— Не могу я, — помрачнела жена Эландора.

— И зря, тебе здесь жить.

— Они все смотрят на меня, будто я убийца какая-нибудь, — срывающимся голосом прошептала Салира, — еще, наверное, и над Эландором смеются за то, что привез меня сюда. А я не могу этого видеть и не промолчу, если над ним станут насмехаться. Он и так расстраивается, когда слышит в мой адрес оскорбления.

— Не выдумывай! — строго одернула чуть не плачущую девушку Иреим. — Никто над Эландором не смеется. И куда ему было тебя везти, как не к себе домой? А к тебе будут относиться так, как ты себя поставишь. Будешь вести себя уважительно, привыкнут и думать забудут, что ты нездешняя. Только прекрати скрываться хотя бы от соседей.

Я слушала их разговор, и мне даже стыдно стало немного. Я-то считала, что у меня проблемы. Что же тогда говорить об этой девушке, молодой мамочке, не уверенной в завтрашнем дне. А вдруг, не дай Бог, конечно, с ее мужем что-нибудь случится, сможет ли она чувствовать себя здесь в безопасности? А если нет, и ей придется вернуться туда, откуда ее привез седовласый красавец, то сможет ли она забрать своего ребенка с собой, и что ее там ждет?

Если даже я озаботилась этими вопросами, что тогда говорить о Салире?

— Виктория, пей чай, — скомандовала Иреим, обратив наконец внимание на то, что я рассеянно верчу перед глазами то, что полагается запивать чаем. — Не играй с едой.

— А что это?

— Ешь, не отравишься.

Осторожно откусила маленький кусочек и даже глаза закрыла от удовольствия. Неповторимо-удивительный вкус и аромат тающей во рту "конфетки" с чаем, в котором я сразу же узнала тот напиток, которым угощала меня Пашкина мать, — это нечто. Даже не заметила, как прикончила штук пять необыкновенно вкусных палочек

— Виктория, — перебила мне все удовольствие Иреим, серьезно глядя на меня, — ты, пожалуйста, не обижай Наридиса. Этот мальчик заслужил хоть немного счастья.

Я чуть не поперхнулась от удивления. Я? Это я его могу обидеть? Вот это номер! Да его обидишь, как же.

— И не нужно на меня так удивленно смотреть, сама знаешь, как наши мужчины от нас зависят.

Я совсем глаза вытаращила:

— Что ты имеешь в виду?

Ответить моя собеседница не успела.

— Вика, — окликнул меня Павел, выходя из-за угла и направляясь к нашей теплой компании. — Нам пора. Зейли нас уже ждет.

Черт! Ну что же он так не вовремя? И не скажешь: «Подожди минутку, Павлуша, мне тут как раз кое-что интересное должны сообщить». Даже если и не очень интересное, то, по крайней мере, правду.

Не думаю, что Иреим стала бы что-то сочинять. А тут такой момент узнать действительно что-то нужное. Даже если я вернусь домой после разговора с Пашкиным начальником и больше никогда никого не встречу никого из жителей этого мира, один из его представителей все равно навсегда останется моей матерью. Поэтому я должна знать хотя бы то, что касается меня.

Не случится ли однажды так, что я где-то на корпоративной вечеринке обернусь волчицей? Хоть до сих пор меня обходила чаша сия, что тоже требует объяснения. Если я в самом деле являюсь дочерью представителей двух разных рас, что, в общем-то, еще не доказано, то почему я ни разу не обернулась? И правда ли, что у оборотней дети рождаются только при наличии пары, или это сказочка для любительниц фэнтези?

Если не сказочка, то, возможно, я — не дочь Вероники. Кстати, я даже фамилию ее не знаю. Все-таки придется ее зажать где-нибудь в укромном уголке и заставить наконец все мне рассказать.

И вдруг у меня внутри похолодело. Слишком не понравилось мне мое очередное предположение. Если моя мать — оборотень, в чем меня настойчиво уверял Павел, а дети у оборотней получаются только от истинной суженной, что так же еще не доказано, то… Боже мой! Неужели мой отец тоже не человек???

— Вика! — как сквозь вату услышала я голос Павла. — Что с тобой?

— Ничего, — еле выдавила я сквозь сжатое спазмом горло. Только теперь обратила внимание, что на меня с тревогой смотрят все, включая Тониро и Эландора, которые следом за Пашкой вынырнули из-за угла. — Все нормально.

— Уверена?

— Да, — уже более твердым голосом произнесла я, — все хорошо.

Хотя ничего хорошего в сложившейся ситуации не видела. Не могла поверить, что отец мне тоже всю мою жизнь врал. Насчет матери я даже не заморачивалась. От нее всего можно было ожидать, но папа… Одно предположение, что он меня обманывал, причиняло почти физическую боль.

— Тогда пойдем? — Павел протянул мне руку.

— Пойдем, — я выползла из-за стола и помахала рукой женщинам.

Хотела захватить с собой парочку сладких соломок, потом передумала — аппетит пропал.

— Виктория, — окликнула меня Иреим, когда я уже взяла под руку ожидавшего меня блондина, — не забывай, что я жду тебя в гости. Надеюсь, что ты часто будешь приходить к нам.

Я лишь головой кивнула. Не стала говорить, что это моя последняя встреча с ней.

— Эландор, — переключилась Иреим на седовласого красавчика, — твою жену это тоже касается. Повлияй ты уже на свою женщину, нечего ей все время в четырех стенах сидеть. А здесь мы всегда найдем, чем заняться. Да и девочки подружатся, я уверена.

Эландор бросил быстрый взгляд на Пашку и, пожав плечами, с сомнением в голосе проворчал:

— Посмотрим.

Парни направились к беседке, а мы с Павлом, обогнув дом, пошли почему-то не к воротам, а к небольшому строению, прилепившемуся в углу двора.

— А куда мы? — удивленно притормозила я.

— Здесь есть путь покороче, — усмехнулся блондин.

Подозрительно смерила его взглядом:

— Насколько короче?

— Совсем короткий, — открыв стеклянную дверь, Павел вошел внутрь и втащил меня за собой.

Я огляделась. И где тут, интересно было бы знать, этот путь? Дверь одна, вход есть — выхода нет. Только посредине почти пустого помещения стоит странная конструкция, формой напоминающая большую бочку. Вот не нравится мне эта бочка. Представить страшно, зачем она здесь. Сразу сказка о царе Салтане припомнилась.

— Это портал? — нерешительно поинтересовалась.

— Нет, малышка, это нечто вроде вашего лифта.

Так и знала, что какая-то подлянка. Куда может вести этот лифт, даже предположить не берусь. Неужто начальственный Зейли живет где-то под землей?

Не обращая внимания на столбняк, неожиданно поразивший меня, Пашка открыл выдвижную дверь в стенке "бочки" и втащил меня внутрь.

Дверь легко скользнула на свое место, отрезая нас от окружающего мира, и потолок засветился мягким розовым светом.

— Вика, — подозрительно ласковым голосом проворковал Пашка, заключая меня в крепкие объятия, — мы сейчас быстро поедем.

— Б-быстро? — напряженно переспросила, даже не пытаясь отстраниться.

— Очень быстро, — подтвердил он, — я предупреждаю, чтобы ты не испугалась. Эта дорога специально проложена, чтобы при необходимости патрульный не терял времени. Иногда промедление может стоить кому-то жизни.

Ну вот, может же, когда захочет! Неужели нельзя всегда нормально себя вести, без всяких тайн и недомолвок? Теперь хотя бы знаю, чего ожидать. Значит, можно не бояться.

Но когда пол ушел из-под ног, и возникло ощущение, что я с сумасшедшей скоростью лечу в бездну, визжала я не менее оглушительно, чем делала бы это, не зная того, что меня ждет.

Но Павел все-таки предупредил о том, что произойдет прямо сейчас, а это уже прогресс в наших отношениях.

Когда движение неожиданно замедлилось и наконец полностью прекратилось, я даже не могла пошевелиться от пережитого всплеска адреналина, поэтому секунду-две просто не двигалась и не открывала глаза.

С тихим скрипом скользнула дверь, и я поняла, что "лифт" или, скорее, капсула, которая нас везла, теперь находится в горизонтальном положении.

И мы как бы тоже не стоим, а очень даже лежим внутри ее. Причем я с относительным комфортом устроилась сверху, на своем спутнике.

Осторожно приоткрыла один глаз и уперлась взглядом в крепко сжатые губы. Открыла второй и приподняла голову. На меня уставились напряженно прищуренные голубые глаза.