Закивала, вставая. Ланс взял под руку и опять по вёл по безумным коридорам, лестничным пролетам и мелькающим поворотам.

Лаборатория занимала целый этаж. Горы ящиков с запчастями, несколько стеллажей со свёрнутыми в тубусы чертежами, книги, столы с инструментами. Все педантично разложено и подписано. Ни одна шестеренка не лежит где-то случайно.

На одном из стульев стоял открытый ящик с портальными артефактами. Я взяла один, покрутив в руках. На сфере было несколько разнонаправленных колец с цифрами.

— Как это работает? — обернулась к нему.

Молодой человек подошёл со спины и обхватил мои руки, держащие сферу, своими. Направляя мой палец покрутил кольца, выставляя цифры на них в определённый ряд. А потом надавил на кнопку сверху. Портал появился перед нами, и он подтолкнул меня, предлагая войти в него.

Чёрное платье взметнулось от резкого порыва ветра, ударившего в лицо. Я попятилась, натыкаясь на мужчину сзади. Мы стояли на безумной высоте одной из горных вершин. Впереди открывались потрясающие виды — зелень, ленты рек, густые леса и вдалеке город, чьи очертания были размыты густым воздухом.

— Смотри.

Я проследила за рукой Ланса, указывающего на зеленое поле среди высоких гор, где лежали два коричнево-красных дракона, под цвет камней гор. Их тела мерно вздымались, один накрыл другого крылом, концы хвостов сплелись. Это было настолько невообразимо, что я не могла поверить. Прекрасные, ужасные и огромные. Я не знала с чем сравнить их размер, потому как никогда не видела таких гигантов.

— Поразительно, — не удержала восторга, чувствуя, как из глаз бегут слезы счастья. Уединение этих могучих ящеров вызывало трепет в душе. Я повернулась к Лансу. — Этот день мне не забыть никогда. Мои слова слились с воем ветра, но я была уверена, что он их услышал.

Потом мы вернулись в его лабораторию. Он провёл меня мимо полок, на которых покоились стеклянные кубы с, как он сказал, «первыми образцами». Самые разнообразные и невероятные: взрывающиеся, глушащие, записывающие, искажающие, убивающие, усыпляющие…Им не было числа. Возвращаясь из лабораторий, я вспомнила об оставленной книге. Мы вернулись туда с Лансом. Немного посидели, смотря как разгорается в ночи астероидное кольцо, и меня вернули в комнату на ночь.

А на следующий день Сигмунт вернулся и вызвал меня к себе.

— Ты готова, дитя моё. Мои сторонники все приготовят и через неделю этот мир сделает первый шаг на пути к тому, чтобы стать прежним.

— Хорошо. Я готова, — кивнула, уверено встречая взгляд колючих серых глаз. — Вы мне расскажете, что я должна буду сделать?

— Да, Мэриэль. Через неделю мы с артаррами подойдём к Поясу около первого гарнизона. К этому времени мои люди постарался и к границе стянутся все, способные сражаться — армии союза королей, маги и простые жители. И ты уничтожишь Пояс. Те, кто будут благоразумны, выживут, остальные — умрут.

— Вы пощадите даже королей, если те сдадутся вам?

— Скажу так, я подумаю над этим, пока они будут сидеть в темницах.

Несколько минут мы просто смотрели друг другу в глаза. Это было своеобразным ритуалом в каждую нашу встречу. И каждый раз я первая отводила глаза. Как и сейчас.

— Я слышал вы с Лансом нашли общий язык?

— Да, это так.

— Что же до твоего гостя, ты его больше не хочешь видеть?

— Хочу, — призналась я, поспешив объяснить, — прежде чем все случится, я надеялась, вы позволите мне увидеться с Данииром. У меня есть к нему пара вопросов.

Злость просочилась на язык, окрашивая произнесённые слова гневом.

— Посетить вместе с Лансом, — уже мягче добавила я.

— Я подумаю, — скрипнул он и махнул, показывая, что разговор окончен.

Дни вели обратный отсчёт, после которого все изменится. Мне было страшно от грядущего. Я боялась того, что люди не сдадутся, безрассудно примут бой и бесславно погибнет. Сигмунт слишком хорошо подготовился, чтобы проиграть. Это было почти невозможно. Нет, это было просто невозможно.

Он как удав затягивал свои душащие кольца одно за другим, на теле мира, позволяя жертве попытаться спастись, хотя та и понимала, что уже мертва.

Через три дня во время обеда дверь, которую больше не запирали, открылась. На пороге стоял Ланс.

— Господин позволил тебе поговорить с младшим Алентором, идём.

Я оторвалась от книжки и пошла следом. Мы долго кружили по поместью, наконец, спустившись в пахнущий сыростью подвал.

Даниир Алентор.

С того момента как я очнулся, едва не умерев, моим пристанищем на долгое время стала эта темница без единого окна или просвета. Со временем я смог по звуку шагов охраны различать их, таким образом понимая, что смена караула следует за сменой дня. А подача еды помогала понять который сейчас час. Я уже интуитивно ощущал приближение обеда и вскоре всегда раздавались шаги. Все эти дни я жил надеждой и верой. Каждую минуту думая о том, как сбежать или передать весть отцу. Но проклятый Сигмунт был очень осторожен.

Внезапно раздавшиеся шаги я одновременно узнал и не узнал. В это время ко мне никто не приходил. Обед прошёл, до ужина ещё далеко. В груди радостно застучало сердце, но, когда тяжёлая дверь отворилась, оставляя, между нами, вторую — из железных прутьев, тут же оступилось.

Передо мной стояла Мэриэль, но я не узнавал её. Шестёрка Сигмунта положил ей на плечо руку. Такой простой жест, но я сразу понял, что за ним кроется нечто большее. Догадка подтвердилась, когда она коснулась его руки кончиками своих тонких пальцев. Мимолётное движение тупой болью отозвалось в сердце и пробудило ярость.

— Даниир, как себя чувствуешь? — голос любимой девушки звенел как сталь скрещённых в бою клинков.

— Как пленник, — ответил машинально, подходя ближе к двери и веря, что за этой маской прячется моя Кроха.

— Ничего, — безразличный голос покрывал изморозью мою душу, — недолго осталось. Потерпи. Через несколько дней, когда все закончится, тебя выпустят.

— Когда все закончится? Что ты имеешь ввиду! Мэри, во что тебя втянули, не верь им!

Она смерила меня взглядом ледяных глаз.

— А кому мне верить? Твоему отцу — пытавшим изгнанников десятками, не считающих их за людей, или тебе, тому, кто все знал и не сказал мне и слова?

Её слова сквозили отправленной горечью обиды.

— Были ли твои чувства правдой, а поступки искренними, или это всего лишь попытка сблизиться, чтобы выведать правду о наших способностях? Узнав о пробуждении моего дара, ты спешил отдать меня отцу на растерзание, не так ли?

— Я знал, не отрицаю, — врать ей было бессмысленно. — Но не позволил бы тебе навредить! Никогда! Все, что я делал и говорил было искренним и честным.

Она хищно сощурила глаза, без слов я понял, что она не поверила ни единому слову.

— Я услышала, что хотела, — обернулась она к этому выродку Лансу. — Давай выйдем на воздух, здесь душно.

Этот урод обхватил её хрупкие плечи и увёл вглубь темного коридора, оставляя меня наедине с клокочущей в груди злостью. Любовь, которая помогала мне все эти дни держаться, теперь травила меня, вынуждая бить кулаками стены до кровавых ран на костяшках. Огонёк надежды гас — все потеряно. Через пару дней я вернусь в мир, в котором все дорогие люди будут мертвы, а сам он изменится до неузнаваемости.

Морозный воздух растрепал мои волосы и быстро сдул проступившие слезы, никто их не заметил.

— Ланс, неужели все скоро случится? Что станет с нами, когда Сигмунт сядет на трон?

— Мы поженимся, как и было запланировано. Ты внучка короля, а ему нужны наследники. У нас будут чудесные одарённые дети.

Он говорил это как о чём-то случившимся. Будто другого исхода нет.

— Ты знаешь, как он хочет восстановить кристалл Ро?

— Знаю.

— Значит знаешь и то, что я могу умереть. Ты об этом думаешь? Рассматриваешь такой исход?

Я повернулась к нему лицом и взглянула, требуя ответа. В его непроницаемом взгляде я уже научилась видеть эмоции. И я знала, что это его тревожит. Он не хочет моей смерти.