Он подошел к полке и вложил в ладонь три пульта.

— Белый — для телевизора. Вот так переключаются каналы, регулируется громкость; серый — для кондиционера; черный — для управлением программой «умный дом». Здесь тебе нужно знать только регулирование жалюзи, изменение картинки на искусственном окне, включение и выключение света. Кнопка для вызова санитара… Вот только я рекомендую использовать ее только для необходимости — в уборке палаты и еде. В остальном лучше зови меня.

— Телефон?

— К сожалению, не могу с этим помочь.

— А имя то мне ваше можно узнать? — немного грубо спросила я, услышав очередной отказ.

Натуропат умолк, словно растерявшись.

— Да. Конечно. Дмитри… Олег Дмитриевич. Зови меня просто по имени, договорились?

— Олег?

— М?

— А у вас вообще есть здесь телефон?

Олег снова засмеялся.

— Только в административном корпусе за мужским отделением. Но, поверь, лучше туда не соваться. Глав. врач у нас больно уж не любит, когда наши пациенты разгуливают по коридорам. Кажется, я не с того начал. Ты наверняка голодна!

— Нет-нет!

Молодой врач взял мою руку и дрожащим пальцем нажал на пульт.

Тут же в комнату вошла незнакомая девушка со столиком на колесиках, на котором везла поднос. Она бегло осмотрела меня, опустила глаза, поздоровавшись с Олегом Дмитриевичем, и поставив еду на выкатившийся из под кровати стол, вышла.

— Я правда не хочу.

— Понимаю. В любом случае теперь, как проголодаешься, знаешь, как исправить ситуацию.

Олег улыбнулся, повернулся ко мне спиной, демонстрируя широкие плечи, и приложил ладонь к противоположной стене. Тут же телевизор со стеклянной полкой, отодвинулся к углу, а в образовавшемся пространстве появилась прозрачная дверь.

Он достал из кармана ключ в виде банковской карты и отворил ее.

— Это еще что? — я взяла в руку ложку и положила ее обратно.

— Моя комната, — ответил он. — Я вроде как приглядываю за тобой, вот меня сюда и поместили. Такие в каждой палате.

— Зачем они скрыты?

— Чтобы не мешать пациентам. Ах да. После того, как поешь, нажми на ту же кнопку, чтобы Мари забрала посуду. Она будет убирать у тебя каждый день.

— Мне кажется, тут и так чисто.

— А должно быть идеально чисто. Тебе нужно дышать незагрязненным воздухом, чтобы поскорее поправиться. Так, с тем, где меня найти разобрались. Комната находится в пяти шагах. Удобно, правда? Теперь поговорим о твоем лечении. Как уже сказала Екатерина, организм каждого из людей, имеющих способности подобные твоим, индивидуален, и еще не ко всем нам удалось найти подход. Взятые анализы только дня через два покажут результаты. В ходе исследований образцов, фармакологи подберут нужные препараты для увеличении скорости регенерации (если говорим о синяках и глубоких порезах). Никто не исключает их ошибки, поэтому я прошу тебя после каждого введенного лекарства подробно рассказывать мне о своем состоянии.

Я неуверенно кивнула.

— Если будет что-то беспокоить — говори. В нашей клинике работает около тысячи врачей, среди них есть аллерголог, дерматолог, кардиохирург, инфекционист, флеболог, гастроэнтеролог, онколог, уролог, оториноларинголог, офтальмолог, фониатр и другие, всегда готовые помочь специалисты.

Олег поднял глаза на упавшую прядь почти черных волос, уложил ее обратно, поймав мой взгляд, достал из кармана безымянный флакон и положил его в открывшуюся по щелчку тумбочку:

— Это Ферроплекс. Железо с аскорбиновой кислотой. Будешь принимать эти таблетки после каждого приема пищи. Гемодез уже ввели в твою кровь, поэтому в скором времени произойдет свертывание ее форменного элемента.

— Предположим, что я всё поняла, — сказала я тихо, отдавая посуду Мари. — Привет.

Но девушка снова лишь молча посмотрела на меня голубыми глазами и вышла, оставив после себя чистый пол и неловкую паузу. Я не стала спрашивать причину подобной неприязни, только вздохнула, немного растерявшись.

— Она всегда не шибко разговорчива, поэтому не бери в голову. Мне пора работать. Зайду позже. И да, совет. Время здесь, как правило, течет очень медленно. Найди себе занятие по душе (многие у нас рисуют, например, стихи пишут), в общем, скажешь мне, если что-то понадобится, но все равно больше отдыхай. Я имею в виду именно сон.

— А как же…

— Всё потом. Пока набирайся сил!

И парень, сказав это, ушел в свой кабинет, удобно находящийся в пяти шагах от моей койки.

Решив узнать об обстановке за стенами клиники, я взяла в руку белый пульт и аккуратно легла на кровать, включив телевизор.

Ни одного новостного канала. Сигнал пропадал сразу же, как только подходило время подводить итоги дня или недели. Так себе телевидение, если учесть, что дома я смотрела только вести.

За экраном новенькой плазмы прошел весь день. Когда обои в окне автоматически поменяли солнце на луну, я выбрала другую пижаму и выключила свет. Правда, долго не могла выбрать позу для сна, любое положение было испытанием для поврежденного тела, но перевернувшись на живот и обхватив подушку, довольно быстро уснула.

Эта ночь была не похожа на другие. По началу неудобства создала кровать, с жестким матрасом, от получасового сна на которой жутко затекла спина и шея. Потом меня стало беспокоить отсутствие шорохов. Будто в этом коридоре находилась только моя палата. Ни скрипа старых коек, ни сопение и тем более храпа, и даже ни шарканье обуви, проходящих мимо санитаров, хотя я уверена, что они дежурили, ведь кто-то же заглядывал в палату часов в одиннадцать.

Я запомнила эти цифры, потому что примерно в такое время меня разбудило видение. На исправление проблемы ушло где-то двадцать минут. Спросонья всегда сложнее сосредоточиться. Честно, я так и не поняла, где произошла авария. В Норвегии, кажется, а может и в Швеции… В общем, важнее то, что страна продолжает свое существование и не ведает о минуемой угрозе.

В четыре часа утра я открыла глаза, чтобы убрать с них слезы. Мне приснилось, что родители, бабушки и дедушки, тети и дяди, братья и сестры-все мои родные погибли, когда пытались приплыть ко мне на пароме. А я хоть и была далеко, слышала их крики о помощи.

Стоит ли говорить, что выспаться мне не удалось?

Сменив в окошке горы с лесистой местностью на пляж с голубыми водами океана, открыв жалюзи, чтобы комнату захватили лучи, хоть и искусственного солнца, я стала бродить по комнате. Дверь, ведущая в коридоры, была заперта.

Стоило наконец придумать себе занятие. Хотя творчество отпадало сразу. Не знаю, откуда берутся такие смельчаки, которые в подобном состоянии берутся за перо или кисть. Чтение книг- максимум моих возможностей сейчас. Вот этим можно было озадачиться. Осталось только сказать Олегу.

Вспомнив его милую улыбку с едва заметной ямочке на щеке, я усмехнулась. Вот ведь как бывает. Встречается тебе на пути человек, готовый ради тебя на всё, он твоему сердцу безразличен. Как только появляется симпатичный тебе человек, уже ты безразличен его сердцу. Остается только вспомнить цитату: «Мы любим тех, кто губит нас и губим тех, кто любит нас». Просто за него всё делает внешность. Не сомневаюсь, что, узнав его получше, успею сотни раз разочароваться.

Собственно, почему я зацепилась за этого врача? Наверное потому, что это будет единственным развлечением здесь.

— Ой. Ты кто? — откликнулась я, когда к кровати подъехал робот.

— С-с-смен-на б-б-бин-нтов… К-как в-вы? В-вам л-лучше. Г-где в-вы? А я- р-робот.

Не решившись подать голос, я стояла около телевизора, пытаясь понять что он от меня хочет.

— Б-бин-нты…Н-надо. Поймите. Пойм-мите. Это ж-же для здоровья. Мн-не в-вызвать врач-ча? Погод-да. А к-как в-ваши д-дела? Здоровье- в-выше всег-го. С-смена яз-зыка. May I ask you? It’s a hospital. A won-n-n-derf-full g-gift…

После окончания фразы, робот поднял руку, в которой появились ножницы и ударил в подушку.