Я стояла на слегка приподнятой палубе мостика, возле перископа, которым никто из нашей команды не пользовался — скорее всего, потому что здесь от него никакого толка. Я молча наблюдала, как Балидор, ещё два видящих, которые трудились в качестве навигаторов, а также Талей, Юми, Чинья и Порэш склонились над панелью управления субмариной и тихо переговариваются.

Вся передняя часть субмарины служила иллюминатором — её обшивка передавала изображение, показывая в деталях всё под водой и даже заставляя большие части консолей казаться прозрачными. С места, где стояла я, временами казалось, будто команда сама плывёт сквозь воду.

Сенсоры загорались всякий раз, когда контактировали с чем-нибудь: с животными, с предметами в воде, с другими суднами, с флаерами над водой, с системами вооружения или другими сенсорами, направленными на нас. Демонстрация изображений пересекалась с другими кадрами — топографической картой дна бухты, детально описывающей все возвышенности и впадины с точностью до сантиметра, так мне сказали.

Я знала, что как только мы войдём в гавань Нью-Йорка, там будет отображаться намного больше информации.

Я ничего не говорила, пока они работали.

Если честно, наверное, мне надо было последовать примеру Ревика и забуриться в другое отделение, чтобы вместе с остальными поработать над планами того, что мы будем делать, когда доберёмся до Манхэттена. И всё же я оставалась здесь, держа свой свет и тело в сторонке, чтобы они могли работать.

Казалось, мы добирались до моста целую вечность.

Как только это случилось, вид перед субмариной кардинально изменился.

В темноте проступили линии, очерчивающие сам мост, массивные цементные сваи под водой, даже их основания под илом и песком, из которого состояло дно бухты. Я смотрела, как в тёмной воде прямо под очертаниями моста проступают резкие красно-белые линии, и в горле встал ком от понимания, что это должно быть ОБЭ-поле.

Подняв взгляд, я посмотрела на карту этого поля, которая вращалась над нашими головами.

Когда Балидор с мрачным выражением взглянул на меня, я выдавила улыбку, и он сделал то же самое, кивнув мне.

«Пожелай нам удачи», — тихо послал он.

Я фыркнула, скрестив руки на груди. «Пожалуйста, скажи мне, что в этом нет необходимости. Плаваю я так себе».

Балидор усмехнулся, мягко щёлкнув языком, и вернулся к картам. Положив ладонь на спинку стула Порэша, он наклонился вперёд, глядя на панель управления и сравнивая расчёты навигации от органических компьютеров с тем, что он видел на карте своим светом.

Думаю, все мы задержали дыхание, когда приблизились к входу в ОБЭ-поле, который совпадал с промежутком между двумя сваями. Красные и белые линии искрили и пересекались по обе стороны от места, к которому мы подплыли, и создавали сетчатое поле, которое блокировало 80 % моста.

Я невольно заметила тени, дрейфовавшие в воде между опорами.

Посмотрев на статистические данные, прокручивавшиеся надо мной, я увидела, что это трупы животных.

В основном рыба, но там также плавали части тел нескольких млекопитающих, включая тюленей и небольшого кита, который, наверное, подошёл к берегу в поисках укрытия от многочисленных крупных штормов. Я также видела ДНК довольно многих людей, высветившуюся на сетке там, где они дрейфовали в приливе возле полей. На дне также лежало несколько небольших лодок, включая две половины чего-то похожего на рыболовецкое судно, которое поля разрезали пополам.

Я не видела никаких других субмарин.

— Ладно, мы вводим код безопасности, — сказала Талей, повысив голос, чтобы все на мостике её услышали.

Я невольно заметила, что её голос и выражение оставались мрачными, а лицо было как никогда бледным. Её губы поджались в линию, золотистые глаза сосредоточенно смотрели на изображение ворот ОБЭ, хоть она и заверяла, что её данные надёжны.

Все мы притихли после того, как она ввела последовательность символов, чтобы открыть подводные ворота.

Несколько секунд, показавшихся очень долгими, ничего не происходило.

Затем я увидела, как ворота начали постепенно растворяться.

Через несколько секунд в одном квадратном участке под мостом не осталось ничего видимого, кроме воды — именно в том участке, который на карте значился как дверь.

И всё же я не вздохнула с облегчением. По обе стороны этого проёма искрила и мерцала сетка, которая тянулась длинным узким туннелем под водой. Я знала, что преодоление ворот — это всего лишь первый шаг, на котором вероятность угробить себя меньше всего.

В конце концов, если бы ворота не открылись, мы бы вообще не попали в смертоносный лабиринт.

Никто не произнёс ни слова, пока субмарина проходила между двумя колоннами из цемента и стали.

ОБЭ-карта разворачивалась на моих глазах, показывая первый изгиб узкого туннеля, в который мы сейчас входили. В целом я видела три курса, изображённых на карте, но лишь один из них подсвечивался компьютерами. Этот проход вёл к нашему намеченному месту прибытия, а именно к Ист-Ривер и пирсу в районе Марри-Хилл на Манхэттене.

Я чувствовала, что все на мостике так же напряжённо наблюдают за этим, как и я.

— Ладно, — пробормотал Балидор. — Отдавайте компьютерам команду начинать алгоритм.

Я знала, что искусственный интеллект органических компьютеров будет пилотировать нас на протяжении большинства пути, поскольку он знал возможности субмарины и её габариты намного лучше любого члена нашей команды — насколько быстро она поворачивала, когда начинать поворот, на какой скорости, на какой глубине. И всё же Порэш и остальные не убирали рук с панели управления, не отводили взгляда от карты, которая накладывалась на картинку тёмных вод гавани Нью-Йорка.

Когда субмарина начала поворачивать на очерченную ОБЭ полосу, которая вела на восток, и мы вышли из-под тени моста Нарроус, я наконец-то задышала чуточку легче.

И всё же, как Пори и остальные, я ни на секунду не отводила взгляда от этих искрящихся белых и рубиновых линий.

***

Я всё ещё смотрела на трёхмерную карту ОБЭ-поля, когда Чандрэ подошла и встала рядом со мной у поручня мостика.

Она взглянула на меня только после того, как положила ладони на перила, и без единого слова всмотрелась в моё лицо. Когда я посмотрела ей в глаза, лёгкая улыбка коснулась её темных губ, и я осознала, что улыбаюсь в ответ.

— Нервничаешь, Мост? — сухо поинтересовалась она. — Мне тоже стоит нервничать?

Я хмыкнула, снова глядя на воду.

— Честно? Не знаю. Тебе приходилось выслушивать, как Врег больше часа твердит о том, что субмарины — это плавучие ловушки смерти? — в ответ на её усмешку я фыркнула, покачав головой. — Кто бы мог подумать, что мужчина, который способен одной рукой сокрушить череп взрослого человека, может так капризничать как маленький?

Чандрэ фыркнула, мягко щёлкнув языком.

— Брат Врег… это противоречивый мужчина.

— Я начинаю это понимать, — пробормотала я.

Она снова рассмеялась, сильнее опираясь на поручень.

И всё же её красные глаза оставались задумчивыми, когда она посмотрела на воду через органическое композитное стекло.

Она прочистила горло, показав на вид ОБЭ-полосы в воде.

— Я пришла сюда, чтобы сказать тебе не волноваться, — сказала она. — Это всё просчитано. Даже сдержанно. В сравнении с вашими недавними планами, — она склонила голову набок. — …Судя по тому, что я слышала.

Я улыбнулась ещё шире. Не смогла сдержаться.

Я знала, что она, скорее всего, пришла меня отвлечь, но если честно, я это оценила. Мои челюсти начинали ныть — так сильно я их стискивала. Мне не помешает отвлечься, чёрт подери.

— Тогда у плана должно быть больше шансов на успех, — произнесла я таким же невозмутимым тоном, как она. — …Особенно учитывая, что я практически не приложила руку к его созданию.

Уголки губ Чандрэ приподнялись чуточку выше, и она мягко щёлкнула языком.