- Она сейчас в саду, вместе с моим внуком Хуаниту.

Долорес вздохнула про себя и вытерла навернувшиеся слёзы: у Ортенсии с Эрнандесом снова нелады, на этот раз он выгнал её из дома. Хорошо, что ей есть куда пойти, взяла и приехала к матери, а иначе?… Но дело-то вовсе не в Ортенсии, она кроткая как овечка, дело в её негодяе муже. Он завёл себе любовницу, жену своего подчинённого, отправляет его в командировки, а сам с ней развлекается. Теперь и жену с ребёнком из дома выставил, чтобы свободы больше было. Бедная, бедная Ортенсия!…

- Она так плохо себя чувствует, - жалобно сказала Долорес, - вот Жулиана и возится с нашим малышом.

Мариана не поняла, кто там плохо себя чувствует, и отправилась в сад искать Жулиану. Та сидела, крепко прижав к себе маленького мальчика, и Мариана даже остановилась от неожиданности: так эти двое были похожи!

Заметив Мариану, Жулиана кинулась к ней.

- Что у вас делается? Как мои малыши? - торопливо спрашивала она, прижимая к себе ещё одного, пусть чужого, но такого славного!

- Сейчас увидишь, - ответила ей Мариана.

- Ты привезла их? - изумлённо спросила Жулиана, пытаясь заглянуть ей за спину.

- Я увезу тебя, - ответила ей экономка.

Секундное колебание отразилось на лице Жулианы – вновь увидеться с ядовитой гадюкой? Вновь претерпеть унижения и обиды? Но она уже поспешно шла к дому, чтобы передать Хуаниту бабушке, надеть шляпу и ехать.

- Ещё минутка, и я буду готова. Едем! Едем быстрее!

- Да ты не волнуйся! В доме никого нет, Жанет с Марко Антонио уехали в гости, твоя малышка плачет.

- Её зовут Анинья в честь моей дорогой мамочки, - сообщила Жулиана.

Садясь в коляску, она радостно поприветствовала Дамиао, и тот расплылся в широкой улыбке.

- Как там мой любимец Тизиу Жулинью? – спросила она.

- Балуется, - отвечал с улыбкой отец. – Вы ведь его знаете, когда нужно было штиблеты чистить, его от книжек было не оторвать, а теперь, когда его за книжку засадили, всё норовит на улице побегать.

- Неужели не занимается? - огорчилась Жулиана.

- На лету хватает, а усидчивости маловато, - посетовал Дамиао. - Да и откуда её взять? Мы-то и знать не знали, что такое за столом сидеть да пёрышком скрипеть.

За разговорами доехали до особняка, и Жулиана бегом побежала к детям. Беспокоило её только одно: молока-то у неё нет, чем она дочку накормит? Целую неделю она истекала молоком и слезами, но вот уже два дня, как оно пропало. Да и слёзы тоже, похоже, усохли.

Луиза расхаживала комнате с девочкой на руках, монотонно приговаривая - а-а-а-а! А-а-а-а! А девочка надсадно плакала.

Жулиана взяла крошку на руки, та на секунду примолкла и тут же зачмокала, ища грудь. Как только младенческие губки требовательно и жадно приникли к груди, она наполнилась молоком, и Жулиана почувствовала несказанное блаженство. Она кормила свою девочку, она давала ей жизнь. Маленький Франческо дёргал её за платье. Мариана рассказывала, что у них сегодня на обед.

- Тебе не захотелось вернуться? – спросила она. – Как-никак у тебя не было другого дома в Бразилии, этот стал твоим домом.

- Теперь есть, - ответила Жулиана, - пусть пока каморочка, но в ней я ни от кого не завишу.

Девочка наелась и заснула. Жулиана положила её в кроватку и посадила на колени Франческо, а он потянулся к Мариане.

- Привык, - извиняющимся тоном сказал та, и взяла малыша на руки. Мальчик, довольный и успокоенный, приветливо смотрел на Жулиану.

- Может, оно и к лучшему? - с усилием сказала Жулиана. - Я всё равно не смогу взять его, хоть и очень хочу!

Мариана всё поняла без лишних слов и только крепче прижала к себе своего дорогого Шикинью.

- Приходи кормить свою малышку, - сказала она. - Или ещё лучше, поживи у нас.

Жулиана, молча, взяла белый свёрточек из кровати.

- Согласись, что кормить её мне гораздо лучше дома, - сказала она. - Здесь у меня молоко будет горьким.

«Хозяйка мне голову оторвёт, - подумала Мариана. – Ну и пусть! Зато девочка будет здоровенькой!».

Она, молча пошла к двери и открыла её. Жулиана на пороге обернулась, потом подошла и крепко поцеловала домоправительницу.

- Приезжай! Мне хочется знать, как там Шикинью, - прибавила она, и Мариана кивнула.

Дамиао повёз Жулиану и её дочку, а Мариана вернулась в опустевший дом. Но пусть он лучше будет пустым, чем полным орущими младенцами.

Внизу раздался какой-то шум и топот. Это ещё что такое? Марианна свесилась через перила, стараясь разглядеть, кто там шумит. Честно говоря, она знала, кто это. Как только Жанет уехала, Тизиу радостно пробежался по дому, трогая всё, что трогать нельзя. Видимо, опять ему что-то понадобилось.

- Вот задаст тебе отец трёпку за баловство, когда вернётся, - сказала она совсем не сердито.

- Познакомьтесь, это мой двоюродный брат Жозе Адсеу, - представил Тизиу второго негритёнка. – Он теперь будет жить у нас.

- Ну, уж в этом я сомневаюсь, - вздохнула Мариана. – Дона Жанет вряд ли на такое согласится. Она мигом выставит вас обоих за дверь, а следом и твоего папочку.

Тизиу призадумался, а потом вынужден был признать, что экономка говорит чистую правду. От доны Жанет и не спрячешься никуда. Своими чёрными глазами она словно сквозь землю видит.

- Мы что-нибудь придумаем, - пообещал Тизиу. - Просто он очень голодный.

- Вот это другое дело, сейчас я вас накормлю, - пообещала Мариана и повела негритят на кухню к Антонии. – Накорми-ка их обедом, а то у них животы подвело.

Негритята уселись за стол и с большим аппетитом принялись за паэлью, которой Антония им не пожалела и положила щедрой рукой.

- Что дальше делать будем? – спросил Жозе Алсеу, когда они вышли во двор и уселись в тенёчке.

- Думаю, нам нужно подаваться на фазенду «Эсперанса», - серьёзно сказал Тизиу. - Там тебя никто не найдёт. А с чего ты вдруг надумал из дома убежать?

- Антенора терпеть не могу, - упрямо набычившись, заявил Алсеу.

- А тётя Нана? - спросил Тизиу.

- Обожает его, - буркнул Алсеу. - Они теперь своего сыночка ждут, им не до меня! Я уже взрослый. Буду жить своей жизнью.

Тизиу пригорюнился: грустно это, жить своей жизнью, он уже жил, ему не очень понравилось.

- Поедем на «Эсперансу», - заторопился он. – А то отец приедет, и тогда уж точно отправит тебя домой.

Торопясь уехать на фазенду, Тизиу заботился не только о своём брате, у него и у самого была куча неприятностей, и он совсем не хотел делиться ими с отцом, поскольку предвидел, что неприятностей станет только больше. Дело в том, что в школе он крепко подрался с белыми ребятами, которые его дразнили, И Тизиу оттуда выгнали. Ну как такое скажешь? Лучше уехать на край света и забыть обо всём! Они так и договорились. Жозе Алсеу тоже не хотел возвращаться домой. С тех пор как у них в доме появился Антенор, Жозе Алсеу только и думал, как бы избавиться от ненавистного отчима. Сначала думал, что они не уживутся с матерью. Но нет, ужились, мать перестала ходить на поденную работу, а денег стало гораздо больше, есть они стали сытнее и одеваться красивее. Антенор и для Жозе Алсеу нашёл хорошую работу у себя в конторе. Тот уже не бегал со щётками и ваксой по улице, а разносил почту, стал курьером, ответственным лицом. Для такой работы нужны были грамотность и соображение тоже, всё это у Жозе Алсеу было, и ему очень даже нравилось важно шагать со всевозможными пакетами и передавать их разным людям. Да и с Антенором он, в общем-то, ладил, тот не вредничал, его не обижал. Но… Жозе Алсеу не нравилось как мать этому Антенору улыбается, как они сидят в углу вдвоём и будто никого больше на свете и не существует. А уж когда ему о брате или сестре сказали, он и вовсе расстроился. Понял, что ему в доме больше не жить, ему там нет места… И он сразу к дяде подался. Но это, конечно, тоже не выход, дядя, того и гляди, обратно отправит. Вот фазенда – другое дело!

Тизиу знал дорогу прекрасно, не один раз туда - обратно ездил, вот только нужно было едой запастись. Они снова отправились на кухню. Луиза разговаривала с Антонией, и мальчишки застали уже конец разговора: