— Все закончится, не успев начаться, — пытался успокоить меня Дима. — Сейчас придет другой врач и все тебе объяснит. Ты даже ничего не почувствуешь.

— Где все?

— Ученые и их помощники моют руки, надевают соответствующую одежду, передники, маски. В операционную бригада заходит уже готовой к одеванию стерильных халатов и к началу операции.

— Насколько здесь стерильно?

Я говорила первое, что приходило в голову, и ничего не могла поделать, это помогало мне не думать о предстоящем.

— После уборки операционную обеззараживают с помощью кварцевой лампы на протяжении часа.

— Меня будут резать?

Дима тихо засмеялся.

— Никто тебя не будет резать. Обещаю. Операцию можно было бы провести и в обычной палате. Это вынужденная мера. Но тем лучше.

— Мне не стало легче. На что могут пойти ученые ради своего исследования? Лучше молчи. Не хочу ничего слышать.

Тут дверь отъехала в сторону и к нам подошли четыре человека. Мужчина, в черной маске, в котором я смогла разглядеть того самого профессора, что бросил меня в камеру с лазерами, поблагодарил Дмитрия и заговорил со мной:

— Рад снова встретиться с вами, Марго. Прекрасно выглядите.

— Не могу ответить вам тем же, Михаил Львович.

— К чему грубость? Не волнуйтесь, всё пройдет гладко. Вы видите перед собой профессионалов. Однако у меня есть небольшая просьба. Не могли бы вы отдать мне свой камень? Это необходимо для лечения всех жрецов. Стихия может воспринять наши методы как угрозу.

Я переглянулась с Дмитрием, который будто узнал об этом впервые.

— Нет, — сказав это, я прикрыла рукой карман, выдав себя.

Врач кивнул на меня двум санитарам, и они вырвали кулон буквально из моих рук.

— Как вы смеете?!

Михаил Львович что-то прошептал Дмитрию и кивнул ему на дверь.

— Нет, погодите-ка, вы не обговаривали это со мной.

— Катитесь отсюда, — он улыбнулся и внезапно для всех приставил хирургический нож к горлу парня. — Давайте не будем снова заливать пол не той кровью? Вы же ученый. Или больше нет?

Трое остальных мужчин с испугом переглянулись и стали подавать знаки руками молодому врачу, чтобы он молчал. И подтвердились все мои наихудшие опасения, Дмитрий, стиснув зубы, вышел, оставив меня с сумасшедшим.

— Что вы хотите сделать? — начала я, отодвигая его руки. — Прошу вас, отпустите!

— Я же, кажется, всё объяснил. Успокойтесь, моя дорогая. Дышите ровно и засыпайте.

— Нет, не надо!

Я услышала собственный крик, смотря сквозь прозрачную дверь, за которой, держась за голову, сидел Дмитрий.

Тут ученый надел на меня маску и, вдохнув воздух в ней, я стала медленно, но верно проваливаться в сон. До меня долетело еще несколько фраз, похожих на «вот и отлично» или «это совсем не больно» и я потеряла связь с окружающим миром, закрыв глаза.

Палящее солнце заставляло морщиться, вызывая улыбку. Природа как всегда играла яркими красками и была как никогда гостеприимна. Я бежала в поле с множеством недавно распустившихся подсолнухов, верхушки которых высоко возвышались над головой. Легкое платье развивалось на ветру, путались волосы, а ноги спотыкались обо всё, что только попадалось. Усталость только подталкивала ускорить темп, а предвкушение встречи вызывала шквал эмоций.

Я очнулась в палате, проклиная свое сознание. Мне было тогда около десяти. Я бежала к родителям, услышав их голоса, когда потерялась. Мы направлялись домой от прадедушки, но остановились, чтобы немного передохнуть от долгой дороги. И тогда я решила прогуляться. Благо, все закончилось хорошо.

Подобные сны как всегда не вовремя.

Я аккуратно привстала, боясь почувствовать боль. В целом всё было в порядке, смущало только то, что стало немного труднее дышать и чесались руки. И на левой, и на правой были наложены бинты от локтя до кисти, которые я не решилась снять.

Нужно срочно было бежать отсюда. Сегодня. Прямо сейчас, пока не поздно. Чего же жду?

Я быстро натянула на себя тот же комплект одежды, который дал мне Дмитрий для прогулки в прошлый раз, умылась и принялась ждать, пока в комнату кто-либо зайдет, чтобы огреть его чем-нибудь и скрыться. Глупее и придумать сложно, но больше идей не было, как и времени на их создание. Лаборатория находилась под землей, поэтому выход — только через темные коридоры, один из которых находился прямо напротив. План был прост и сложен в одно время. Ударить. Затащить тело на кровать. Укрыть всеми возможными одеялами. Убрать ткань, которой в идеале нужно было закрыть камеру в самом начале, стоя уже за дверью.

Прошло около получаса, когда послышались шаги. Я сделала вид, что переодеваюсь в пижаму и как бы случайно забросила верхнюю ее часть на средство наблюдения. Взяла в руки железку, которую отломала от гардины и подошла к двери.

Времени у меня было немного. Нужно было успеть освободить камеру, чтобы сюда не сбежались санитары и дали мне еще пару минут, подумав, что я сплю на своей постели.

Ручка двери пошевелилась. Я обхватила палку двумя руками и замахнулась.

— Дима, постой! Надо поговорить, — прозвучало в коридоре, и ручка двери снова стала неподвижной.

— Какой я тебе Дима?! — пресек его парень, отходя от моей комнаты.

— Да ей же все известно. Кого ты боишься?

— Это я то боюсь? Ты обещал, что скоро это кончится. Почему ему снова удалось провернуть это, а?

Я подошла вплотную к выходу и прислушалась. Дверь была открыта.

— Завтра сюда приедет куча журналистов и правоохранительные органы. Пациенты благодаря нам приходят в себя, поэтому смогут всё подтвердить. У нас есть все доказательства! И главным станет твоя Маргарита.

— Что ты сказал?

Я приоткрыла дверь и выглянула. Документы, что держал незнакомец, с грохотом упали на пол. Дмитрий схватил парня за ворот красной рубашки. Оба врача находились от меня где-то в пяти метрах.

— Держи себя в руках, друг.

— Скажи, ты специально допустил эту операцию?

— Эй, камеры кругом. Отпусти меня.

Дмитрий отпустил его и помог поднять бумаги.

— Ты не ответил.

— Ну да-да. Зато теперь всё закончится. Да и безобидная была пересадка. Сам посуди.

— Тебе мало крыла С?!

— Тише!

— Ты видел ее руки?! Нам же почти удалось … куда его снова занесло? Он перешел все границы!

— Но в тканях не было отторжения, тебе самому это не любопытно?

— Всё зашло слишком далеко. Если завтра никто не появится на этом пороге, я …

— Ты нас трижды чуть не выдал. Имей терпение. Если он догадается о наших планах, никто не выйдет отсюда живым.

— Это какой-то бред. Против него вся лаборатория. Как один человек смог запугать толпу взрослых мужиков?

— Ты и сам прекрасно знаешь как. Имей терпение. Меня самого …

Тут я бесшумно побежала к двери напротив, которая вывела меня в коридор.

— …напрягает его руководство. Слушай, мне показалось или кто-то зашел в восьмой коридор?

Быстрые шаги. Распахнувшаяся дверь моей палаты. Слово «Черт!». Погоня. Всё пошло совсем не так, как я хотела. Сейчас спасти меня могла только удача.

Пробежав пару метров в темноте, я уперлась в стену и начала судорожно искать ручку от двери.

— Эй!

Вздрогнув, я обернулась и увидела того безумного, с длинным русым хвостом.

— Не подходи, — предупредила я, всё еще держа в руке железную трубу.

— Идем. Быстрей!

Я не сдвинулась с места.

— Давай же! Они догонят сейчас. Бежим! Я покажу другой выход, так появятся хоть какие-то шансы.

И он, достав из кармана фонарь, направился в левую сторону. Там тоже оказался коридор.

Я поспешила за ним, услышав топот позади.

Здесь нас действительно не стали искать. Я не была уверена, что ему стоит доверять, но пока мне ничего не угрожало. Смущало только то, что мы шли не наверх, а вниз.

— Выход же в другой стороне, — сказала я, остановившись.