- Ты поедешь со мной по моим делам, - решила Жулиана. – У меня этих дел будет очень много, я займу тебя на весь день.
Дамиао просиял. Замечательно! Он всегда считал, что после сеньора Франческо лучший человек в доме – Жулиана! Какой замечательный выход она придумала!
- О поездке вы не пожалеете, дона Жулиаиа, места там очень красивые, это совсем недалеко. И потом, вы познако¬митесь с моей сестрой…
- Конечно, конечно, - улыбнулась Жулиана.
Выехали они на другой день, и не слишком рано, но как только добрались до центра, обнаружили, что ехать просто невозможно. Все улицы были запружены народом, люди сби-вались в кучки, выкрикивали оскорбления. Жулиана разо¬брала, что горожане ругают итальянцев.
- Что случилось? Что произошло? - забеспокоилась она.
- Лучше нам вернуться, - сказал Дамиао, увидев, что народ не стесняется не только в выражениях, но уже пускает в ход н камни. Какому-то пожилому сеньору попали камнем в голову, и он упал как подкошенный. - Я не могу риско¬вать вами и вашим ребёнком.
Жулиана согласилась, её всерьёз напугала разъярённая толпа, готовая громить итальянцев, с которыми ещё вчера все жили в мире н дружбе.
- Надо позвонить Марко Антонио, - сказала она. - Как они в своём Итальяно-Бразильском банке? Может, уже обороняются?
И была недалека от истины. Толпа осаждала банк, гро¬зила выломать двери, скандируя:
- Смерть итальянцам! Смерть!
Франческо не растерялся и незамедлительно вызвал отряд карабинеров. Когда рослые вооружённые молодцы встали у дверей, толпа сразу поредела, голоса стали тише, люди ещё какое-то время потоптались у дверей, покричали немного и заторопились дальше, ища кого-то попугливее и послабее, чем дон Франческо, чтобы отыграться на нём.
Что же произошло? Почему вдруг бразильцы так настроились против итальянцев?
Этот вопрос волновал многих, в том числе и Марко Антонио. Франческо быстро объяснил сыну, в чём была причина. Цены на кофе упали, многие бразильцы оказались без денег, без работы, они ждали помощи от правительства, надеялись на субсидии, а правительство вместо этого подписало протокол, пообещав Италии возместить итальянцам убытки, которые они понесли в Бразилии. Разумеется, тем итальянцам, которые подали прошение о компенсации. Эти злосчастные протоколы и возбудили негодование обиженных бразильцев. Они увидели в них страшное пренебреже¬ние к собственному населению, к его нуждам, к его тяжёлому положению. Теперь во всех своих бедах они винили итальянцев и готовы были их растерзать.
В знак протеста студенты срывали итальянские флаги, жгли их и плясали вокруг костров. Аугусту тоже плясал вме¬сте с ними, находя происходящее весьма забавным, но когда по простоте душевной он рассказал об этом Паоле, то выдержал бурю страшного негодования.
- Ты что, забыл, что я итальянка?! - кричала она. - Как ты посмел?! Как ты мог? Мне кажется, что вы, бразиль¬цы, слишком много себе позволяете! Ни за что, ни про что и меня сегодня оскорбили на улице. Ты считаешь, что это нормально? Скоро нам, итальянцам, и носу нельзя будет высунуть на улицу! А ты! Ты – адвокат! Законник! И ты на стороне каких-то хулиганов?
Паола была возмущена до глубины души, когда на улице ей нагрубила какая-то молодая дамочка. Правда, вторая её удерживала, но Паола в долгу не осталась и хорошенько отчихвостила грубиянку.
Возмущение Паолы умерило легкомысленное веселье Аугусту, домой он шёл уже в весьма озабоченном настроении, а дома забот оказалось ещё больше. Анжелика, открыв дверь, сообщила ему, что к ним приехали её отец и Матео. Они приехали за Розаной, потому что Бартоло выздоровел, никто больше на фазенде не заболел, и, значит, жёлтая лихорадка на этот раз их только напугала.
Аугусту был очень рад, что свояченица не сегодня-завтра освободит их дом от своего присутствия, они с Розаной недолюбливали друг друга. Рад он был и тестю, но разместить в их небольшом доме ещё двух человек было весьма затруднительно.
Анжелика пожаловалась мужу, что Розана сцепилась сегодня на улице с какой-то итальянкой и та наговорила им такого! Такого!
- Мы - народ темпераментный, - с усмешкой сказал Матео, - и на язык нам лучше не попадаться.
- Твою жену оскорбляют, а тебе смешно? - возмутилась Розана. - А если бы это было при тебе, может ты присоединился бы к своей землячке?!
Ещё секунда, и за столом разгорелся бы семейный скан¬дал, но тут в столовую вошёл сеньор Алтину.
Он поздоровался, сел и жалобно сказал:
- Едва добрался до тебя, сынок, голова просто раскалы¬вается. Представляете, - он повернулся к Гумерсинду, - мне сегодня попали в голову камнем. Уж кто попал, бразильцы или итальянцы, я понятия не имею, но головная боль страшная!
Все засуетились вокруг несчастного Алтину.
- Мне кажется, лучше всего позвать врача, - высказала своё мнение Анжелика, - и следовать всему, что он предпишет. Может быть, вам нужно полежать в больнице, побыть под наблюдением…
Если говорить честно, то больница устроила бы её сейчас больше всего, потому что размещать ещё и отца Аугусту было просто негде.
Алтину сразу скис, как только представил себе больницу. Нет, не зря он предпочитал Паолу этой чернявой худышке. Паола уже уложила бы его в постель, вкусно накормила, дала для успокоения тёплого молока, он бы мирно уснул и наутро проснулся совершенно здоровым.
Что-то в этом роде он и высказал сыну на ухо, и Аугусту его прекрасно понял. Он и сам от этой суеты с удовольствием сбежал бы к Паоле, но не имел такого права.
- Отец обычно останавливается в одном пансионе, - сказал Аугусту Анжелике. – Он не имеет обыкновения беспокоить людей, и я отвезу его туда, уложу и вернусь. А нужно ли звать врача, мы посмотрим завтра. Сейчас отец нуждается в первую очередь в отдыхе.
Анжелика с облегчением перевела дух.
- А завтра мы заберём твоего отца на «Эсперансу», - обратился к зятю Гумерсинду, который прекрасно расслышал его фразу о беспокойстве, - пусть поживёт у нас и наберётся сил. Ему сейчас просто необходимы свежий воздух, уход, деревенские продукты…
- Буду вам очень обязан, - церемонно ответил Аугусту и, взяв отца под руку, удалился с ним к Паоле.
- Завтра утром у нас будет ещё одно дело, сынок, - обратился Гумерсинду к Матео, - поэтому мы поедем на фазенду после обеда. Мария просила меня присмотреть в Сан-Паулу дом, - объяснил он Розане и Анжелике. – Сегодня мы с Матео видели много красивых домов, а завтра поедем смотреть те, что продаются. Думаю, рано или поздно вы с Розаной останетесь полновластными хозяевами «Эсперансы», - добавил он, обращаясь к своему любимому зятю, довольный, что второй, не столь любимый, его не слышит.
Розана с Анжеликой переглянулись. Ну и новость! С чего это их матушка задумала переселиться в город?
Им и в голову не приходило, что купить дом в Сан-Паулу было давней мечтой Марии. Она родилась и выросла в городе, и, выйдя из пансиона, никогда не думала, что всю свою жизнь проживёт на фазенде. Со временем она привыкла к простору большого деревенского дома, к плантации, множеству слуг и служанок, но ей всё-таки всегда казалось, что в городе жилось бы лучше. Спокойнее. Счастливее. И уж, во всяком случае, она была бы избавлена от ненавистного гамака на задней веранде.
Выдав замуж Розану, видя, что муж всячески приобщает зятя к хозяйству, а тот вполне может хозяйничать, Мария вновь стала мечтать о городской жизни.
- Так будет лучше и для нас с тобой, и для молодых, - внушала она мужу. - Не бывает у плиты двух хозяек. Прой¬дёт год-другой, и Розане станет со мной тесно.
Она говорила о себе с Розаной, а сама думала о Гумерсинду и Матео. Вот уж кто точно не уживётся друг с другом. Это она видела своими собственными глазами, чувствовала сердцем.
Гумерсннду не был готов к городской жизни. Но отказы¬вать жене тоже не хотел. Средства им позволяли завести дом и в городе, поближе ко второй дочке. Тем более, что зять уже высказал своё мнение но поводу гостящей у него в доме родни. Значит, нужно было присмотреть дом, купить его, приезжая, в нём останавливаться, а там видно будет. Он уже успел собрать сведения о продающихся домах и намеревался на следующий день поутру вместе с Матео их посмотреть.
