— Так давай сейчас проверим? — предложила я.

— Нет-нет. Тут акустика не та, да и мы слишком близко.

Я пожала плечами, ей, как изобретателю, виднее. Я в этих артефактах вообще ни в зуб ногой.

— Ладно, только объясни, как пользоваться.

— Да все просто! — воодушевлённо подскочила она, передавая мне колечко. — Надень на указательный, а большим зажми эту кнопочку.

— Разве не нужны чернила, чтобы записывать?

— Нет! — поспешила соседка меня разуверить. — Тут совсем другой принцип. Не переживай. Если все удачно пройдет, первый образец подарю тебе, — умасливала она меня.

— Договорились. Надеюсь, палец останется на месте.

Танка как-то немного истерично посмеялась над моей шуткой, и мы легли спать.

Утром, как и ожидалось, болела каждая клеточка тела. Я выпила приготовленное зелье и, когда боль стала терпимой и ощущалась только при резких движениях, начала собираться.

Первым предметом сегодня значился тиррайский язык. Мы писали эссе на разные темы и использовать кольцо не вышло.

Зато следующей парой стояла основы менталистики, которую преподавал профессор Зильрат. Он же декан одноимённого направления магии.

Мы сидели в огромной аудитории с ещё двумя группами первокурсников — знакомыми целителями и будущими артефакторами.

Светловолосый преподаватель худощавой рукой призвал всех к тишине и начал лекцию. Я немного записала ручкой, а потом активировала кольцо. Все шло хорошо, преподаватель диктовал и тут же на листе в моей тетради появлялись произнесённые слова. Они будто выжигались на верхнем слое бумаги, не повреждая её. Я восхитилась гениальностью соседки и порадовалась тому, что теперь, без этой писанины, моя жизнь станет проще. Но стоило на минуту отвлечься, как слова задымились, а после полыхнули и тетрадь осыпалась пеплом. Кольцо хлопнуло, обожгло мой палец и развалилось на две половинки.

Я посмотрела на застывшего преподавателя, на горстку чёрной пыли, секунду назад бывшей моей единственной тетрадью со всеми лекциями, знаниями и пометками. И едва сдержалась чтобы не расплакаться.

— Могу я выйти? — поинтересовалась в давящей тишине. Профессор Зильрат кивнул, продолжив лекцию. Я аккуратно смела останки тетради и вышла, прикрывая их от гуляющих по коридорам сквозняков. Следя, чтобы ни крупица не улетела, я шагала сама не знаю куда. Было ощущение, что вместе с этой тетрадью также полыхнула и сгорела более-менее начинающая налаживаться жизнь.

Я повернула за очередной угол и врезалась в идущего мне на встречу. Ладони ткнулись в грудь, оставляя после себя следы сажи.

— Ох нет, — я замахала руками, — стойте, я соберу сейчас. Схватила сумку в поисках того, куда можно сгрести пепел. Но только больше измазалась сама.

Я поняла, что все потеряно и безвольно опустила руки.

— Простите, что замарала…

Я подняла голову и встретилась со взглядом Данииром.

Он критично осматривал свою рубаху и меня.

— Дай угадаю, Танка тебя попросила артефакт испытать?

Кивнула.

— А ты, не можешь, — мялась я, — прочесть какое-нибудь заклинание, чтобы пепел снова стал моей тетрадью?

Это же магический мир, вдруг тут такое возможно! Но на меня посмотрели, как на ненормальную.

— Да у вас первая неделя только идёт, лекций то толком не было, чего так убиваться?

— Ну да, — проскрипела я. — Наверное ты прав.

Алентор снисходительно улыбнулся, протянул руку к моему лицу и нежно провел по щеке. От того, как близко он стоял, вторгаясь в мое личное пространство, и этого жеста, коленки предательски задрожали.

— Конечно, прав, Кроха. — Он выпрямился, отступая на шаг, широко улыбнулся, и нарочито обогнув меня, пошел дальше по своим делам.

Я, отмерев через пару минут, неуверенно направилась к уборным, чтобы умыться. Разочарование от уничтоженной единственной тетрадки, где я писала все свои наблюдения, заметки и лекции, немного отступило из-за Даниира, но вспыхнуло вновь, стоило мне увидеть соседку.

Когда Танка, зайдя в столовую, увидела меня, то попыталась скрыться.

— Стой! Мы все равно живём вместе! — погналась я следом. Довод показался ей разумным — она остановилась. Оглядела мой опухший палец с красным следом ожога.

— Я дам тебе мазь, — состроив щенячьи глазки, залебезила она.

— Эта вещь, — вручила я ей половинки кольца, — превратила мою единственную тетрадь в пепел! Пшух, — взмахнула я руками, — и ничего не осталось.

— Прости, — заныла она.

— Там были не только лекции, — жаловалась я. — И ты не знала о том, что могло случиться, но не предупредила.

— Ну, Мэриэль, как мне загладить вину?

— Подари мне тетрадь.

— Да хоть пять! — воскликнула соседка, радуясь, что легко отделалась. — Ну а как он работал, расскажи-и, — заканючила она.

Остальная часть недели пролетела спокойно. На горизонте маячили выходные, предстояло только пережить сегодняшние практические занятия по основам боя и защиты.

Но неделя не могла просто так взять и закончиться. Алентор не пришёл на занятие. В спарринге я стояла с Елейной, которую в прошлый раз освободили. А после занятия декан меня «обрадовал».

— Тёрнет, в связи с тем, что твой напарник сегодня отсутствовал, на все выходные ты поступаешь в распоряжения нашего завхоза. У него как раз инвентаризация сейчас запланирована. В город выходить запрещено.

— Профессор, почему я должна отдуваться за чужие прогулы! Это несправедливо, — не удержала я возмущённого возгласа.

Дрэгг смерил меня таким взглядом, после которого спорить перехотелось, но чувство несправедливости не исчезло. Я развернулась, и направилась прочь, зло сжимая кулаки.

«Что я сделала в прошлой жизни, раз мне так не везёт в этой?» Сейчас этот вопрос казался очень уместным и ответа на него у меня не было.

Долгожданные выходные стали удручающей рутиной. Зато за два дня я узнала, что во всей Академии имеется ровно три тысячи пятьсот один стул. Из которых ремонта требуют четыреста тринадцать, замены семьдесят три, а потеряно тринадцать.

Абсолютно бесполезные знания. И абсолютно бесполезно прошедшие выходные.

Дни сменялись неделями и прошёл целый месяц, с того момента как я поступила в Академию. Алентор продолжал прогуливать, а я проводить выходные в обществе завхоза.

Наконец, мне это осточертело, и я решила найти прогульщика и воззвать к совести. Или накостылять, потому что руки и ноги, ой-как, чесались. А за месяц тренировок я уже чувствовала себя увереннее в спаррингах. Хотя до всех остальных мне было ещё далеко.

— Танка?

— Чего?

— У тебя есть совместные пары с боевиками?

— Есть одна, что ты задумала?

— Этот Алентор ходит на неё?

— Да, вроде ходит периодически.

Вот же гад. Значит с ним точно ничего не случилось, и он специально меня подставляет!

— Да хочу визит нанести этому прогульщику. Я целый месяц торчу в Академии! Выходные не выходные! Да меня тошнит от пересчёта всякой ерунды, — разошлась не на шутку.

— Ох, я уже хочу посмотреть на вашу встречу.

Соседка заглянула в расписание.

— Тебе везёт, — пара как раз завтра перед обедом в сто тридцатой аудитории главного корпуса. Знаешь где?

— Да, я после этой инвентаризации лучше всех знаю нашу академию.

На следующий день дождаться конца пары и добежать в соседний корпус, чтобы перехватить одного очень нехорошего человека, было очень не просто. Я встала сбоку двери, нетерпеливо переступая с ноги на ногу. Из аудитории уже выходили студенты и осталось только надеяться, что Даниир не будет торопиться.

Вскоре вышла Танка.

— Он там, — прошептала она одними губами, предвкушающе улыбаясь, потом расскажешь, мне надо бежать по делам.

— Дани, милый, ты идёшь? — услышала я голосок. Обладательница данного фальцета появилась спустя секунду и встала у дверей, прикрыв меня. Классическая длинноногая модель сто-шестьдесят-девяносто на каблуках выше допустимого. Так и захотелось дёрнуть её за рыжие локоны, что она, поправляя, закинула на меня, не заметив. Я обычно человек сдержанный, но сейчас была на взводе. Или это академия и отдельные личности на меня так влияют.