— Я что, особенная? — не унималась Лотэсса. — Это из-за твоего дара, которому так поразилась владычица Лавинтия?

— Даром тебя наделила я, — теперь Маритэ откровенно усмехалась. — Согласись, для богини было бы весьма странно отыскивать девушек, отмеченных ее благословением, вместо того, чтобы наделять им, кого вздумается. Эти силы понадобятся тебе, если ты решишься принять свое предназначение.

— Но если не считать твой дар, то что во мне такого необыкновенного? — продолжала допытываться девушка.

— Ничего, — Маритэ одарила собеседницу восхитительной улыбкой. — Ничего, кроме происхождения, красоты и близости к тем, кто играет в ро-энн1 на диске Анборейи. Никакого высшего предопределения, всего лишь трезвый расчет. У тебя просто больше шансов изменить расклад, чем у кого бы то ни было.

— Почему тогда не король? Я имею в виду Дайрийца. Он тоже знатен, красив и вершит судьбу мира в куда большей степени, чем я.

— Это невозможно, он — Ильд. Но этого мужчину я сделала твоим хранителем. А потому он тоже, по сути, является моим избранником. Валтор Малтэйр поможет тебе выполнить твое предназначение. Тем более что он сильно задолжал мне, явившись причиной, побудившей последнего Ильда воспользоваться злополучным кольцом. И Йеланд, и Валтор — потомки Дренлелора, и они вместе вызвали к жизни страшное проклятие. Я не очень-то следила за Ильдами в последние столетия и теперь понимаю, как сильно ошиблась. Не зная имени дарителя кольца, Дайр пытался сделать все возможное, чтобы не допустить исполнения пророчества. Он дал своим детям новое имя, но это ничего не изменило. Кровь есть кровь. Так далекий наследник Дайра вынудил потомка Имрэ сделать страшный шаг. Виноваты дети обоих братьев. И Малтэйры в слепой ненависти к Ильдам лишь приблизили исполнение пророчества и Закат Мира. Впрочем, моя вина не меньше. Не стоило мне, уйдя в изгнание, предоставлять людям судьбу Анборейи.

— Ты ушла в изгнание? — изумилась Тэсса. — Сама? Но почему? Почему ты покинула людей, перестала следить за ними, вмешиваться в то, что они творят? Они… мы давно уже не верим в тебя, — в горячности девушка забыла о всяком почтении. — Я сейчас говорю с тобой, но все равно до конца не верю, что весь этот сон — нечто большее, чем плод моего воображения. Но если все, во что верят жрицы, — правда, то как могла ты допустить такое?!

— Не думаю, что ты способна понять меня и причины, побудившие меня бросить Анборейю. Впрочем, возможно, мы еще вернемся к этому разговору.

— Когда? В следующем сне?

— Нет, — Маритэ взглянула на девушку, и во взгляде ее читалось искреннее сочувствие. — Когда ты придешь сюда.

— Но я и так здесь, — возразила Тэсса.

— Ты спишь в подземелье Храма в Унт-Рино, — напомнила богиня. — Путь же сюда нелегок и опасен.

— Кто бы сомневался! — пробормотала Тэсс.

— Но если хочешь спасти свой и мой мир, тебе придется его пройти, — Маритэ словно не заметила издевки собеседницы. — Не одной. Твой хранитель должен пойти с тобой. Впрочем, его-то просить не придется. В отличие от тебя, у короля выбора нет. Так уж устроены хранители, что интересы и безопасность хранимых для них важнее собственных. Ты же должна принять решение и сделать выбор.

— Но зачем? — все еще не понимала Лотэсса. — Разве ты не можешь прямо сейчас сказать, что от меня требуется? К чему мне лично тащиться куда-то за Грань, когда поговорить можно и во сне…

— Поговорить — можно, но не более того, — прервала ее Богиня. — Разговоры сейчас уже не помогут. Ты должна прийти ко мне!

— А ты сама не можешь ко мне явиться? — против воли Тэсс почувствовала что-то похожее на злость. — Так трудно оказаться в подвале Храма, выстроенного в твою честь?! — почти с издевкой вопросила она.

— Не трудно, — Маритэ покачала головой. — Невозможно. Решив покинуть Анборейю, я отрезала себе путь назад. На судьбу своего мира я еще могу повлиять, но оказаться там — нет.

— Зачем ты это сделала? — девушка пребывала в величайшем недоумении. — Зачем лишила себя возможности жить в собственном мире?

— Такова плата за то, что я сотворила, — в голосе Странницы звучала уже не просто печаль, а самая настоящая боль.

— А что ты сотворила? — Тэсса уже ничего не понимала.

— Заклинание, способное повергнуть в небытие звездного путника, потребовало огромных сил и лишило меня немалой части могущества. Другим Хранителям Анборейи тоже пришлось пожертвовать частью силы, но никто из них не отдал столько, сколько я, спасая свой мир. Я вызвала силы, противные законам мироздания, сотворившим Странников бессмертными и не способными причинить вред друг другу. За нарушение этих законов я и плачу.

— Ладно, я сделаю, как ты скажешь, — решилась Лотэсса. — Приду к тебе, спасу мир. Кстати, куда мне хоть идти? Где мы?

— Это не совсем Анборейя. Но попасть сюда можно лишь из одного места твоего мира. Тебе придется добраться до Граайи.

— До Граайи?! Но это невозможно! Никто никогда не достигал Граайи.

— Это не так, — мягко прервала ее Маритэ. — Тебе стоит порасспросить об этом Энлил. Я не обещаю, что путешествие будет легким, но все же достигнуть берегов Граайи реально.

— Ты поможешь мне? — без особой надежды спросила Тэсса Богиню.

— Валтор, твой хранитель, поможет тебе. И еще Энлил, шургатская ведьма. Кроме того, дар, которым я наделила тебя, также не будет бесполезен. Но все же этот путь тебе предстоит пройти самой. Ты готова, Лотэсса?

— А куда я денусь? — вздохнула девушка. — Значит, я должна просто прийти сюда? И это все?

— Прийти сюда не так-то просто, — напомнила Маритэ.

— Это я уже поняла. Но, может, от меня требуется что-то еще?

— Безусловно, — Странница шагнула к девушке. — Но об этом я расскажу тебе позже, когда мы встретимся в реальности. А пока возвращайся в Храм и поведай о нашей беседе владычице, королю и ведьме, — богиня подошла к Тэсс вплотную и коснулась ладонью ее лба, того самого места, где был злополучный треснувший топаз.

После этого вид перед глазами Лотэссы стал похож на скомканную поверхность зеркала. Последним, что девушка услышала, стали слова Маритэ:

— Возвращайся!

1Ро-энн — одна из самых распространенных интеллектуально-тактических игр, представляет собой диск с картой мира, по которому игроки перемещают фигурки, изображающие три рода войск — пехоту, конницу и лучников. Правила ро-энн довольно сложны.

Нармин не спалось. Ее привычно мучили мысли о Лотэссе и о Валторе. И как так могло случиться, что бесконечно далекая от веры аристократка не только обладает даром Маритэ, но и превосходит по силе саму владычицу? Почему именно она?! Еще недавно в Храме все, начиная с Лавинтии, носились с Нармин, восхваляя ее ум и удачливость. А теперь? Теперь появилась избранная! И, конечно, о старшей жрице, привезшей в Храм короля и эту самую избранную, все тут же позабыли. Какая неблагодарность и несправедливость!

Нармин знала, что в эту ночь Лотэсса проходит испытание в подземелье Храма. Сама Маритэ должна явиться ей. Сознавая, что поступает не совсем правильно, старшая жрица все же изо всех сил молила богиню, чтобы та не почтила явлением новую избранницу. Хватит с Лотэссы Линсар того, что она самая красивая и знатная девушка Элара и королевская невеста в придачу. Если она станет еще и самой могущественной жрицей… Нармин даже думать об этом не желала.

Но неожиданное возвышение соперницы в глазах жриц было досадной мелочью по сравнению со скорым отъездом короля. Его величество собирался покинуть Храм через день после испытания эньи Линсар. Если в первые дни после прибытия Нармин упивалась внезапной славой и осознанием выполненного долга, то позже, с каждым днем все сильнее, ощущала страх приближающегося расставания с Валтором. Он уедет, так ничего и не узнав о ее любви. И вряд ли когда-нибудь вернется. Если надумает забрать Лотэссу, то пошлет за ней Торна или даже кого-нибудь попроще.

Девушка села на кровати. Мысли лихорадочно кружились в голове, сердце стучало как бешеное. Она его не отпустит! По крайней мере, не даст уехать, не сказав о своих чувствах. Что бы Валтор не ответил на ее признание, все будет лучше, чем вечное сожаление об упущенной возможности. Нармин быстро оделась, наспех провела гребнем по волосам и, задыхаясь от волнения, направилась к комнатам, что служили временным пристанищем короля. Дойдя до дверей, она решительно постучала, чтобы отрезать себя путь назад. Нармин не опасалась быть застигнутой другими жрицами. Все же ее авторитет в Храме был достаточно высок, и она полагала, что имеет право на личную беседу с королем в любое время без опасения бросить тень на свою репутацию.