Нейл уставился на любимую:

— Так это ты писала все те письма? — переспросил он, хотя, едва услышав её слова, сразу же понял, что так оно и было. Ни один из братьев Пейтонов не славился умением выражать мысли; начав же получать от них весточки, Нейл был впечатлен многостраничными красочными посланиями. И не зря, потому что писали ему не братья. Пространные описания сельской местности, смен времён года, забавные истории о знакомых и частые отсылки к их общим воспоминаниям… Именно слова, написанные рукой Кейт, в редкие минуты передышек переносили его с полей битв во Франции домой, в Бернеуинни.

— Не то чтобы полностью, — беззаботно ответила она. — Только то, что интересно.

На этот раз рассмеялся Нейл, и серый загарцевал от волнения.

— Господи, Кейт, но почему бы просто не подписаться своим именем?

— Гордость, — призналась она. — Возможно, ты не замечал, слишком поглощённый чувством собственной важности, но мне также свойственно весьма немаленькое самоуважение.

— На самом деле, я припоминаю свои подозрения, будто в графстве есть ещё кто-то с самомнением, не уступающим моему. Но тогда я отмел эту мысль, посчитав фантазией.

Кейт рассмеялась, и Нейл присоединился. Было так легко смеяться с нею вместе. В их веселье не было ни скрытых мыслей, ни страха остаться непонятыми, ни надуманности.

— Твоя очередь. Почему ты не писал мне?

— Я…

— Твою единственную попытку едва ли стоит упоминать.

— О, я боялся.

— Боялся? — удивлённо переспросила Кейт.

— Да. Я боялся, что если снова напишу тебе, ты мне ответишь и… поставишь точку на нашей… дружбе. Которую я ценю. — Он улыбнулся.

— Почему? — она выжидающе смотрела на него.

Нейл хотел рассказать ей, но не мог. Он так долго ждал, и приём леди Финчли завершится всего через несколько дней. Тогда и он сможет завершить миссию, возложенную на него Томом, предстать перед отцом Кейт и получить от него разрешение за ней ухаживать. На сей раз, с Божьей помощью, он сделает всё правильно.

Посему объяснил он шутливо:

— Было бы чертовски неприятно жить по соседству с семьёй, один из членов которой отказывается со мной разговаривать. Кроме того, мы же старые друзья. А старую дружбу необходимо лелеять. — Нейл улыбнулся. Кейт не ответила. — Вот я и довольствовался тем, что в каждом письме просил твоего брата давать читать мои послания всей вашей семье.

На лицо Кейт легла тень.

— Понятно. Ну, слава Богу, что ты мне не писал и тем самым не дал возможности разрушить нашу дружбу, иначе где бы я сейчас была, если бы поссорилась с тобой?

— Кейт?

— Что, если бы Том поступил так, как поступил, и оставил меня без компаньонки, с которой я могла бы дальше гостить у Финчли? Наверное, леди Финчли взяла бы эту заботу на себя, но это не совсем хорошо. А ведь нужно следить, чтобы всё выглядело пристойно. — Голос Кейт звучал всё напряжённее и чётче. — Конечно, можно сказать, что молодой капитан, не состоящий в родстве с леди, вряд ли является для неё подходящим компаньоном, но следует принять во внимание, что означенный капитан, как ты настойчиво подчеркнул, является старинным другом её семьи. Поэтому спасибо тебе, дорогой старый друг, за то, что помогаешь мне с поисками мужа.

При этом напоминании о роли, единственной в настоящее время, которую он играл в жизни Кейт, удовольствие, что Нейл получал от их разговора, внезапно испарилось. Он не хотел играть эту роль!

— Рад получить твоё одобрение, — ответил он, не сводя глаз с зада мерина. — Приложу все усилия, дабы ты была довольна. Скажи, есть ли кто-то на примете?

— О, да, — дерзко ответила Кейт.

— Могу ли я узнать его имя?

«Дабы позаботиться, чтобы мерзавец внезапно оказался вынужден покинуть приём».

Кейт покачала головой:

— Нет, не думаю. А что если он не ответит мне взаимностью? О, я даже не знаю, как смогу пережить подобное унижение. — Её голос внезапно понизился до шёпота: — Или боль.

Боль? Неужели её привязанность столь сильна? Конечно, это не Брайерли. Нейл не знал графа, но хорошо знал мужчин, и в поведении Брайерли по отношению к Кейт не было ничего, указывающего на более глубокие чувства. Если он причинил Кейт боль…

Нейл резко щёлкнул вожжами, и серый ринулся в галоп, заглушив разговор бряцанием постромков и грохотом колес. О, как же ему хотелось так же быстро довести до конца этот чёртов приём!

Следующую четверть часа расстройство Нейла тем больше усугублялось, чем холоднее становилось лицо Кейт 062ca0. Он не был уверен, чем вызвал её гнев, разве что своими словами о старой дружбе… О Господи!

Ну не могла же она всерьез решить, что он назвал её старухой? С другой стороны — в свои двадцать лет она уже не лучилась очарованием юности. Возможно, Кейт думала, что незамужнее состояние делало её менее вожделённой. Маленькая дурочка. Нейл мог бы присягнуть, что сейчас она намного более желанна, чем в шестнадцать, и он не сомневался, что с каждым годом она будет становиться только краше.

И Нейл не собирался позволять никакому другому мужчине убедиться в сим знании на собственном опыте.

Но, чёрт побери! Что, если этот таинственный поклонник решится на предложение до того, как у Нейла появится возможность заговорить? Если бы ему не навязали роль компаньона, он бы уже признался ей во всем. Или если бы прибыл сюда, заранее заручившись разрешением её отца, то смог бы забыть об условностях и объявить о своих чувствах. Но он её компаньон, и согласия отца не получил. Он в мыле примчался в Финчли-мэнор из Лондона, потому что узнал, что Кейт будет здесь, и с проницательной хитростью бывалого стратега думал провести рекогносцировку, прежде чем вступить в бой. Ну, и оказался в дураках, лишь оттеснив самого себя на задний план, пока другие добиваются руки Кейт. Кто же эти другие?

— О! — воскликнула Кейт, когда они въехали на вершину холма, у подножия которого раскинулась деревушка Парсли. — Я и забыла о ярмарке!

Нейл проследил за её взглядом. Парсли лежала перед ними словно разломленное пополам рождественское печенье, из которого высыпались посетители и скоморохи, торговцы и их товары, заполонившие улицы и прилегающие поля. Вдоль главных улиц расположились украшенные лентами и розетками шатры, владельцы которых зорко следили за снующими туда-сюда мальчишками, ворующими то яблоко у одного, то кусок мясного пирога у другого. Лоточники с корзинами на шеях толкали тележки, заставленные кувшинами с сидром и молоком. Музыканты и кукловоды устраивали самодельные подмостки на любом клочке свободного места, борясь за внимание зевак с помощью похабных песенок и пантомимы. Маленькая собачка ходила на задних лапах перед стариком в разноцветном сюртуке, а обезьянка нахально выпрашивала монеты у столпившихся вокруг зрителей.

Глаза Кейт засветились от радости, губы приоткрылись как у ребенка.

— Хочешь остаться? — спросил Нейл.

Кейт поколебалась, но в конце концов покачала головой.

— Нет. Нет. Если мы пропустим пикник, леди Финчли станет беспокоиться, что с нами случилось.

«Но будет ли кто-то беспокоиться именно из-за тебя, любимая? А ты?» — подумал Нейл.

— Ты помнишь, где находится суконная лавка? — спросила Кейт.

— Да. — Он ловко провёл взбудораженного мерина через запрудившую главную улицу толпу. В конце улицы он повернул экипаж в столь же оживлённый переулок, где напротив деревенской конюшни находилась лавка суконщика. Здесь также было столпотворение — по большей части мужчины-работники, многих из которых Нейл знал в лицо.

Он остановил экипаж перед входом в лавку, спрыгнул на землю и обошёл его. Кейт уже встала со скамейки. Нейл не стал тратить времени на ступеньки, а просто поднял руки. Кейт чуть наклонилась вперёд и положила руки ему на плечи, а он обхватил её за узкую талию и поставил на землю. Посмотрел на её поднятое вверх лицо и на мгновение замер, не отпуская рук.

— Кейт…

— Да?

«Нет».

— Сколько времени тебе потребуется?

Она отпрянула.