Пока я усиленно пыталась привести свои нервы в порядок, даже зажмурилась от стараний.

— Жена!

Я подпрыгнула чуть не до потолка и испуганно воззрилась на переливающиеся желтым глаза сидящего рядом мужчины. — Иди ко мне, — ну, началось! Еще не хватало, чтобы он прямо в машине… что сделал? Дай-то Бог живой остаться.

— Мне нужно в ванную! — быстро выпалила, дергая за ручку дверцы, которая почему-то не открывалась.

— А ну, сидеть! — рявкнул мой мучитель, как только дверца наконец распахнулась, и я собралась уже вылететь из машины.

Что бы я делала потом, не решила. Может, бежала бы куда глаза глядят. Но не успела. Была вмиг схвачена и прижата к каменной груди мужа. Ощутив своей кожей, как неистово колотится его сердце, оцепенела, как кролик перед удавом.

— Ну вот, — довольно проурчал наглый оборотень, поудобнее обнимая меня за плечи, — я тебя слушаю. Рассказывай.

— Ч-что рассказывать?

— Например, почему ты вдруг начала от меня шарахаться как от демона? — к моей шее, там где находилась брачная метка, прижались горячие губы мужа, и нежнейший поцелуй опалил кожу.

От накатывающей волны желания я ахнула.

В ответ раздался глубокий гортанный стон, и мое лицо стали покрывать поцелуями. Нежными и удивительно невесомыми.

Казалось, даже ощутить эти прикосновения было нельзя, но я их почувствовала в полной мере. Настолько, что несколько секунд спустя уже сама пыталась потеснее прижаться к мужчине, дарящему такие восхитительные ласки, на которые мое тело отозвалось иссушающе-яркой волной никогда ранее не испытанных стремлений тела и души.

Слиться, срастись, переплестись намертво с другим человеком.

Подарить безумную радость своему мужчине и в ответ получить не менее яркие впечатления.

— Вика, — хрипловатый тягучий голос прямо у моего уха, — скажи, девочка моя, что не так?

— Не знаю… — прошептала, прикладывая неимоверные усилия, чтобы привести свое дыхание в порядок.

— Ты собиралась сбежать от меня? — легкие прикосновения языка за ухом отвлекали, заставляли все сжиматься внутри.

Собравшись силами, немного отодвигаюсь от Павла. Оказывается, он меня уже не держит, а я и не заметила.

— У тебя глаза желтые, — пробормотала нерешительно.

— И что? Ты уже видела такое раньше.

— И это, как бы сказать? Ты собираешься со мной… — что же я не могу вслух произнести то, что думаю? — в постель…

— Вика, — спокойный голос мужа совсем не соответствовал его виду: дыхание его было учащенным и тяжелым, будто ему не хватало воздуха. — Мы уже спали с тобой в одной постели. И не только спали. Что сейчас изменилось? Я все тот же самый мужчина, что и раньше.

— У тебя глаза желтые! — как же ему объяснить?

— Ты уже говорила.

— Паш, у тебя глаза меняют цвет, когда ты в ярости. А вдруг ты…?

— Вот же глупышка малолетняя! — в сердцах рыкнул Павел, откидываясь назад на спинку сиденья и закрывая глаза.

Почти на минуту в салоне машины воцарилась тишина, наконец муж посмотрел на меня:

— Так лучше?

Я облегченно покивала головой. Сейчас он выглядел вполне обычно, как всегда. Глаза вернули привычный мне цвет — голубой.

— Вика, мы же с тобой договорились: если тебя что-то пугает или кажется непонятным, просто спроси. Ты испугалась, что я обижу тебя в постели?

— Что-то вроде того, — я стала так сосредоточенно рассматривать игрушечную собачку, закрепленную на панели у лобового стекла, будто никогда ее до этого не видела.

— О, Боги и первородная мать-волчица, за что мне такое? Вика, почему ты просто не сказала, что тебе страшно?

— И что это изменило бы?

— Вот что! — и Пашка ткнул мне прямо под нос свою руку. Я аж отшатнулась, не понимая, что все это означает.

Потом нерешительно перевела взгляд на вытянутую руку мужа и чуть не вскрикнула от восхищения: брачная вязь на его запястье преобразилась.

Хотя сам рисунок, его линии и завитушки были все теми же, цвет кардинально изменился. Будто выдающийся художник — мастер кисти нанес уникальный объемный рисунок расплавленным золотом. Казалось, будто Павел надел на руку настоящий золотой браслет, тончайший и узорчатый, из-под которого выступали едва заметные серебристо зеленые завитки.

— Что это значит? — я легонько провела пальцем по необычному украшению.

— После того как я поставил тебе метку, мой зверь полностью признал тебя своей парой. Поэтому брачный браслет изменился Теперь, в какой бы ипостаси я ни был, никогда, ты слышишь, никогда я не смогу умышленно причинить тебе вред. Даже если по какой-то причине застряну в своей другой сущности, я все равно узнаю тебя по виду, по голосу или по запаху. Ты поняла?

Я кивнула.

— Если тебя что-то испугало, если неприятно то, что я делаю, просто скажи.

Я снова кивнула. Так скоро и разговаривать разучусь.

— Раз все выяснили, — Пашка снова обнял меня, зарылся носом в мои волосы и звонко чмокнул в макушку, — может, уже сжалишься над своим супругом? А то еще немного и ему придется заняться самообслуживанием.

Еще один нежный поцелуй за ухом и тихий шепот:

— Ты не забыла, что нервы-то у меня не железные?

Напряжение враз отпустило меня. На душе стало легко и спокойно. Я поверила, что Пашка не станет меня ни к чему принуждать силой. А то, что станет соблазнять, меня не пугало. В эту игру можно играть и вдвоем.

Я улыбнулась и положила свою ладошку Пашке на грудь. Медленно погладила, чувствуя, как супруг всем телом потянулся навстречу мне. Приблизился своими губами к моим и остановился, ожидая моего следующего шага.

И я его сделала. Сначала нерешительно прикоснулась к губам мужа, а потом, чувствуя как они расслабились и потеплели, наплевала на неуверенность и точно так, как это происходило в моих не совсем скромных снах, накрыла губами рот своего мужчины, вовлекая его в страстный поцелуй. Надеялась, что будет так же восхитительно, как было в сновидениях.

Но ТАК не было. Было в десять раз лучше, даже в сто!

Когда мы наконец оторвались друг от друга, у меня перед глазами все плыло, в ушах звенело.

— Пойдем, малышка?

— Пойдем…

А потом оказалось, что методы Красина-младшего по доставке супруги в постель ничуть не отличаются от методов Красина-старшего. Стоило нам выйти из машины, Пашка подхватил меня за талию и, закинув себе на плечо, устремился к входной двери.

Едва переступив порог своего дома, он рявкнул во все горло:

— Кристина!

Когда девушка на всех парах влетела в коридор, впихнул ей ключи от моей машины, велев загнать мою крошку в гараж, а сам устремился по лестнице на второй этаж.

Никогда не думала, что мой суженный станет меня таскать как мешок с картошкой.

Вроде бы я обидеться должна была на такое невежливое обращение, а мне стало смешно.

Едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться, внимательно рассмотрела то, что в данном положении было доступно моему взгляду.

Доступно было немногое, но это немногое, плотно обтянутое джинсовой тканью, было таким сексуальным! То ли виновата моя излишняя на данном этапе возбудимость, то ли я давно уже хотела это сделать, но никак не решалась, но рука моя сама потянулась к поясу черных брюк, а потом спустилась еще чуть-чуть и нежно погладила Пашку пониже спины.

Муженек дернулся и рявкнул:

— Вика, прекрати!

Я фыркнула и снова погладила, а потом еще и легонько сжала все то, что в ладонь поместилось.

— Вот чертовка, — простонал Пашка и, перепрыгивая через две-три ступеньки, понесся наверх.

Я бы рассмеялась сейчас, но оценив скорость передвижения, не рискнула.

А потом было уже поздно. Прошло не более трех секунд, а я уже лежала на спине на широкой кровати в спальне, а надо мной нависал озабоченный оборотень.

— Ну, — угрожающе пророкотал он, — ты попала, крошка.

— Даже не сомневаюсь, — улыбнулась я. — Тогда поцелуй меня, муж!

Когда Павел сказал мне, что я попала, я даже не представляла себе, насколько сильно… Но пощады просить не стала.