— Не спорю, это так, — голос протектора звучал по-прежнему растерянно. — Мы очень благодарны вам, но мне сложно поверить, что это именно та книга, которая нам нужна. Вы уверены, что здесь говорится о проклятии Ильдов?

— Понятия не имею, о чем тут говорится, но я уверена, что это та книга, что вам нужна. Я не служитель библиотеки, а ведьма, у меня свои методы.

Не выдержав, Альва подошла ближе и, заглядывая через плечо Торна, прочла название: «Грустная история принцессы Таиры о суровом отце и несчастном брате». Действительно, ерунда какая-то. Неудивительно, что протектор в полном недоумении. Может, все-таки чары Энлил иногда попадают мимо цели. Допустив подобное, девушка испытала двойственные чувства. С одной стороны, неплохо бы получить подтверждение, что магия не всесильна, тени могут ошибаться, а значит, им с Лотэссой еще суждено свидеться. С другой стороны, если странная книга окажется пустышкой, Изгой знает сколько времени ей еще придется торчать в библиотеке, лишенной дневного света, чистого воздуха и человеческого общения.

— Что ж, — вздохнул Торн. — В любом случае, нашу удивительную находку стоит прочесть от корки до корки и, если понадобится, не один раз.

Альва согласно кивнула. Какой толк может быть от этой то ли сказки, то ли притчи, она пока не понимала, но сомнения не поколебали намерения девушки прочесть сие произведение. И она приступила бы немедленно, не раздайся удивленное восклицание Энлил:

— Кажется, вас ждут новости! — с этими словами женщина принялась расстегивать ряд маленьких пуговок на длинных узких манжетах, которыми оканчивались широкие прозрачные рукава ее одеяния.

Покончив с пуговицами, она извлекла из рукава небольшой бумажный свиток, закрепленный на темно-красном стержне из непонятного материала.

— Первое письмо его величества, — с излишним пафосом провозгласила колдунья. — Оно адресовано вам, эн Элвир.

Могла бы и не пояснять, подумала про себя Альва. Понятное дело, что не мне. Вот если бы автором письма была Лотэсса, тогда другое дело. Только вряд ли Дайриец предоставит невесте возможность пользоваться волшебной бумагой, полученной от Энлил. Альве ужасно хотелось узнать содержание письма. Конечно, всякие там указания и распоряжения, касающиеся государственных дел, ее совершенно не волновали. Зато чрезвычайно интересовало все, что связано с подругой.

— Король со спутницами пересек границу Муаны, где, как было условлено, расстался с гвардейцами, и теперь путешествует под видом сантэрского дворянина с сестрой и жрицей Маритэ, — сообщил протектор.

Альва вздохнула про себя. Она радовалась, что у подруги все благополучно и в то же время остро сожалела, что не может получить от нее весточку.

— Кстати, — продолжил Торн, — энья Линсар передает тебе привет, крысенок, — он неожиданно подмигнул девушке. — Сейчас они едут по твоей родной Фьерре, между прочим. Хочешь что-нибудь написать ей?

На такую милость она и надеяться не смела. Порывисто схватив протянутое Энлил перо, Альва быстро застрочила на бумаге, которая таинственным образом вновь стала абсолютно чистой. Девушке приходилось сдерживаться и быть осторожной в словах, поскольку она понимала, что письмо в первую очередь прочтет король и лишь потом отдаст Лотэссе. Так много хотелось сказать и так мало сказать было можно! Не то чтобы девушек связывали особо страшные секреты, просто изливать чувства, отдавая себе отчет в том, что они станут достоянием посторонних глаз, не очень-то хотелось.

Пока Альва писала, протектор с Энлил отошли и негромко говорили о чем-то своем. Закончив, она протянула свиток Энлил. Та что-то шепнула, и бумага вновь стала кипенно-белой. Пока колдунья совершала свои манипуляции, Альва горячо благодарила Торна за неожиданное благодеяние.

— Пустое, крысенок, — отмахнулся тот. — Ну, а теперь моя очередь строчить волшебные письма.

Раздражение настолько глубоко поселилось в душе Лотэссы, что казалось неотъемлемой частью ее существа. Девушку бесило все. Необходимость ехать в карете, вызванная плохой погодой. Сидеть рядом с Нармин, усиленно пялясь в разные окна и демонстративно не замечая друг друга, — та еще пытка. Она бы, подобно Малтэйру, предпочла ехать верхом, даже под дождем, но король категорически запретил ей это, ссылаясь на не проходящую простуду. Самонадеянная жрица, разумеется, не смогла исцелить изрядно надоевший Тэссе кашель. Впрочем, ничего другого девушка от нее и не ждала. Она уже имела возможность убедиться, что все эти «дары Маритэ» на деле ничего не стоят. Лотэсса смутно понимала, что кашель и боль в горле — не совсем обычная болезнь, и связывала ее с кошмарными снами, особенно после визита Энлил. Но со жрицей, самоуверенно заявившей, что может исцелить ее недуг, девушка, естественно, своими подозрениями не поделилась. Особенно после того, как Нармин обвинила ее в притворстве и попытках сыграть на жалости короля.

Еще девушку до ужаса злил уродливый наряд, особенно кошмарный головной убор. Внутри кареты или в комнатах гостиниц она тут же скидывала ненавистный берет, освобождая волосы. Король, кстати, поступал точно так же. Правда, потом снова приходилось натягивать это убожество и выглядеть полной дурой. Синие пятна над глазами лишь усугубляли досаду той, что привыкла мнить себя первой красавицей королевства.

Короче, причин для злости было более чем достаточно. А для радости — только одна. Король милостиво разрешил ей переписываться с Альвой и даже благородно обещал воздерживаться от прочтения писем. Удивительная все-таки вещь — этот колдовской свиток, с помощью которого письма могли мгновенно достигать адресата. Будь ее воля, Тэсс целыми днями бы только и делала, что вела на письме разговоры с подругой, но ей ясно дали понять, что у Альвы есть в столице дела поважнее. Поэтому Лотэсса писала своей бывшей фрейлине лишь вечерами, да и то не каждый день. Как раз сейчас она планировала взяться за очередное послание. Был довольно поздний час, давным-давно стемнело, и Нармин собиралась отойти ко сну. Почему бы не доставить себя маленькое удовольствие не гасить свечи, мешая жрице заснуть… Исполненная предвкушения, она направилась к Дайрийцу.

Тэсса робко постучала в дверь комнаты короля. Ей не открыли, даже шагов не было слышно, зато из глубины комнаты донесся знакомый голос:

— Кто это?

— Лотэсса, — ответила девушка, недовольная тем, что приходится разговаривать через дверь.

— Входите.

Тэсс толкнула дверь. Оказалось, что та не заперта. Малтэйр в полурасстегнутой рубашке сидел, развалившись в кресле, с глиняным кубком в руке. Рядом на столе стоял кувшин. В таком виде она Дайрийца еще не видела. Девушка несколько секунд стояла, ошарашенно пялясь на короля, а затем решительно подошла к столу и заглянула в кувшин. Как она и предполагала, тот был пуст больше чем наполовину.

— Что-то не так? — насмешливо поинтересовался мужчина.

— Нет, отчего же… Все прекрасно, — с сарказмом ответила она. — Его величество, повелитель Дайрии и Элара, изволит напиваться, как последний… — подходящее сравнение не шло на ум.

— Зачем вы пришли, Тэсса? — король вел себя прямо-таки по-хамски. Не встал ей навстречу, назвал «Тэссой», хотя она никогда не позволяла подобной фамильярности. — Не можете заснуть? Только не думайте, что я вам не рад, — хмыкнул Валтор, с явным удовольствием рассматривая Лотэссу, ошалевшую от подобного тона. — Располагайтесь. Можете остаться на ночь, я отнюдь не против. Хотите вина?

— Вы с ума сошли, эн Малтэйр?! — прошипела Тэсс. — Можете напиваться сколько угодно, но не смейте разговаривать со мной в таком тоне! Я вам не трактирная служанка!

— Ну конечно же нет! — его величество соизволил наконец-то подняться. Но лучше бы он сидел. Девушке совсем не понравился взгляд направившегося в ее сторону Дайрийца. — Ты — моя дорогая сестричка, Тэсс, — с этими словами король попытался обнять Лотэссу за плечи.

Она с силой отпихнула его, испытывая сильнейшее желание еще и надавать пощечин.