Сказали это братья и снова притворно зарыдали. Никто не ложился спать в эту ночь. Охотники и слуги плакали вместе с братьями до утра. А с восходом солнца все сели на коней, со стонами и рыданиями поскакали в столицу и через три дня добрались до нее. Как только старый падишах услышал эту скорбную весть и увидел окровавленную рубаху Ибрагима, он от горя лишился чувств. Его привели в себя, но он снова упал без сознания, и наконец, с большим трудом его усадили на трон. Падишах не сумел перенести этой тяжелой утраты и через неделю умер, подарив вам свою жизнь.

После его смерти падишахом стал его старший сын, а везиром, — средний.

От безутешного горя мать Ибрагима слегла, Хатэм утешал ее, как мог.

— Клянусь, мать, — говорил он ей, — Ибрагим не умер. Ты не убивайся понапрасну. Я раскрою коварство братьев. Где бы ни был сейчас Ибрагим, ты в скором времени увидишь его.

Хатэм, в конце концов, немного успокоил ее.

Теперь оставим несчастную мать и ее утешителя Хатэма, а я вам расскажу об Ибрагиме.

Когда братья перерезали веревку, Ибрагим упал на дно колодца. Воды в колодце было много. Ибрагим пошел было ко дну, но не растерялся и выплыл на поверхность. Он схватился за камень, который выступал в стене колодца, выкарабкался из воды и сел на этот выступ. Тут он услышал слова старшего брата и понял, какую ловушку ему устроили братья, но промолчал в ответ, и братья решили, что Ибрагим утонул.

Оставим пока Ибрагима в колодце, а я вам расскажу о Мелике-Хатун.

Каждый день она с большим нетерпением ожидала возвращения Ибрагима, Когда же истек назначенный срок, она решила: или Ибрагима больше нет в живых, или с ним стряслась такая беда, что он потерял власть над собой. Мелике-Хатун верила в его любовь и в то, что если бы даже Ибрагим был закован семью цепями и имел бы силы их разорвать, то не задержался бы ни на один час и вернулся к ней. Поэтому она приказала собраться всем дивам, ифритам, и пери, которые населяли Гюлистани-Ирем, и вместе с ними помчалась во владения отца Ибрагима. По дороге она захватила с собой также и тех братьев-дивов, с которыми побратался Ибрагим.

И вот однажды ночью дивы окружили столицу. Мелике-Хатун приказала свободно пропускать в город всех желающих, но из города не выпускать даже кошку. Рано утром старший брат Ибрагима увидел, что город окружен густым лесом. Он призвал среднего брата и приказал ему:

— Ступай, везир, и разузнай в чем дело. Ведь вокруг нашего города не было леса!

Спустя некоторое время везир примчался бледный, перепуганный, с разорванной губой:

— О владыка вселенной! То, что ты видел, это не лес, а ветвистые рога дивов, и все они семиглавые. Подумай, что делать! Они требуют Ибрагима. Их падишах — женщина. Она говорит: «Пусть падишах сейчас же выдаст мне Ибрагима или я немедленно разнесу город так, что от него камня на камне не останется…». И, клянусь, она это сделает, потому что ее дивы вооружены такими палицами, которых я никогда не видел. Каждая палица — это огромный ствол векового дерева с нанизанными на него семью мельничными жерновами.

От страха у падишаха треснула губа, и из нее потекла кровь на его бороду.

Когда жители проснулись утром и узнали, что город окружен дивами, они от страха потеряли головы и не знали, куда прятаться.

В это время к падишаху пришел старший див, с которым побратался Ибрагим, и принес запечатанный свиток.

— Повелительница пери и дивов Мелике-Хатун, — сказал он, — приказала мне передать: «Пусть падишах немедленно где угодно разыщет Ибрагима и вместе с ним придет ко мне».

Падишах прочитал послание и ответил:

— Ибрагим умер, где же мне теперь искать его, чтобы представить Мелике-Хатун.

— Это меня не касается, — сказал старший див, — сам иди и отвечай моей госпоже.

Падишах, видя, что делать нечего, взял с собой везира в пришел к Мелике-Хатун. Семикратно низко поклонился ей и рассказал все придуманное им о гибели Ибрагима.

Мелике-Хатун спросила:

— Кто, кроме вас, двух братьев, был на охоте вместе с Ибрагимом?

Опустил голову падишах и ответил:

— Был с нами и названный брат Ибрагима — Хатэм.

Мелике-Хатун сейчас же послала гонцов за Хатэмом, а он в это время сидел у матери Ибрагима и придумывал все новые и новые слова для ее утешения.

Хатэм тут же вместе с гонцом пошел к Мелике-Хатун.

Мелике-Хатун ласково поздоровалась с ним, усадила его рядом с собой и спросила:

— Скажи мне, Хатэм, сколько дней прошло со дня смерти Ибрагима?

— Повелительница вселенной! — ответил Хатэм. — Я не верю в смерть Ибрагима. А со дня его исчезновения прошло сорок дней.

При этих словах лицо Мелике-Хатун расцвело, как роза. От радости из ее глаз полились слезы.

— Значит, ты собственными глазами не видел смерти Ибрагима? — быстро спросила она.

— Нет, — ответил Хатэм, — нет, повелительница вселенной! Не знаю, как было дело, но думаю, что зло Ибрагиму причинили братья — нынешний падишах и его везир, — потому что оба завидовали ему и опасались, как бы после смерти отца он не стал падишахом.

Тогда Мелике-Хатун обратилась к братьям Ибрагима:

— Признавайтесь, что вы сделали с Ибрагимом?

— О повелительница вселенной, что плохого могли мы сделать с родным братом? — ответили те. — Клянемся, что его растерзал тигр!

— Нагреть вертелы, — приказала Мелике-Хатун.

Когда старший брат Ибрагима услышал это, он понял, что его ожидает пытка. Делать было нечего, и он обратился к Мелике-Хатун:

— О повелительница вселенной, мы виноваты! Разреши сказать правду.

— Говори, если действительно скажешь правду, — ответила Мелике-Хатун.

Падишах начал:

— О повелительница, там-то и там-то находится колодец, мы бросили в него Ибрагима, но сами не знаем, умер он там или еще жив.

Услышала это Мелике-Хатун и приказала ифриту:

— Немедленно мчись к тому колодцу и доставь мне Ибрагима живого или мертвого.

— Повинуюсь! — ответил ифрит и исчез в мгновение ока.

А еще через несколько мгновений он появился и положил Ибрагима перед Мелике-Хатун. Она бросилась к Ибрагиму и приложила руку к его груди. Он был еще жив, но жизнь в нем едва теплилась. Мелике-Хатун призвала искусного врача.

Врач дал Ибрагиму лекарство и привел его в чувство.

— Повелительница вселенной, — объявил врач, — завтра же Ибрагим будет здоров.

Мелике-Хатун поручила Ибрагима его заботам, а ифриты, по ее приказанию свернули шеи старшему и среднему братьям Ибрагима, как цыплятам. После этого она торжественно въехала во дворец, куда приказала привести мать Ибрагима, и устроила пышное празднество. До утра она пировала вместе с матерью Ибрагима и Хатэмом. Во дворец были призваны все бедные. Их щедро одарили и избавили от нужды. С наступлением утра врач привел Ибрагима к Мелике-Хатун, и снова началось ликование и пиршество. Мелике-Хатун щедро наградила врача. Ибрагим сильно похудел, но мать и Мелике-Хатун так усердно ухаживали за ним, что в течение недели он поправился и стал выглядеть лучше прежнего.

Как-то Ибрагим, Мелике-Хатун и Хатэм вели вместе беседу.

— Ибрагим, — сказала Мелике-Хатун, — зачем нам задерживаться здесь? Ни я без тебя, ни ты без меня жить не можем. Посади на место своего старшего брата нового падишаха, а мы заберем с собой твою мать и полетим в Гюлистани-Ирем.

Ибрагим согласился и решил оставить падишахом Хатэма, но Хатэм наотрез отказался.

— О брат! Мне не нужна власть падишаха. У меня другое желание.

— Тогда выскажи свое желание! — попросила Мелике-Хатун.

— Да будет долговечна твоя жизнь! — сказал Хатэм. — Врач, который направил меня к Ибрагиму, поручил мне при встрече с тобой попросить, чтобы ты разыскала его пропавшую книгу.

Мелике-Хатун приказала созвать всех ифритов. Когда те собрались, она повелела им пройти по очереди мимо нее.

После этого Мелике-Хатун спросила:

— Не остался ли где-нибудь еще один из ифритов?

Ифриты ответили, что не пришел один хромой ифрит.