Щупальце преодолевает расстояние, разделяющее портал и первую шеренгу солдат, касается сапога человека по центру. Слизь проедает грубую кожаную набойку и впивается в кожу. Душераздирающий вопль пронзает тишину над площадью. Первая жертва не двигается, но истошно кричит. Осмелев, щупальце разом обхватывает солдата поперёк груди и рывком утаскивает в темноту.

Мурашки бегут по спине Резы, он оборачивается и сталкивается взглядом с Хэшем.

— Хагвул не устоит иначе, — выдавливает охотник. Голос дрожит. Ибтахин, ни слова не говоря, бросается к ближайшему закатнику. Он оттаскивает его к стене, не без труда, но и без особого сопротивления со стороны молодого человека. Следующий загипнотизированный шагает вперёд, восстанавливая целостность шеренги. Со стороны портала раздаются чавканье и хруст, а уже через пару секунд на площадь Хагвула выползают два щупальца. Действуют они осмотрительно, но уже решительнее.

— Помоги мне! — кричит Реза. На призыв отзывается Боевая Сестра. Вместе они справляются быстрее, но толку от их работы никакого. Первый спасённый встаёт и бредёт обратно в строй.

«Что ты с ними делаешь?»

«Управляю, — отзывается Юдей. — Они такие же, как всё вокруг».

Хэш её не понимает. Щупальца хватают новых жертв: снова короткие вопли, обрывающиеся где-то внутри портала, чавканье, хруст. В третий раз портал буквально выстреливает отростками. Они хватают и тащат внутрь не только людей, но и всё, до чего могут дотянуться.

— Реза! — кричит гигант и достаёт тцаркан, но ибтахин и сам замечает, что одно из щупалец вьётся слишком близко к нему. Не долго думая, Реза вынимает из ножен палаш. Лезвие перерубает осмелевшую конечность.

Рёв сотрясает площадь.

Существо по ту сторону, кем бы оно ни было, не ждало сопротивления. Другие отростки мигом возвращаются внутрь. Хануал плывёт по воздуху, и Хэш старается разглядеть в гудящем ментальном поле сознание проводника-Юдей.

«Где ты? Где ты?!»

Звон упавшего на камни клинка заставляет охотника вздрогнуть. Он резко оборачивается. Лезвие палаша плавится. Реза бессмысленно смотрит перед собой, опустив руки и приоткрыв рот.

«Не надо».

«Он мешает».

«Отпусти его».

«Он мешает».

Ибтахин делает первый шаг, и Хэш не верит своим глазам. Реза двигается так же неловко, как те, кого он пытался спасти.

«Юдей, прошу…»

«Он мешает».

Хэш подходит к другу и хватает его за плечи. Глаза Резы, полны ужаса. Хануал тянтся к сознанию ибтахина, обхватывает его голову. Хэш лихорадочно ищет связь, хотя бы тонкую нить или намёк на то, каким образом Юдей подчиняет себе людей, но по-прежнему ничего не видит. Тогда он поворачивается к силуэту в воздухе и направляет в его сторону тцаркан.

«Смотри», — раздаётся в голове охотника.

Реальность и ментальное поле сливаются в одно. Стены домов покрываются серой патиной, мостовая становится мягкой. Хэш проваливается по колено, но вдруг чужая воля поднимает его над Хагвулом и зрение, презрев ограничения физических законов, охватывает теперь Вольный город целиком. Но это не предел. Оно расширяется всё больше, и теперь гигант видит оба континента, и Острова, — весь Хаолам целиком. Охотник кричит, но не слышит собственного крика, лишь волны идут по тому, что он считал реальностью, уходя в невообразимые высоты и глубины.

«Видишь?»

Сотни, тысячи, миллионы, миллиарды. Бесконечность. Нити пронизывают всё сущее, уничтожая и создавая понятия и формы. Парадоксальным образом они и вещество, и идея вещества. Единая материя вселенной.

«Всех вселенных».

Хэш понимает. Он не может найти сознание новой Юдей, потому что оно — само существование. И все они — существование. Только оно, и ничего больше.

«Понимаешь?»

Среди калейдоскопа образов Хэш с трудом находит тот, что складывается в некое подобие его тела и ладони, сжимающей рукоять тцаркана. Ярко-алая молния пронзает чёрную фигуру. Серебристый цилиндр опадает вверх и вновь обращается яйцом. Существо принимает образ человека, только теперь у него целиком отсутствует левый бок. Правда, всего несколько секунд. Чёрная плоть стремительно нарастает.

«Зачем?» — спрашивает Юдей. Теперь её голос совсем не походит на тот, что помнит охотник.

«Ты пыталась убить их всех», — отвечает он. Существо смотрит охотнику в глаза, и как Хэшу не тяжело, он не прячет их.

Один из солдат, не в первой шеренге, а где-то в глубине, коротко вскрикивает и падает на землю. Второй и третий крики взвиваются в воздух почти одновременно. Вскоре воздух над Хагвулом полнится воплями боли. Захватчики падают, будто марионетки, которым обрезают нити.

«Что ты делаешь?»

«Защищаю Хагвул».

Ближний к Хэшу человек, судя по форме — закатник, падает. Он тут же приходит в себя и пытается встать, но его ноги не шевелятся. Кое-как поднявшись на локтях, он с ужасом глядит на возвышающуюся над ним фигуру охотника.

«Не трогай Резу».

«Не за чем», — отзывается Юдей.

Из-за баррикад появляются хагвульцы. Они идут медленно, то и дело отправляя вперёд людей в жилетах, в которых Хэш не сразу признаёт мандсэмов. Через считанные минуты передовые отряды добираются до охотника и ибтахина, пришедшего в себя. Буньяр Мелоним и Мадан Наки, оба грязные и легко раненные осколками и щепками, подходят ближе. Директор тревожно наблюдает за обрубком щупальца. Буньяр бросается к ближайшему солдату и говорит ему что-то на иришире, затем тут же повторяет то же самое его соседу на баса. Следом за войсками, в окружении чёрных мундиров, появляются Йоним Гон, Кино Шакран и Вазер Ханевел.

— Надо же! — восклицает канцлер, окидывая взглядом распростёртых в грязи людей. — Похоже, в ближайшее время нашествие империй нам не грозит?

Кино, насупившись, молчит. Ему не нравится происходящее, потому что оно находится за пределами не только его полномочий, но и понимания.

— Мне кажется, шутки сейчас неуместны, мар Ханевел, — холодно произносит Филин. — Хэш, Реза, вы в порядке?

Кивки в ответ. Охотник смотрит на Юдей и может только догадываться, насколько далеко простирается её карающая длань. Может быть прямо сейчас все боеспособные жители обеих Великих империй теряют возможность ходить, вместе со своими правителями?

— Что происходит? — спрашивает Мадан у Резы, но тот молча кивает в сторону Хэша.

— Оумер?

— Я не знаю.

— Кто эта фигура в небе?

— Я не знаю.

— Мадан.

— Мар Гон, у меня есть основания полагать…

— Не сейчас!

Хэш задирает голову так, чтобы видеть только чёрный силуэт на фоне голубого неба.

«Куда ты пойдёшь теперь, Юдей?»

«Кто?»

«Юдей. Юдей Морав. Ты не помнишь?»

«Я…»

Воздух на площади дрожит, сипит и закручивается воронкой. Разрозненные вихри объединяются в один, подхватывая мелкий мусор и поднимая его в воздух. Люди пригибают головы, бросаются под защиту каменных стен. Некоторые хагвульцы, не до конца осознавая свой благородный порыв, тащат восходников и закатников на себе. Оставшиеся посреди дороги солдаты кричат от ужаса. Поднятые вверх щепки, обрывки газет, металлические обломки образовывают вокруг Юдей что-то вроде кокона. Ветер стихает. Трансформация, скрытая от глаз, проходит быстро. Не успевают Тигр и канцлер отдать приказы к эвакуации, а кожа существа уже покрывается зеленоватой плёнкой. Внутренние органы, мышцы, кости превращаются в жидкую подвижную субстанцию. Изменения приходятся на лопатки, где появляются два массивных выступа.

Существо не слышит, как трещит плёнка, а вместе с ней и кокон. Оно двигается внутри, нетерпеливо сбрасывая защитный слой, руками пробивая отверстия в ставшей хрупкой и сухой поверхности. Кокон разрушается быстро, хлопьями опадает вниз. За спиной Юдей расправляются два мощных крыла.

Йоним Гон, посматривая на часы, что-то быстро строчит в блокноте. Мадан заглядывает через плечо ректора. Реза и Кино напряжённо всматриваются в небо, надеясь предсказать действия существа. Юдей медленно опускается на землю. Хэш — единственный, кто остался на площади, несмотря на ураган.