Кейт стояла рядом и в красном жакете из тафты, идеально сидящем на её гибкой фигуре, являла собой воплощение изысканности. Вызывающе маленькая тёмно-синяя шапочка залихватски сидела на её белокурых волосах, а бахромчатая атласная вуаль игриво касалась румяной щеки.

Сердце Нейла забилось в груди так, как четыре года назад не билось ни разу. Но ведь четыре года назад её улыбка не была полна дьявольской женственности, а в глазах не светилось веселье.

«Тогда она ещё не была взрослой женщиной», — понял Нейл. Невольное покачивание бёдрами, серебристый смех, тонкая бровь, которая так изящно выгибалась, искорки, вспыхивающие в глазах за секунду до того, как пухлые губки растянутся в улыбке, наклон головы, порхающие пальчики, когда она жестикулировала, объясняя что-то — всё в ней словно сговорилось, дабы показать хозяйку загадочной, обворожительной и пленительной.

Она вовсе не была его Кейт. Не такой, какой он её помнил. Но это нисколько не умаляло его желания. Напротив, лишь распаляло его. Последние четыре дня превратились в пытку. Он завидовал каждому мужчине, к которому Кейт прикасалась даже мимоходом, жалел каждой улыбки, подаренной ею другому, будь тот мальчиком или мужчиной, конюхом или герцогом. Ходил за ней следом, с подозрением выискивая хоть намёк на чрезмерную фамильярность со стороны мужчин, готовый остановить дальнейшее нарушение приличий

Нейл убедил себя, что в том состоит его долг. Обязанность. Честь. На самом деле, он знал, что поступает так лишь потому, что хочет сам заполучить Кейт. Но не может. Пока они не уедут отсюда, он даже не вправе ухаживать за ней, ведь он всего лишь чёртов компаньон.

Потребовалась вся его воля, дабы сохранить выражение лица невозмутимым. Он поднялся и предложил Кейт сесть. Та покачала головой.

— Нет, у нас нет времени бездельничать. Мы непременно должны поехать в город этим утром, — настаивала она.

— В самом деле? — вежливо переспросил он.

— Да, мне нужно купить ленты и успеть пришить их к шляпке до дневного пикника.

Нейл разрывался пополам. С одной стороны, он хотел провести наедине с нею несколько часов. С другой же — ненавидел мысль, что его низвели до роли компаньона. Словно беззубого старого дядюшку. Да сгорит Том Пейтон в аду!

— Уверен, леди Финчли позволит вам воспользоваться её экипажем и даст грума в сопровождающие.

— Ты не слушал меня, Нейл? — Она нетерпеливо покачала головой. — Все грумы сейчас заняты, устанавливая шатёр для пикника или занимаясь другими домашними делами.

— Возможно, вас сможет отвезти кто-то из гостей? — предложил он. — У леди Соррелл есть экипаж, и она…

— О, ради всего святого, почему тебе обязательно нужно спорить? — перебила Кейт, нетерпеливо постукивая ножкой. — Если хочешь отказаться, Боже милостивый, просто сделай это, а не предлагай какие-то выходы и оправдания.

— Я не хочу отказываться, — резко ответил он. Может, правилами этикета ему и запрещено сейчас за ней ухаживать, но это не значит, что он собирается лишить себя общества любимой. Особенно, если она сама желает оказаться в его компании — а именно такое складывалось впечатление. Хотя понять, почему, он не мог. — С удовольствием поеду с вами, мисс Пейтон.

— Гм, — сказала она, и выражение её лица немного смягчилось. — Если так вы показываете своё удовольствие, капитан Оукс, хотела бы я увидеть, как вы проявляете отвращение.

Он улыбнулся. Кейт всегда умела поддразнить его — даже тогда, когда другие замирали в ужасе.

— Велю подготовить экипаж.

— Не беспокойтесь. Нас уже ждут у главного входа.

Он приподнял бровь:

— А вы в себе весьма уверены.

Кейт столь лучезарно улыбнулась, что у Нейла перехватило дыхание.

— Только когда чего-то хочу. О, да.

На подъездной дорожке их и правда ждал синий кабриолет. Молодой конюх придерживал голову разгоряченного серого мерина, пока Нейл усаживал Кейт в экипаж и сам залезал на козлы.

— Серый ещё не совсем объезжен, — обеспокоенно заметил конюх. — Может, желаете заменить его на животное попокладистее?

Кейт ответила, не дав Нейлу и рта открыть:

— Вам стоит знать, юноша, что капитан Оукс одно время был самым лихим наездником в графстве. — Она фыркнула. — Я определённо удивлена, что вы о нём не слышали.

Нейл украдкой посмотрел на Кейт. Поразительно, что она столь рьяно бросилась на его защиту. Возможно, решила простить его грехи и хотела вернуться к прежним дружеским отношениям, как в юности. А от дружбы… Может ли дружба перейти в большую близость? Надежда делала Нейла порывистым, и порывистость эта всегда была предметом его особой ненависти. Он докажет Кейт, что стал зрелым рассудительным мужчиной, достойным её!

— Простите моё невежество, мисс, — покраснев, извинился конюх. — Я не отсюда родом.

— О, — сказала Кейт, её негодование утихло. — Ну, теперь ты знаешь. В Бернеуинни сроду не было коня, которого капитан Оукс не сумел бы обуздать. — Она лукаво посмотрела на Нейла: — Полагаю, и сейчас так?

— Смею заверить, я бы справился. Благодарю. — Лёгким движением рук он дёрнул вожжи, и жеребец пошёл резвой, но послушной рысью.

Они довольно долго проехали в неловком молчании, затем Кейт наконец заговорила:

— Тебе понравилась церемония представления королеве?

На самом деле, нет. Лондонское общество мало его привлекало, а церемония проводилась скорее для простонародья, чем для тех, кого чествовали, но озвучить сие мнение казалось грубостью.

— Да. Это было высшей почестью и похвалой.

Кейт покосилась на него.

— Значит, ты изменился. Раньше тебя не слишком-то волновали хвалебные слова.

Поразмыслив, Нейл ответил:

— Если человек должен повести армию в бой и, что ещё более важно, успешно вывести её оттуда, то ему следует заручиться поддержкой людей, их доверием. Посему да, я изменился. Теперь я знаю цену доброму мнению.

С лица Кейт слетело насмешливое выражение, и она, наклонившись, легонько коснулась руки Нейла.

— Мне стыдно за себя. Следовало догадаться, что тебе не нужна лесть, дабы улучшить мнение о самом себе.

Он усмехнулся.

— Как я помню, в юности лесть не интересовала меня только потому, что я, самоуверенное сатанинское отродье, и так был весьма высокого о себе мнения. Выше некуда.

— Верно, таким ты и был. — Её голос прозвучал задумчиво. — Смею сказать, это принесло тебе и пользу.

— Какую?

— Не думаю, что сомневающийся человек мог стать капитаном. Ты возглавил отряд благодаря и уважению солдат, и своей уверенности. Колебаниям в бою нет места.

Проницательность и серьёзность Кейт поразили Нейла, и он внимательно посмотрел на любимую.

— Ты так говоришь, словно раньше думала об этом.

— Да.

Он улыбнулся немного озадаченно:

— И что же привело тебя к размышлениям на подобные темы?

Кейт повернулась и, глядя ему в глаза, ответила прямо и откровенно:

— Как же, Нейл. Ты.

От неожиданности тот дернулся, отчего вожжи скользнули по крупу серого. Мерин прянул в сторону, и Нейлу пришлось приложить немало усилий, дабы вновь заставить коня слушаться. Ко времени, когда он справился с мерином, Кейт уже отвернулась и снова спокойно смотрела на дорогу.

— О чём ты говоришь? — спросил он, с трудом сохраняя невозмутимый тон.

Она сразу же ответила:

— Я же беспокоилась о тебе. Пусть мы и расстались не совсем удачно, Нейл, но это не значит, что меня не волновало твоё благополучие. Поэтому я думала об этом. О тебе. И решила, что храбрость и самоуверенность, — она дразняще на него посмотрела, — не совсем плохие качества для капитана.

— Я польщен твоим участием.

Кейт хихикнула. Подумала, что он шутит. Но Нейл не шутил.

— Да. Мне было не всё равно, что с тобой происходит.

— Тогда почему ты не писала?

— Вообще-то писала.

И снова она удивила его.

— Но я ничего не получал.

Кейт снова прыснула, но на сей раз в смешке прозвучали взрослые насмешливые нотки.

— Да ладно тебе, Нейл. Ты лучше всех знаешь, что умеют мои братья и чего не умеют. И когда же они научились сочинять нечто большее, чем простейшие записки?