— Будем надеяться, этого не случится, — слова друга заставили Торна задуматься. — Сейчас идеальный момент. Королевские приспешники, изрядно опустошив казну, теперь принялись грабить страну. Налоги и цены высоки, деньги обесценены. Йеланд после разрыва отношений с Дайрией даже не попытался мобилизовать армию, что неудивительно. Средств на то, чтобы поддерживать ее в боеспособном состоянии, нет. А ведь просчитать вероятность нашего нападения при теперешнем стечении обстоятельств сможет и безграмотная крестьянская девка. Вот в Имтории всегда были готовы к нападениям короля Лендера. При вечном недостатке денег средств на укрепление границ и оборону имторцы никогда не жалели. В общем-то, это их основная и чуть ли не единственная статья расходов.

— Чего я, кстати, никогда не понимал. По мне, присоединение Имтории или хотя бы ее части к Элару не так уж ужасно для имторцев. Для бедного государства стать частью государства процветающего — благо. По крайней мере, в глазах простого люда и небогатого дворянства. Аристократию, даже нищую, интересует борьба за власть, тем же, кто далек от этой возни, достаток и спокойствие куда милее. Естественно, я имею в виду времена покойного короля Лендера. Его сынок умудрился пустить по ветру казну, которая и при его батюшке не то чтобы ломилась от изобилия. Пока эларцы еще не успели ощутить это на себе в полной мере, но, если все останется как есть, через несколько лет Элар станет не богаче Имтории.

— Не станет, поскольку там сменится король, — Торн усмехнулся и подмигнул другу. — Ваше величество не допустит этого.

— Допустили бы мое величество до власти, — хмыкнул в ответ Валтор. — Впрочем, мы же не смиренные просители, а завоеватели. Пусть Элар дремлет, убаюканный отголосками прежнего величия. Бодрствующий всегда сильнее спящего. И крестьянин с дубиной сможет погубить великого воина, пребывающего во сне.

— Ну и сравнения у тебя, — поморщился Элвир. — Дайрия — не крестьянин, да и Элар — давно уже не великий воин. Ныне он дряхл и тучен, и меч его давно отброшен. Лендер пытался стереть с него ржавчину и паутину, но дело воинственного короля продолжить некому. Один сын танцует и уделяет больше внимания лошадям и собакам, чем послам и указам, а другой пишет стихи и картины.

— И только благодаря бездарности нынешних правителей Элара эта война вообще стала возможной. Думаю, мы не раз еще возблагодарим короля-танцора и принца-поэта. Быть может, уже этим летом. Даже не верится, что через три недели мы выступим.

— Хорошо, что хоть через три, — проворчал Торн. — С тебя сталось бы начать поход прямо сейчас.

— Ну уж нет! По таким-то дорогам! Да даже будь у нас тепло и сухо, как в Латирэ, и цветущие сады вместо мокрого снега за окном, и тогда бы я не объявил наступление до исхода месяца Маритэ1.

— Это еще почему? — Элвиру и впрямь стало любопытно.

— Не знаю, — король пожал плечами. — Не люблю я эту Маритэ.

Снова оставшись одна, Тэсс предпочла просто идти вперед, попутно размышляя, что предпринять дальше. Жадность Парна навела ее на мысль о продаже драгоценностей. Теперь нужно было решить, каким из двух обручальных колец пожертвовать. Кольцо Валтора с сапфирами и гранатами, наверное, стоит дороже, но это, в принципе, неважно. Стоимости любого из них хватит на коня, приличную одежду и проживание в хорошей гостинице. Однако выбрать не так-то просто. Теперь, когда она решилась признаться себе, что любит Дайрийца, его кольцо для нее даже ценнее, чем подарок принца. Но и с аметистовым колечком Нейри расставаться будет до ужаса тяжело. С другой стороны, сейчас начало весны, а следовательно, Нейри еще жив и она по-прежнему его невеста. Он может подарить ей еще дюжину таких колец. А король Дайрии ее даже не знает, его кольцо — последнее, что осталось от прежнего Валтора. В глубине души девушка знала, что, даже не имей она этих веских доводов, все равно оставила бы подарок короля, пожертвовав кольцом принца. Оставалось найти подходящую ювелирную лавку, владелец которой обладает достаточными средствами для скупки подобных драгоценностей. Такие могут отыскаться в центре города, правда, как туда добираться, Тэсс понятия не имела. Она никогда не бывала в Тиарисе, что не удивительно, потому что, сколько она себя помнила, отношения между государствами были напряженными, что не способствовало частым визитам аристократии из одной державы в другую. Впрочем, дойти до центра дайрийской столицы — далеко не самая большая сложность из свалившихся на нее.

Плащ Парн, естественно, забрал и теперь Тэсса вновь испытывала на себе все прелести первого весеннего месяца, названного именем Маритэ: остатки снега на мокрой и грязной земле, промозглый холод, влажный ветер, порывы которого временами швыряли в лицо то ли снежинки, то ли капли дождя. Легкие туфли промокли насквозь, одежда стала влажной. Легкая ткань, предназначенная для спасения от жары, никак не годилась для промозглой дайрийской весны. К тому же, лишившись плаща, девушка вновь приковывала к себе взгляды всех встречных. Впрочем, теперь она была полностью поглощена своими мыслями и не обращала внимания ни на глазеющих прохожих, ни на отпускаемые в ее адрес реплики. Осознав, что Нейри жив, она упивалась этим. Затем переключилась на Эдана, Рейлора, Лана и даже Альву, с которой, строго говоря, даже не была знакома. Как можно думать о холоде и грязи, когда случилось то, на что она никогда бы не посмела надеяться? Ее брат жив! Да ради этого она бы пешком босая прошла от Вельтаны до Тиариса!

Подогревая себя подобными мыслями, девушка обратила внимание, что идет по улицам, производящим впечатление вполне благополучных, хотя явно находится еще очень далеко от центра города. Правда, и в Вельтане Новая часть, примыкающая к Новым воротам, тоже была населена довольно зажиточными людьми. В Новой части селились в основном купцы, имеющие магазины и лавки в Торговой части, и, кроме того, дворяне, не принадлежащие к старинным родам. Если кварталы Тиариса, где она оказалась, сродни вельтанской Новой части, то есть шанс отыскать ювелира, способного оценить перстень с аметистом и дать за него цену, хоть отдаленно приближенную к реальной стоимости украшения. Сколько стоил подарок младшего Ильда на самом деле, Тэсс понятия не имела. То же самое, впрочем, касалось любых ее украшений. Это она поняла еще тогда, когда собиралась бежать с Ланом и надеялась выручить за продажу своих драгоценностей деньги, необходимые для организации мятежа. Даже Лан тогда не мог прикинуть, сколько могут стоить Тэссины украшения. Уж она-то тем более не знала. Все драгоценности, с которыми ей доводилось иметь дело, были либо фамильными, либо подаренными. И все же Лотэсса четко осознавала, что на одежду, коня и жилье ей хватит с лихвой. Однажды она услышала, когда отец надевал на шейку жены колье из столь обожаемых Мирталь рубинов, как тот шутя сказал, что за это ожерелье можно купить родовой замок Муленов в Норте. Аметистовое колечко — не рубиновое колье, но и ее запросы куда скромнее, чем замок, пусть даже в провинции и весьма потрепанный временем.

Найти ювелира оказалось сложнее, чем представлялось. Лавки вообще попадались редко, все больше жилые здания и иногда трактиры. Пришлось, превозмогая гордость и смущение, обратиться за помощью к местным жителям. Выбрав весьма прилично одетую женщину, шествующую в сопровождении служанки, она спросила, где может найти ювелира. Но почтенные горожанки вместо ответа шарахнулись от нее, будто перед ними предстала нечисть. Пока Тэсса мысленно ругала себя за сделанную глупость, к ней приблизилась еще одна женщина, одетая не хуже давешней дворянки, но при этом как-то слишком пестро и вульгарно.

— Барышня, — обратилась она к Лотэссе, похоже, ничуть не смущенная ее видом. — Слыхала я, у вас в ювелире нужда. Ежели скажете, зачем он вам понадобился, то я могу вас проводить.

Девушка задумалась. Стоит ли доверять этой странной женщине? Она покажет кольцо, а та заведет ее в какой-нибудь воровской притон или куда похуже. Впрочем, и сама Тэсс выглядит куда как странно, а женщина заговорила с ней и даже предложила помощь. Пока Тэсса находилась во власти раздумий, горожанка вновь заговорила.