зато имел в виду, — фыркнула сестрица.

Какое-то мгновение он смотрел на нее, затем уточнил:

— Я хотел бы удостовериться: что бы я ни сказал по этому поводу, все будет воспринято негативно, так?

Октавия сдержанно кивнула.

«Вот, — подумал Алек, — именно поэтому я до сих пор и не женат». Совершенно очевидно, что можно поддерживать сносные отношения лишь с одной женщиной одновременно. Невозможно даже думать о невесте, пока сестра не пристроена.

Он покачал головой, затем взялся за ручку дверцы. Они уже остановились, и Алек стремился спрыгнуть на землю и размять ноги.

— Стой! — приказала Октавия, хватая его за руку.

— Что еще?

— Подожди, пока она войдет в дом.

Он выглянул наружу.

— Мисс Пэссмор?

— Да.

Он снова посмотрел туда же.

— Она настолько плоха?

— Я не хочу входить вместе с ней.

— Ради всего святого, Октавия.

— Рядом с ней я буду смотреться пухлой курицей-недоростком.

— Ох, бога ради…

— К тому же, — добавила Октавия с особым нажимом, — она слегка высокомерна. Если бы меня объявили жемчужиной сезона, я бы была более дружелюбна по отношению к остальным молодым леди.

Алек вздохнул. Что и говорить, ему бы не хотелось, чтобы его сестра чувствовала себя неловко, но это же смешно. И жутко неудобно. Для него. Четыре часа он трясся в этой чертовой карете и теперь мечтал просто пройтись.

— Считаю до десяти, — предупредил он. — Если к тому времени она не зайдет в дом, я выхожу.

— Пожалуйста, Алек. Ради меня!

К счастью для них обоих, мисс Пэссмор переступила-таки порог дома, когда Алек произнес «девять», и ему не пришлось спешно придумывать, как вытянуть сестру из кареты. Однако и тогда он не смог идти нормальным шагом. Октавия, прилагая, похоже, сверхчеловеческие усилия, повисла у него на локте, и его ноги положительно приросли к земле.

— Ну, что теперь-то?

— Дай ей время, — выдавила она.

— Предпочитаешь стоять здесь истуканом, но не пересекаться с Гвендолин Пэссмор?

Лицо Октавии ясно говорило «да», но, должно быть, какая-то гордость у нее осталась, поскольку она все же позволила брату толкать ее вперед с той самой скоростью, с которой в прошлом году Алек вел под венец Кандиду.

— Наконец-то я начинаю понимать, — пробормотал Алек, — почему все так жаждут сыновей. Никакого отношения к производству наследника это не имеет.

— Какой ты злой, — огрызнулась Октавия, совершенно не выглядя оскорбленной.

— Женщины отнимают столько сил.

— Говорят, мы того стоим.

На сей раз остановился Алек.

— И кто это тебе сказал?

Октавия открыла было рот, но прежде чем смогла что-либо произнести, Алек спросил:

— Черт возьми, и что тебе наговорила Кандида?

— У нас же нет матери, ты ведь знаешь, — чопорно заявила Октавия. — Кто-то же должен был объяснить мне некоторые вещи.

Алек почувствовал, как мир слегка покачнулся. Но вполне возможно, что это лишь неприятное ощущение у него в желудке 379c78. Не болен ли он. Обессилен — уж точно.

— Предполагалось, что она должна подождать до твоей свадьбы, — проворчал он.

— У сестер нет тайн, — весело заявила Октавия, после чего вплыла в дом с широчайшей улыбкой на лице. Алек был поражен. Ни единого признака недавнего душевного страдания.

Леди Финчли ожидала гостей в холле, приветствуя вновь прибывающих с корзинкой сконов[7] в руках.

— Кэролайн, — произнес Алек и вежливо поклонился, хитро посмеиваясь, — вы смотритесь настоящей пастушкой.

— Я? — Она держала корзинку как часть специально подобранного костюма. — После столь долгого пребывания в городе мне пришло в голову, что мы вполне заслужили немного простоты. Давайте же радоваться свежему чистому воздуху, утренней росе и всему прочему, вы согласны?

— Так мне предстоит просыпаться, пока еще не высохла роса?

— Ну что вы, нет, конечно, — заверила его Кэролайн.

— Тогда, пожалуй, я соглашусь.

Ее улыбка стала больше походить на ухмылку.

— Вам нужна жена.

— Вы не первая об этом говорите.

Вскинув брови, она махнула рукой, отпуская его, а сама, продолжая улыбаться во весь рот, обернулась к его сестре.

— Октавия Дарлингтон, — произнесла Кэролайн, вложив в приветствие столько радушия, что можно было подумать, будто они не виделись целую вечность, а не далее как на прошлой неделе. — Как же я счастлива вас видеть!

— Спасибо за приглашение, — ответила Октавия, слегка приседая в вежливом реверансе.

Кэролайн наклонилась и зашептала заговорщическим тоном, хотя понять, почему, не представлялось возможным, поскольку единственным человеком, находящимся поблизости, был Алек, и он прекрасно мог слышать все, ею сказанное.

— Я пригласила множество вполне подходящих джентльменов, — сообщила хозяйка Октавии. — Вы, моя дорогая, замечательно проведете время.

И снова повернулась к Алеку, выгнув одну бровь и внимательно его рассматривая.

— Мне говорили, вы провели сезон в Лондоне, но я вас почти не видела.

— Обычно он перепоручал меня двоюродной бабушке, — с усмешкой доложила Октавия.

— Только не говорите об этом Хью, — предупредила Кэролайн Алека. — Я сказала ему, что вы лично повсюду сопровождали Октавию. — Октавии же она добавила: — Я должна была заставить брата почувствовать себя виноватым. Надеюсь, вы не возражаете.

— Нисколько, — ответила Октавия, явно польщенная тем, что Кэролайн упомянула ее в этой уловке.

— Ну что ж, — продолжила Кэролайн, — так где же двоюродная бабушка Дарлингтон?

— Она задержалась в Лондоне, — пояснила Октавия. — Дело в том, что день отъезда совпал со встречей Общества коллекционеров птиц, которые происходят дважды в месяц. Так что она приедет вечером.

— Она коллекционирует птиц?

— Как-нибудь спросите у нее самой, — предложил Алек.

— Не вздумайте, — вставила Октавия, бросая на брата свирепый взгляд. — Если только действительно не хотите обо всем этом услышать.

— Признаюсь, я заинтригована…

— Она набивает чучела, — уточнил Алек.

— О нет, она этого не делает, — воскликнула Октавия. И посмотрела на Кэролайн: — Он просто ходячая неприятность. Вредитель на теле общества.

Кэролайн рассмеялась.

— Почти все братья таковы. Говорю же вам, совершенно не знаю, что делать с Хью.

— И все же он здесь? — поинтересовался Алек. Он не виделся с другом уже несколько месяцев.

— Где-то на конюшнях, — ответила Кэролайн.

— Ну конечно.

— Вот именно. — Она закатила глаза, но затем вновь вернулась к роли хозяйки. — Уинтерс покажет вам ваши комнаты. Октавия, я поселила вас с двоюродной бабушкой Дарлингтон. В самую розовую из всех спален. Надеюсь, вы не против? Алек, а вас рядом с Хью. — Она слегка махнула рукой куда-то в глубину огромного дома.

— Пойду-ка поищу Хью, — сказал Алек и взглянул на Октавию. — Ты сможешь обойтись без меня?

Октавия, казалось, обиделась, что он смутил ее подобным вопросом перед Кэролайн.