- Надеюсь, - ответил он. - Спасибо за поздравление.

Марко Антонио сообщил Франческо о том, что Анинья снова у Жулианы, и тот одобрил решение сына:

- Ты правильно рассудил, сынок, совершенно правильно.

Затем Марко Антонио сообщил о переменев своей жизни о просьбе сеньора Гумерсинду.

- Я с удовольствием увижусь с ним и попрошу для тебя руки Розаны, вот только запущу фабрику Паолы, дело уже на мази, и сразу съезжу! - пообещал Франческо.

Однако дни уходили за днями, а он всё был занят, занят и занят.

В конце концов, Гумерсинду и Мария сами приехали в Сан-Паулу посмотреть, как устроена их дочка.

Жанет приняла их с несвойственным ей радушием. Ей ещё предстояло унизительное признание, и как только она об этом думала, то сразу же преисполнялась гневом: макаронник не смел, подвергать её подобным испытаниям.

Но Марко Антонио избавил мать от необходимости говорить о том, что было ей так неприятно. Мария от души посочувствовала Жанет, а Гумерсинду втайне чуть-чуть позавидовал Франческо - ради Паолы можно было пойти на многое.

 Мужчины встретились, переговорили и о семейных делах, и просто о делах, и Гумерсинду уехал, оставив Марию ещё несколько дней в городе.

Когда Жанет поняла, что запретная тема перестала быть запретной, она вздохнула с облегчением, но вовсе не потому, что принялась жаловаться на неверного мужа, а потому, что была избавлена от лишних вопросов.

Втайне она ждала момента. когда бесстыжая Паола вышвырнет надоевшего старика или опозорить его, заведя молодого любовника. Что это случится со дня на день, Жанет не сомневалась.

Между тем макаронная фабрика заработала. Паола нашла нужно помещение, Франческо договорился, чтобы завезли оборудование. Паола наняла нужное количество людей. Теперь она с утра до ночи пропадала на фабрике, наблюдая за производством макарон, присматриваясь к работникам. Да и как иначе? От всего этого зависел вкус её непревзойдённых макарон! В результате она перестала готовить обеды дома.

- Прости, любимый, - виновато говорила она, - я опять не успела…

- Я приглашаю тебя в ресторан, - с усмешкой отвечал Франческо. И они отправлялись в небольшой уютный ресторанчик по соседству, где все их уже знали и где с некоторого времени они стали завсегдатаями. Возвращались домой поздно, а с утра Франческо был уже в банке. Паола - на фабрике.

Вернувшись однажды с фабрики немного раньше Франческо, Паола увидела стоящих у её запертых дверей родителей. Она обрадовалась и немного смутилась одновременно. Смутилась потому, что её отец вполне мог устроить Франческо скандал, а скандалов она не любила.

Инес своим женским глазом сразу заметила перемены в доме: их дочка жила не одна. А с кем?

Она устроила дочери допрос, и Паола не стала отпираться. Сказала, что они с сеньором Мальяно полюбили друг друга, ради их любви он оставил семью и теперь живёт с ней. Анаклето, по своему обыкновению, принялся орать во всё горло, призывая проклятия на голову негодяя, который обесчестил его дочь!

- Успокойся, папа, - попыталась образумить его Паола. - бесчестят людей скандалы, которые слышны на всю окруту.

В самом деле, возвращающийся домой Франческо издалека услышал странные крики, которые неслись из дома Паолы, и заторопился туда.

Увидев перед собой достойного банкира, с которым до сих пор он встречался только в банке, Анаклето примолк. Но Франческо по тем итальянским ругательствам, что сыпались до этого, уже понял, в чём дело, и счёл нужным сказать кое-что отцу семейства, чтобы защитить свою возлюбленную.

- Сеньор Анаклето, - произнёс он строго и торжественно, - я довожу до вашего сведения, что мы с Паолой живём вместе. Я сообщаю вам об этом, а не спрашиваю вашего разрешения, потому что дочь ваша совершеннолетняя и вправе решать свою судьбу сама.

Анаклето не слишком понравился подобный подход. Ему было бы гораздо приятнее, если бы Франческо чувствовал себя виноватым, а он, как отец, вправе был бы казнить, или миловать. Анаклето открыл, было, рот, чтобы высказывать своё мнение насчёт взрослых дочерей и богатых стариков, лакомых до малоденьких, но Паола, сообразив, что сейчас произойдёт непоправимое, вдруг сказала:

- И обсуждать нашу жизнь ничего, ведь я жду от сеньора Мальяно ребёнка.

Анаклето осёкся. Он давно хотел внука, и если Паола родит этому банкиру сына, то он уж точно обеспечит их всех как следует. Да и вообще, этот сеньор Мальяно, сразу видно, человек порядочный, раз оставил семью ради их дочери… Словом, после этого сообщения буря улеглась, Анаклето взглянул на Франческо благосклонно, а Паола пригласила всех выпить вина в честь свершившегося. Инес кинулась целовать дочь и зятя, все успокоились, развеселились, и вечер прошёл радостно и мирно.

Уже лёжа в постели, Франческо, вспомнив, как Паола вышла из щекотливого положения, сказала ей:

- Тебе бы, моя дорогая, дипломатом быть! Ну, кто бы ещё мог такое выдумать?!

- Ты про что? - поинтересовалась Паола.

Она ещё не легла, сидела перед зеркалом и расчёсывала густые золотистые волосы, а Франческо ею любовался.

- Про то, что ты ждёшь от меня ребёнка. И как только тебе в голову пришло! Нет, ты просто гений!

- Но, я же, и вправду жду, - сказала простодушно Паола. - Ты рад?

Глаза Франческо округлились, он приподнялся на локте, глядя на Паолу с узумлением.

- Ты уверена? – с трудом проговорил он.

- Ты не рад? – с беспокойством переспросила она, пересаживаясь на кровать. – Ты думаешь, что Марко Антонио…

- Я не думал, что у меня может быть ребёнок, - прошептал Франческо.

- Но мы в последнее время довольно много занимались тем, от чего они как раз бывают, - напомнила она ему.

- Если бы ты знала, если бы ты только знала, - прошептал Франческо, крепко обнимая её. - Ты волшебница, Паола, ты вернула мне молодость.

То, что Франческо помолодел лет на двадцать, замечали все, но не все знали причину этого. Узнав новость, марко Антонио расплылся в улыбке и поздравил отца.

- Ты знаешь, уже и талия чуть-чуть округлилась, - радостно блестя глазами, прибавил Франческо. - А хочешь, я дам тебе попробовать наших макарон? Первая партия! По-моему, замечательные!

- Спасибо, папочка! Непременно угощу Розану. Она, кажется, тоже любительница!

Макароны он отдал кухарке и попросил сварить их к ужину, но никому не удалось отведать этих макарон, потому что Жанет, мгновенно поняв, откуда они взялись, перевернула всё блюдо на пол.

- Никаких гадостей в этом доме не будет! - произнесла она ледяным тоном и, показав на гору белых червяков, какими ей виделись те макароны, приказала: - Уберите!

До неё уже дошёл слух, что у Франческо будет ребёнок, и она поняла, что должна усиленно заниматься своей внучкой. Надо напомнить этому макароннику, что он - дед! Пусть ему хотя бы будет стыдно оттого, что он вознамерился стать молодым отцом! Она вновь отравила Мариану, чтобы та пригласила Жулиану с девочкой к ним в дом.

- Скажи, что отец имеет право видеться с ребёнком, - наказала она экономке. 

Оотносительно дочки Жулиана за это время успокоилась. Она чувствовала себя под защитой мужчин дома Мальяно и спокойно занималась Аниньей. Рядом с ней частенько играл и Хуанито, который привязался к Жулиане чуть ли не больше, чем к матери. Ортенсии в последнее время было не до малыша. У неё завертелся бурный роман с Амадео, она ходила как в чаду, удивляясь собственной отваге.

Жулиана снисходительно смотрела на кипящие вокруг страсти, ей было не до них. Она чувствовала бы себя совершенно счастливой, если бы не бешеная ревность Матео к её прошлому. При одном только взгляде на Анинью он вспоминал Марко Антонио, непременно находил, к чему прицепиться, и устраивал скандал. Потом он просил прощения, сам каялся в своей горячности, но вскоре вновь находил повод и опять ревновал. По этой же причине он без конца был недоволен Франческо Мальяно, который финансировал их строительство, и настраивал против него Амадео.