— Телекинея. От слова «телекинез»?

— Верно. У нас всегда все проходило гладко и безболезненно. Специалисты всегда вовремя останавливались. И всегда удавалось лечение, всегда.

Я опустила голову и отвела взгляд.

— Мне жаль, что тебе приходиться так мучиться.

— Угу. И что, до сих пор переписываетесь с клиентами?

— Да. Правда, поддерживаем отношения только с теми, кто посещал нас в позапрошлом году.

— А что так? Все перешли на социальные сети?

— Ученые всегда будут поддерживать традицию писать письма, во всяком случае, я очень на это надеюсь. А те, кто хочет связаться с нами, знают, что это сделать можно будет только эти способом.

— Все равно не понимаю. Вам кто-то же должен был писать.

— Как ни странно, последние 2 года мы не получили ни одного письма. Всё меняется в жизни, коллеги связывали это с отсутствием времени или желания людей писать, а не отправлять свой текст в виде голосовых сообщений. Было много клиентов, но ни один, после моих просьб, не захотел продолжить общение по переписке.

Тут он замолчал и прибавил шаг, быстро меняя задумчивое лицо на удивленное.

— Как же я раньше не понял! — сказал он, хватая меня за руку и потянув к выходу.

— В чем дело?

Я едва поспевала за ним.

— А ведь точно! ЕМУ не стукнула в голову эта идея неделю назад, это длится уже 2 года! Пациенты последних лет…

— В крыле С, — закончила я, ужаснувшись от собственной догадки. — Они говорили вам выписывать этих бедных людей, а сами забирали их в свой корпус.

— Скорее, перехватывали где-то за пределами лаборатории. Когда они уже направлялись домой, оповестив об этом родных и близких.

— Зверство. Куда мы так спешим?!

— К Олегу.

Мы застали его в своем кабинете, склонившегося за микроскопом. И именно тогда, когда мы ввалились, державшись за руки, он подносил каплю какого-то вещества к предметному стеклу.

— Нужно поговорить! Где Ирина? Ах, вот ты где, привет. Отведи пожалуйста нашу пациентку в новую палату. 219. Там уже должно быть всё подготовлено.

— Это несправедливо! — начала я, когда девушка, приобняв меня за плечи, стала выводить в коридор.

— Обещаю, скоро приду, ничего не бойся.

Парень мило улыбнулся и повернулся к недоумевающему Олегу.

— Как вы себя чувствуете? — спросила Ирина, поправляя свои белые длинные волосы.

— Отлично, — пробубнила я, сдерживая тошноту от этого повседневного вопроса.

Она привела меня в одноместную палату. Здесь других, видимо, и не существует. С обеих сторон кровати стояли две тумбочки, на которых располагались уже знакомые мне аппараты для мониторинга здоровья и графин с водой. Шкаф. Разноцветные пижамы, которые я так и не одела больше после появления в своем гардеробе одежды Дмитрия. На противоположной панелевой стене с серебреными вставками висел телевизор, под ним на стеклянной полке лежали пульты для управления. Под ногами лежал идеально выдраенный каучук. Всё как и в первой палате, кроме одной важной детали. Здесь вместо муляжа было настоящее окно!

Едва осознав это, я подлетела к пластиковому спасению и открыла форточку. Запах морской воды тут же заполнил мои легкие, и я стала дышать полной грудью. Уже виднелся закат. Берег надел на себя розовый песок, а как всегда шумевшее море обрело бордовый цвет. Холмы, что закрывали этот участок суши от лишних глаз, по-прежнему были наполнены зеленью и пока отказывались принимать облик ночи.

— Какая красота, — прошептала я, наконец улыбнувшись. — Ничего прекраснее не видела.

— Да, это так. Вы располагайтесь, а я вас оставлю. Если что, то ванная в соседней комнате.

— Ванная?

Но Ирина уже скрылась за дверью, оставив меня в полумраке.

Я подошла к соседней двери и включила свет. Никогда не видела ванные комнаты подобных размеров! Она бы заняла пол бабушкиного дома!

Набирая едва ли не бассейн, я села в мягкое белоснежное кресло и закрыла глаза, дыша горячим паром, что шел от воды.

Едва ли у меня остались претензии к Дмитрию. Я забыла обо всем на час, что провела в ванной комнате. Впервые согревшись, чуть было не уснула, чувствуя родную стихию на своей поврежденной коже.

Когда в дверь постучали, я уже была в сиреневом халате и высушивала темные волосы полотенцем.

— Ну как тебе? — спросил молодой ученый, переступив порог.

— Нет слов. Спасибо.

— У меня есть еще один сюрприз для тебя.

Он протянул мне руку, сжатую в кулаке.

— Я не могу уже пить таблетки, — простонала я, подставив ладонь. — Я, конечно, всё понимаю, но…

— Это и не таблетки.

Я посмотрела на руку, затем снова на Дмитрия. Ладонь заполнили шоколадные конфеты в виде морских обитателей.

— Это мне? Правда?

Парень усмехнулся.

— Даже не знаю.

— Спасибо!

Положив их на язык, я закрыла глаза от наслаждения.

— Завтра принесу еще. Получше рыбы с костями?

Я злобно посмотрела на него.

— Прости, глупая шутка.

— Да нет, ты прав. Намного лучше, — я выбросила фантики в ведро и облегченно вздохнула. — Итак, что вы скрываете от меня снова?

— Что ты имеешь в виду?

— О чем вы говорили с Олегом?

— Честно, не хочу это обсуждать.

— А придется.

— Как ты собираешь меня заставить?

— Слова «пожалуйста» будет недостаточно?

— Я серьезно, давай лучше о другом поговорим. Как ты себя…

— Только не это! От-ли-чно! Просто пре-крас-но! Хорошо, не хочешь об этом, тогда скажи где мой кулон.

— Кстати, я как раз таки пришел спросить о нем. Мы заказали через Интернет нечто подобное, но оно придет сюда только через неделю. Ничего?

— Заказали? Да вы что! Так дело не пойдет. Где моя сумка? С которой я к вам попала?

— Посмотри в шкафу, туда должны были поместить твои вещи.

Я открыла белые дверцы и скинула всё с верхней полки.

— Разве их не сожгли?

— Мы в каком веке живем?

— Ладно, забудь.

Я начала складывать свою белую постиранную рубашку и брюки на место, удивляясь исчезновению тех ужасных пятен от шампанского, грязи и крови. Под ними — обнаруживаю свой клатч. Все содержимое оказалось на месте. Относительно.

Я достала небольшое лезвие, сделала надрез на ремешке и оттуда появилась цепочка с замком. В боковом кармане оказались кулоны в виде полумесяца с прикрепленным к одному из острых концов пустому шару, хотя их место было совершенно в другом отделении сумки.

— Так, ну и последняя деталь.

Прицепив круглый флакончик к цепочке, я одела ее на шею и включила кран в ванной. Извиваясь, вода стала течь прямо в кулон.

— Невероятно. Так ты делаешь его сама.

— Угу. Это ведь удобнее, правда?

Я отошла от крана и, взяв в руки новый сверкающий кулон, показала его Дмитрию.

— Он светится благодаря тонкому стеклу, которое изнутри промазано веществом, реагирующим на особые колебания воды.

— Да ты гений.

Я поклонилась и рассмеялась.

— Почему ты раньше его не сделала?

— Честно? Боялась, что снова отберут. Я ведь могу работать и без него, просто так спокойнее.

— Понимаю.

— И все-таки вернемся к первой теме.

— Да ладно. Почему я не удивлен?

— Рассказывай.

Дмитрий закатил глаза и встал со стула.

— Спокойной ночи.

Я схватила его за рукав халата, усадила на кровать и села рядом.

— У меня дежавю.

— Все верно. Здесь и сейчас я — психолог. И ты мне всё расскажешь. Или я применю гипноз.

Я пожала плечами, и мы рассмеялись. Спустя пару секунд Дмитрий снова погрустнел.

— Помнишь, что я говорил о своих родителях?

— Что ты писал им письма, но перестал получать ответы?

— Я и до сих пор пишу. Да. Знаешь, сегодняшний наш разговор натолкнул меня на одну мысль. Они ведь тоже впервые за все время моей работы навестили меня здесь. Несколько месяцев назад.

— И ты думаешь, что их тоже могли перехватить в то крыло?

Дмитрий отвел взгляд.