— Извольте, — девушке не очень хотелось делиться с малодушным монархом тайной проклятого рубина, но другого выхода не было. — Я расскажу вам все, что знаю, но вы пообещаете не расспрашивать меня, как и откуда я добыла эти знания.

— Опять секреты? — Йеланд выглядел не слишком довольным. — Как вы можете ставить условия своему королю?!

— Уверяю вас, ваше величество, обстоятельства, при которых мне стала известна тайна кольца Ильдов, менее значимы, чем она сама.

— Говорите же! — в глазах мужчины, стоявшего напротив, промелькнули огоньки неподдельного интереса, волнения и чего-то еще, неуловимого, но очень не понравившегося Тэссе.

— Кольцо вызывает Изгоя! — произнеся это, она умолкла, дабы дать королю оценить важность услышанного. — Много веков назад, еще до своего заточения, Дэймор отдал его первому Ильду с обещанием прийти на помощь ему или его потомкам, когда бы та ни понадобилась и чего бы у него ни просили.

— Допустим, что это правда, — теперь волнение в голосе Йеланда было явственным, хоть он и старался казаться спокойным. Его выдавали лихорадочно блестящие глаза и нервные, почти судорожные движения пальцев. — Если предположить, что ваш Изгой реально существовал, то зачем Дренлелор принял дар от него? Он ведь был мудрым и добродетельным правителем. Зачем ему идти на сделку с врагом всего рода людского?

— Затем, что тогда Дэймор еще не был Изгоем, — терпеливо пояснила девушка. Она понимала, что дела далекого прошлого, очевидные для нее, для собеседника темны и туманны. — В те времена он был прекрасным Звездным Странником, одним из шести Хранителей Анборейи. Честно говоря, я не знаю, почему потомки Дренлелора не избавились от кольца после того, как Изгой проявил свое истинное лицо, был побежден Маритэ и остальными Хранителями. Возможно, он передал сыну перстень, не раскрыв, кто является дарителем. Или же наследник престола не видел ни пользы, ни опасности в подарке поверженного Странника…

— А может быть, он просто не пожелал пренебрегать возможностью, заключенной в кольце. Изгой или Маритэ… какая разница, когда можно получить желаемое, недостижимое собственными силами? Я бы никогда не отказался от подобного дара, — глаза короля алчно сверкнули.

— Ни один Ильд не использовал силу кольца, — напомнила Лотэсса. Ей совсем не нравилось, в какое состояние привели Йеланда ее откровения. — И предупреждение о страшной плате за помощь возникли не на пустом месте. А король Дайр даже предпочел дать своим наследникам иную фамилию, лишь бы разрушить проклятие Изгоева подарка.

— Что ж, — он сцепил пальцы возле подбородка. — Все Ильды были сильными и удачливыми монархами. Надо полагать, они справлялись собственными силами. Не думаю, что среди моих прославленных предков был кто-нибудь столь же несчастный и обиженный судьбой, как я…

— Вы почитаете себя несчастным и обделенным судьбой? — ее удивление было неподдельным. — Вы?! Правитель древнейшего и богатейшего королевства…

— Бросьте, Тэсса, — на этот раз голос монарха звучал устало. — Все, от министра до последней прачки, знают, что я в этом древнейшем и богатейшем королевстве ничего не решаю. Разве что могу выбрать день охоты или цвет парадного камзола. Всем известны имена истинных правителей. Я ничего не могу сделать без их указки. Зная, что те, кого прозвали «гадючьей троицей», тайно разворовывают казну и открыто требуют все новых милостей, я ничего не могу изменить. Более того, чтобы залатать прорехи в государственном бюджете, вызванные их алчностью, они принудили меня к браку, против которого восставали мои сердце и разум…

— Но ее величество… — начала было Лотэсса.

— Ее величество некрасивая, неумная и немолодая женщина, — жестко закончил Йеланд. — Шафира — это союз с Тарникой, заключив который, я лишил себя редкого для королей счастья выбрать супругу по любви.

— Я не знала, что ваше величество любили кого-то, — если до этого во время излияний Йеланда Тэсс ни капли не жалела его, считая, что лишь он сам виноват, поставив себя в подобное положение, то при упоминании о разбитом сердце короля ее собственное несколько смягчилось. — Мне жаль, что государственные интересы и влияние недостойных людей лишили вас возможности соединиться с вашей избранницей.

Естественно, Тэссе было любопытно, о ком идет речь, но она не позволила себе спросить — и потому, что это было неприлично, и чтобы не бередить лишний раз сердечную рану короля. Одно совершенно очевидно: сия девица оказалась высоких моральных устоев, иначе давно бы стала любовницей Йеланда. Поверить в то, что король оказался слишком благороден и принципиален, чтобы упустить подобную возможность, Лотэсса не могла, уж очень слабым и эгоистичным он себя проявил.

— Вам жаль? — он как-то странно посмотрел на нее. — И вам есть о чем жалеть, Тэсса, — продолжил он после ее утвердительного кивка. — Ведь моя избранница — вы!

— Я?! — ни капли торжествующего самолюбия, только удивление, граничащее с отвращением. — Но как?! Вы же сами просили моей руки для своего брата!

— Только для того, чтобы быть рядом с вами. Не имея возможности сделать вас своей женой, хотя бы в качестве невестки я мог держать вас при себе. Мы жили бы под одной крышей, виделись бы каждый день, вы принадлежали бы мне хоть отчасти. И потом, все же приятнее и спокойнее было выдать вас за своего брата, чем за этого самовлюбленного и дерзкого Таскилла.

Ах, вот оно в чем дело! Нейри тут, конечно, ни при чем. Он искренне любит ее и понятия не имеет о мотивах своего братца.

— Вы молчите, Тэсса? — король, очевидно, ждал, что его признание произведет на собеседницу глубокое впечатление. — Вам все равно?

— Я не знаю, что сказать, ваше величество, — честно ответила девушка.

— Разве вы не хотели бы стать королевой Элара?

— Я никогда не рассматривала такую возможность.

А вот это уже откровенная ложь! Совсем недавно подобную возможность ей предоставил Валтор, но, как и в этот раз, корона Элара вовсе не манила Лотэссу.

— «Я не знаю», «я не рассматривала такую возможность» — передразнил Йеланд. — Я хоть нравлюсь вам как мужчина?

— Я никогда не думала о вашем величестве иначе, нежели как о своем государе.

— Значит, не нравлюсь, — пришел к выводу король. К правильному, кстати, выводу. — Что ж, чему тут удивляться? — печально добавил он. — Я не храбрец и не красавчик, как Рейлор Таскилл. И даже не умница, как мой брат. Чем я могу заинтересовать такую девушку, как вы, Лотэсса? Короной? Но положение вашей семьи в государстве ненамного ниже королевского. Я жалок и слаб… — он и впрямь выглядел таким жалким и несчастным, что сердце Тэсс снова преисполнилось сочувствием к нему. Но тут глаза монарха вновь сверкнули лихорадочным огнем, плечи распрямились, а на губах заиграла нехорошая улыбка.

— Так было, — проговорил он, и голос его прозвучал как-то глухо. — Но все может быть иначе…

— Что вы имеете в виду, ваше величество? — девушка испугалась. Сердце сделало пару бешеных скачков, а потом остановилось, словно позабыв, что нужно биться.

— Хотите вина, Тэсса? — король неожиданно сменил тему. — Выпьете со мной?

Вина ей совсем не хотелось, а пить с королем, который и так ведет себя, словно пьяный, казалось просто ужасной идеей. Однако лучше согласиться, чтобы отвлечь его от чудовищной идеи и выиграть время. Если будет нужно, она даже готова притворяться влюбленной, лишь бы не дать совершить безумный поступок, на который сама же и спровоцировала, поведав об истинном хозяине кольца. Как жаль, что она не мужчина. Иначе просто сорвала бы перстень с монаршего пальца. Можно, конечно, попробовать… Но что делать потом? Окна плотно закрыты и задернуты шторами, ей до них не добраться. Огонь в камине не горит, да и вряд ли он мгновенно расплавил бы кольцо, тем более магическое. Вот и выходит, что, даже завладей она злосчастным украшением, его все равно отнимут — если не сам Йеланд, так стража, которую он кликнет. Так что лучше выпить вина и постараться заговорить зубы спятившему государю.