— Филис, — позвал Вилаар, поворачиваясь на бок и вглядываясь мне в глаза. — Я не хочу, чтобы ты погибла.

— И что ты предлагаешь? — облизав пересохшие от странно волнительных ощущений губы, спросила я заметно охрипшим голосом.

Вместо ответа скарис снова навис сверху и принялся покрывать моё лицо и шею нежными, едва ощутимыми в своей невесомости поцелуями, спускаясь ниже к груди, заставляя вспыхивать от стеснения мои щёки. Запах цитруса усилился настолько, что стал почти невыносим, сплетаясь с мятой, он вызывал желание перестать дышать.

Ладони мужчины скользили по бёдрам, задирая сорочку и обнажая живот. Моё тело и без воздействия ошейника отзывалось на каждое прикосновение, словно жило независимо от меня, а разум решил взять бессрочный отпуск. Иначе я не смогла бы объяснить свои действия, как тянулась к нему, выпрашивая новые порции ласки и удовлетворения полыхавшего внутри жара.

Вот только сорочку придётся теперь покупать новую. Лёгкое сожаление по погибшей в неравном бою с мужской нетерпеливостью и моей податливостью ткани промелькнуло и погасло, уступив место более важным сейчас ощущениям. И даже мгновение боли быстро затерялось, утопленное в нежности и чутком внимании Вилаара.

Много позже, устроившись в его объятьях, поймала себя на мысли, что его запах стал лишь фоном, к которому приплёлся едва ощутимый нежный аромат весеннего цветка, больше не раздражая. Так вот о чём говорил маг, когда утверждал, что будет знать, если кто-то ещё на меня покусится. Вилаар стал моим мужчиной и я теперь чувствовала свой запах на нём. Значит, и к моему теперь примешался его и он тоже это чувствует?

— Прости, Филис, — осторожный поцелуй коснулся кончика носа.

Я не стала отвечать, только спрятала лицо у него на груди. Добровольно став наложницей скариса, определила свою судьбу, но лучше так, чем помешательство из-за того, что магички что-то нахимичили.

От усталости я уснула почти сразу и в этот раз без сновидений.

Вилаар разбудил меня поцелуем в обнажённое плечо, когда за окном посветлело небо и видимый с кровати из окна припорошённый нетающим снегом горный пик принялся переливаться всеми оттенками искрящейся белизны.

— Пора, мэл, — тихо прошептал маг, гладя мои спутавшиеся за ночь волосы, надо будет попросить у него расчёску, а то на голове скоро колтун будет.

— Мэл? — протирая глаза, уставилась на мужчину.

— Ты моя женщина, Филис, — хмыкнул скарис, сверкнув довольным пламенем в алом взгляде. — Привыкай к новому обращению.

— Никогда его не слышала, — нахмурившись перевела взгляд на ласкающую мой живот мужскую ладонь.

— Не думаю, что в доме Ретаара наложницами становились по собственному желанию, — изогнул иронично бровь Вилаар. — Потому и не слышала.

— Ты думаешь, что… — я даже речь потеряла от возмущения.

— Ты не сопротивлялась ни секунды, — расплылся в улыбке Вилаар, снова притягивая к себе и давая больше воли своим рукам. — И сейчас не против.

— У меня выбора не было! — вместо гнева получилось лишь сдавлено охнуть от откровенной ласки.

— У тебя он есть сейчас, мэл, — хитро подмигнул маг, замирая и наслаждаясь моим непроизвольно вырвавшимся вздохом разочарования.

Продлив ночную истому ещё на некоторое время, Вилаар всё же доказал, что моё тело уже сделало свой выбор и пусть разум ещё сопротивляется из-за всех произошедших за эти дни событий, он — мой мужчина. Что бы я не говорила против этого.

Бархатка не заставит желать кого-то, если в тебе этого нет. Она усмиряет строптивых наложниц, которые против близости и позволяет им не испытывать боли и неприязни, но никогда не заставит испытывать томление и жажду обладания. А в моём случае, она ещё и подстегнула эти ощущения, которые сплелись в странный коктейль с заложенной в моё оживление магией.

Так объяснял скарис, пока мы завтракали: он — идеально прожаренным мясом с картофельным гарниром, а я, глотая слюни на запретное пока блюдо — овощами.

После мы вместе воевали с моим птичьим гнездом вместо волос на голове и лан даже неплохо справился с плетением традиционной пятипрядной косы.

— Готова? — Вилаар вернулся в мою комнату одетый в свежую одежду.

Тёплые шаровары и зимняя рубаха на завязках красноречиво говорили о том, что и огненные маги зимой мёрзнут. Утеплённые ботинки на ногах и, удерживающие длинные рукава, наручи на запястьях. Волосы маг перехватил кожаной лентой, собрав в хвост на затылке.

— Да, — оглядев себя в зеркале, осталась довольна длинным в пол, тёплым платьем винного оттенка и туфлями в тон.

— Тогда можем идти, — Вилаар подхватил с края кровати мою дублёнку. — Ниара позже пойдёт за продуктами и купит в городе пару гребней и лент для тебя.

Кивнув магу, я приняла протянутую им руку и мы спустились вниз. Ходьба уже не причиняла столько проблем, да и движения стали значительно более плавными и уверенными. Можно было только строить предположения, что регенерация саламандры так же частично сохранилась, потому что по словам Вилаара, обычное восстановление занимает две-три недели, но никак не два-три дня.

Чёрный конь мага нетерпеливо перебирал ногами, временами взбивая правым копытом землю. Оставленный конюхом на привязи возле входа, он рвался в путь. Бережно укутанная в дублёнку, одним движением скариса, я оказалась в седле боком, маг запрыгнул следом и натянул на плечи, захваченный в холле плащ.

Вилаар чуть дёрнул поводья и конь лёгкой рысью радостно помчался к городу, где на одной из улиц укрылась обвитая фиолетовыми лианами бессмертника лавка.

На нас снова глазели. Уже не так откровенно, но я чувствовала сверлящие меня взгляды. Всё ограничивалось ошейником, увидев его, люди отворачивались и спешили заняться своими делами, теряя всякий интерес к происходящему. Словно ставили себе зарубку на память — у лана Вилаара появилась наложница, которую он демонстрирует владениям опального рода, которые теперь ждали нового властителя.

Знакомый домик оказался не заперт — сёстры общались с пожилым мужчиной, смешивая ему в бутылёк какие-то травы. Когда человек ушёл, окинув мою шею тем же заинтересованным взглядом, скарис распахнул дверь и втянул меня в помещение.

— Вы вернулись? — улыбнулась Аарна, расставляя по местам недавно использованные баночки.

Вилаар молча усадил меня на стол и встал рядом, буравя близняшек пристальным взглядом.

— Что вы использовали во время заклинаний и травяных сборов? — от голоса мага даже я вздрогнула, не говоря уже о значительно потерявших в цвете магинях.

— Стандартный набор, лан Вилаар, — первой взяла себя в руки Иилан. — Что-то тебя не устроило?

— Или слишком устроило? — иронично стрельнув взглядом в сторону моей шеи, попыталась улыбнуться Аарна.

— Она чувствует мой запах, — прорычал Вилаар. — Она среагировала на него, как созревшая для продолжения рода женщина.

— Это невозможно! — окончательно придя в себя, отрезала Иилан. — Её телом послужила заготовка, у голема не развиваются свойственные другим расам рефлексы и потребности, такие как сон, желание, еда. Исключением являются магические существа, восстанавливающие свой резерв посредством перечисленного.

— Мы не наделяли Филис этими качествами, лан, — робко поддержала сестру Аарна.

— Значит, каким-то образом, вы допустили ошибку, — маг подался вперёд, упираясь в столешницу рядом со мной сжатыми в кулаки ладонями. — Мэл Филис испытывает и голод, и желание, и нуждается в отдыхе.

— Мэл? — в один голос охнули близняшки. — Она сама захотела связи?

— Ещё уточнения требуются? — гаркнул Вилаар. — Показывайте все травы, которые вы использовали и структуру заклинания!

— Но, лан… — попыталась возразить Иилан, но тут же стушевалась под суровым взглядом алых глаз и затихла.

Близнецы переглянулись, принимаясь доставать с полок банки с жидкостями, снимать с натянутых верёвок пучки трав и раскладывать всё на столе возле меня и лана. Вилаар мрачно наблюдал за их действиями, отвлёкшись лишь на пару минут, чтобы связаться по кристаллу с Кинааром и запросить надёжного, проверенного осязателя. Ищейка обещал доставить такого лично.