Кобальтовые глаза вновь стали коричневыми.

Третий болт ударил его в ногу.

- Нет! - Вскричала Соня. Она заслонила собой Люциана. - Стойте!

Передний всадник опустил арбалет. Жестокий смех показал, что это был ни кто иной, как Коста. Сквозь его коринфский шлем промелькнула кривая ухмылка. Он с явным удовлетворением смотрел, как раненый оборотень превращался в Люциана. Голый раб в агонии извивался на земле.

Из тумана появились другие всадники. Мимо Косты проехал Виктор. В отличие от одоспешенных воинов, Старейшина был одет в величавую черную мантию и плащ. За ним следовал нервно озирающийся Танис верхом на светло-сером пальфруа[19] вместо положенного боевого коня. Писец высоко держал пылающий факел. Его глаза с тревогой исследовали окружающий их лес. Ему явно хотелось быть в другом месте, а не на этом коварном перепутье. Он вздрогнул при виде опрокинутой повозки и разорванных тел вокруг.

Соня не заметила прибытия отца, занятая лишь ранами Люциана. Склонившись над ним, она мягко взялась за зазубренный наконечник стрелы, торчащий из его пробитой плоти и костей. Несмотря на осторожность ее прикосновения, каждое движение сотрясало агонией его измученное тело.

Пульсирующие фиолетовым вены расходились от каждой раны. Судороги и тошнота сжимали его внутренности. Соня расшатывала окровавленные болты, чтобы вынуть их, не повредив внутренних органов. Он сжал зубы, чтобы не закричать, собрал всю свою волю, чтобы не обернуться и не огрызнуться на Соню, как обезумевший пес.

Виктор с видимым отвращением наблюдали эту щекотливую сцену. Его ледяной взгляд прошел от голого горла Люциана до отброшенного лунного ошейника, лежащего в несколько ярдах. Он нанизал его на кончик меча и поднял на всеобщее обозрение. В его глазах и голосе вспыхнул гнев.

-      Что это?

Встревоженная возмущенным тоном отца, Соня поспешила объяснить. Она кротко смотрела на него снизу вверх, со слезами на глазах умоляя о милости.

-      Он сделал это, чтобы спасти меня!

Ее горячность, казалось, только раззадорила его. Его глаза с подозрением сузились, как будто в голове у него зародились опасные мысли. Спешившись, он направился туда, где лежал истекающий кровью Люциан, и схватил ликана за волосы. Он откинул голову Люциана и прошипел ему в лицо:

-      Разве я не хозяин в своем доме?

Его латная перчатка ударила Люциана по лицу. Сила удара пришлась по зубам раба и отбросила его через дорогу.

В голове Люциана звенело, как в колоколе. Он выплюнул на землю кровь изо рта. От боли ярко вспыхнул гнев.

Такова награда за спасенную жизнь Сони?

-      Отец! - Кричала Соня. Она в ужасе смотрела на отца, словно больше не узнавала его. - Прекрати!

-     Разве я не хозяин в своем доме?! - заорал он больше на Соню, чем на страдающего ликана. Он схватил Люциана за горло и хорошенько встряхнул. - Отвечай, дворняга!

Люциан попытался поднять голову от дороги. Его лицо разукрасил огромный фиолетовый синяк. Из разбитых губ сочилась кровь. Один глаз, распухнув, закрылся.

Его голос хрипел и был едва слышен.

-      Я... да.

-      И все же ты нарушил мой закон. - Виктор сунул раскрытый ошейник в лицо Люциана. - После того, как много лет назад я дал тебе жизнь.

Он вздернул Люциана на ноги.

-      Дни твоей роскошной жизни закончились, раб!

Подъехав к Виктору, Танис с жадным интересом наблюдал за унизительным зрелищем. Люциан заметил хитрую улыбку и удовольствие в глазах писца.

Он, казалось, наслаждался происходящим так же, как Коста.

Виктор отвел руку, чтобы нанести еще один сокрушительный удар.

-    Отец! - Соня схватила его за запястье. - Оставь его! Я же сказала, он только...

Виктор вырвал руку. Он развернулся к ней; его лицо под шлемом было как мел.

-   Прикуси язык! - Века сдерживаемого гнева и разочарования вылились в его голосе. - Ты ослушалась меня в последний раз.

-    Убрать ее отсюда! - Рявкнул он Танису. Повернувшись спиной к дочери, он кивнул Косте и другим Вестникам Смерти. - И заберите эту неблагодарную полукровку!

Рыцари сгрудились над Люцианом, бросив его на землю и нанося удары по ребрам. Грубые руки перевернули его на живот и сковали вместе руки и ноги. Ошеломленный ударом Виктора и до сих пор не леченный от серебряных стрел, пронзивших его, у Люциана не было сил, чтобы сопротивляться. Он мог надеяться только на то, что гнев Виктора смягчиться к тому времени, как они вернулись в замок. Или же отчаянная хитрость с ключом приговорила его навсегда?

Коста, спешившись, плюнул на Люциана. Наконец получив возможность, он мстительно наступил на затылок ликана. Его тяжелый сапог вдавил лицо Люциана в грязь.

Виктор ничего не сделал, чтобы обуздать жестокость надсмотрщика. Соня вздрогнула, но, похоже, поняла, что ее протесты сделают Люциану только хуже. Ее глаза влажно блестели, она прикусила губу, пока Танис вел ее обратно к Гекате, которая каким -то образом вышла из мясорубки всего только с несколькими шрамами. Люциан смотрел ей вслед.

"По крайней мере, я спас ей жизнь, - подумал он. - Это стоит любого наказания".

-   Я сдеру кожу с его спины. - Мрачно пробормотал себе под нос Виктор. Он бросил ошейник Танису. В его голосе клокотала злоба. - Разберись с этим.

Оставив Люциана на попечение Косты, Старейшина осмотрел ужасную бойню у повозки. Куски расчлененного Вестника Смерти смешались с кровавой кучей костей и плоти его скакуна. Дочь смертного дворянина растянулась у подножки открытой двери экипажа, горло ее было разорвано, а ее девственная кровь залила грязную почву. Запах смерти исходил изнутри кареты, которая теперь походила на скотобойню.

Виктор безрадостно смотрел, как его люди окружили горстку смертных рабов, которые, как оказалось, вышли из этой резни невредимыми.

Среди них был крупный мавр или нубиец, который неохотно отдал рыцарям окровавленный меч. Вестники Смерти уводили узников прочь.

Капюшоны покрывали головы всех, кроме черного гиганта.

Два столетия назад Виктор волновался бы о том, что погибшие смертные вернуться к жизни оборотнями, но, к счастью, проклятие Уильяма с каждым последующим поколением становилось все менее заразным. Теперь только те, кто выжил после нападения оборотня, рисковали стать такими, как они.

Тем не менее, рисковать не было никакого смысла.

- Сжечь тела! - Скомандовал Виктор. - Все сжечь!

Глава 9

Несмотря на приближение прибытия других человеческих дворян, практически весь клан стал свидетелем наказания Люциана. Г орящие жаровни и факела горели во дворе перед цитаделью. Вампирские лорды и леди, воины, слуги и куртизанки смешались, взволнованно переговариваясь между собой. История нападения на караван и последовавшее затем неподчинение Люциана, как лесной пожар, распространилась по крепости. Зрители с нетерпением ждали сегодняшнего развлечения.

В стороне, ликанское население замка было согнано в тень незавершенной башни и ее лесов. Вестники Смерти присматривали за волнующимися рабами. Боясь разговаривать, ликаны беспокойно ерзали и украдкой переглядывались.

Люциан заметил среди них Кристо. Угрюмый рабочий, которого Люциан только вчера спас от хлыста Косты, рискуя, бормотал что -то своему спутнику, рослому молодому ликану по имени Сабас. Мужчины хмуро и безрадостно смотрели на ужасное зрелище, разворачивающееся перед ними.

Люциан висел в центре внутреннего двора, распятый между двумя вертикальными деревянными столбами. Железные оковы на его запястьях и лодыжках содержали примесь серебра. Новый лунный ошейник колол шею. Его наготу прикрывала только грязная набедренная повязка. Хотя раны от стрел Косты зарубцевались, его истерзанное тело продолжало страдать. Босые пальцы едва задевали булыжники, так что он больше висел, чем стоял.

Тяжесть тянула его вниз. Ноющие руки будто выскакивали из суставов. Потрескавшиеся губы были сухи. Он бы продал душу за глоток свежей воды.