— Мечтаю припасть, — его кадык дернулся.

— Чего? — растерялась Катя.

— С лобзаньями, — магистр шагнул ближе.

— Издеваетесь? — чувствуя себя блондинкой из анекдота, догадалась Катерина.

— И не думал, — сознался Алекс. — Просто здесь начинается тайный ход, который поможет нам сократить путь. Времени почти совсем не осталось.

— Если бы не ваше вчерашнее выступление перед студентами, — не удержалась Катя, вкладывая ладонь в протянутую руку жениха, — то сегодня эти мерзавки не посмели бы вести себя со мной так дерзко.

— Интересно, — нажимая на нос каменному льву, спросил Адерли, — есть ли на этом свете хоть какая-нибудь гадость, в которой я не виноват?

— Ах, простите меня! — шагнув следом за женихом в темноту, язвительно проговорила она. — Вы же такой нежный, заботливый, внимательный, любящий, самый…

— Наконец-то я слышу подобающие речи, аруни, — сгребая девушку в объятия, согласился он. — Продолжайте. Вы остановились на том, что я самый… Так какой же я?

— Вы самый самовлюбленный, самодовольный, — послушно принялась перечислять Катя. — Самый наглый, бессовестный, беспринципный тип из всех, кого я знаю! Вы самый настоящий… — она так и не успела сказать: 'Индюк'.

— Аруни, аруни, — выдохнул он, сдаваясь. — Видит Пресветлая, я терпел сколько мог, — с этими словами Алекс покрепче прижал к себе пискнувшую невесту, положил ставшую тяжелой ладонь на ее затылок и впился голодным поцелуем в давным-давно сводящие с ума губы. Не позволяя малышке ускользнуть, он безмолвно рассказывал ей о своей жажде, о переполняющем его желании, о страсти, каждую ночь сжигающей его тело и душу. Он завоевывал ее, не боясь показать силу чувств, обуревавших его и, только дождавшись ответа, позволил себе быть нежным.

— Что же вы творите? — Кате показалось, что ее голос звучит как-то жалостно.

— Сам не знаю, — честно признался тяжело дышащий индюк, вновь склоняясь к невесте.

— Вы же меня терпеть не можете, — Катерина была рада, что в тайном ходе темно. Увидеть презрение, застывшее в холодных серых глазах, сейчас было свыше ее сил.

— Как же вы ошибаетесь, аруни, — сделав над собой усилие, он разжал объятия. — Идемте, а то окончательно опоздаем, — крепко ухватив безвольную девичью ладошку, Алекс пошел вперед, кляня про себя близняшек, лекции, учебный план и демонову необходимость соблюдать тайну помолвки.

— Интересно, почему я вам не верю? — послушно идя за женихом, поинтересовалась она.

— У вас имелись на это весьма веские причины, — вынужден был признать Адерли-Аддингот.

— Хотите сказать, что сейчас у меня их нет? — Катя никак не могла успокоиться.

— Да плевать, — резко остановился мужчина, подхватывая не успевшую затормозить девушку.

— Как вы смеете?!

Гнев зазвучавший в ее голосе заставил Алекса пояснить.

— Я говорю, аруни, что мне уже плевать на эту лекцию, — самым вежливым тоном пояснил он.

— Ари, вы пугаете меня, — признание далось очень легко.

— Я последний кого вам нужно бояться, — поставил невесту в известность Алекс, обнимая руками ее лицо.

— Мы опоздаем, — не решаясь оттолкнуть этого непонятного мужчину, напомнила Катя.

— Без нас не начнут, — удивляясь сам себе, улыбнулся он и коснулся трепещущих девичьих губ легким поцелуем. Забыв о времени, Алекс сходил с ума от этой старой как мир игры, втягивая в рот попеременно то нижнюю, то верхнюю губу негромко постанывающей девушки, вылизывал ее рот, понимая, что получает удовольствие не только от самого поцелуя, но и от вкуса Бэллы. Такое вот чисто гастрономическое наслаждение. — Какая же ты сладкая, — поставил он в известность увлекшуюся красавицу, снова припадая к желанным губам.

— Алекс… Лекция…

— Будь она неладна, — со вздохом отстранился он. — Идем, аруни, — нащупав рычаг, открывающий проход, предупредил. — Мы выходим.

— Спасибо, — стараясь не щуриться, поблагодарила Катя. — Мэтр, — начала она, отводя глаза от резко повернувшегося к ней мужчины, — я должна вас предупредить, то что между нами произошло…

— Ну-ну, — подбодрил Адерли запнувшуюся девушку.

— Я по-прежнему хочу расторгнуть помолвку, — зеленые глаза дерзко сверкнули.

— Кхм, — он как-то странно булькнул горлом, сжал кулаки и, нависая над Катериной, очень нежно поинтересовался, — аруни, просветите меня темного, что такого случилось с вами за те три шага, которые вы сделали после наших поцелуев? Вас, что пауки покусали?

— Никто меня не кусал, — Катя с трудом удержалась от того, чтобы не поежиться, до того ей стало неуютно. Даже щекотка от маленьких паучьих лапок где-то в районе загривка появилась.

— Тогда что с вами случилось?! — его голос набатом громыхнул в тишине коридора.

— Со мной как раз все в порядке, — посчитала своим долгом пояснить девушка. — Я к вам не приставала.

— Но и не отталкивали, — Алекс никак не мог успокоиться.

— Ну простите меня, — она развела руками. — Если что, в следующий раз обещаю биться с вами до последней капли крови. Извините, я тороплюсь на лекцию, — послав обескураженному жениху виноватую улыбку, она поспешила толкнуть дверь в аудиторию.

Аккуратно прикрыв за собой дверь, Катя, наконец, смогла выдохнуть, чувствуя себя антилопой, которой повезло вырваться из лап льва.

— Акела промахнулся, — буркнула она невпопад, осматривая просторную поточную аудиторию, заполненную студентами. Увидев брата, радостно машущего руками, поспешила к нему, с трудом избежав удара дверью, распахнутой взбешенным женихом.

— Опаздываете, адептка? — прошипел он, шагая к кафедре.

— Простите, мэтр, — Катерине пришлось остановиться и виновато потупиться.

— После лекции задержитесь, нам стоит обсудить ваше будущее в ААМ, — распорядился Алекс, отворачиваясь к доске.

— Да, мэтр, — стараясь сдержать улыбку, согласилась она.

— Где ты была? — отодвинулся Генри, освобождая сестре место.

— Потом скажу, — пообещала Катя.

— Я себе места не нахожу, между прочим! — не унимался братец.

— Не при посторонних, — пришлось напомнить, что к их разговору с интересом прислушиваются окружающие.

— Если лэри Глэйв позволит, — раздался сочащийся ядом голос преподавателя, — то я начну.

— О, — пожалуйста, пожалуйста, — постаралась обворожительно улыбнуться Катя. — Я вся во внимании.

Алекс скрипнул зубами, Генри хмыкнул, народ ничего не понял, но впечатлился, и лекция началась.

Адерли-Адингот показал себя толковым преподавателем. Он прекрасно знал свой предмет, был хорошим оратором, способным удерживать внимание аудитории. В какой-то момент даже Катя увлеклась, хотя раньше теоретическая магия ей не нравилась, напоминая нелюбимую физику. Вроде бы ничего сложного, а скучно, аж в сон клонит. Однако индюк каким-то таинственным образом смог разбудить у девушки интерес к своему предмету.

Не обращая решительно никакого внимания на восторженные взгляды студенток, он вел рассказ о преломлении векторов магического воздействия, удивительно напоминающий оптику нашего мира, с ее законами прямолинейного распространения света.

— Угол падения равен углу отражения, — шепнула Катя, старательно перенося в тетрадь формулы с доски. Она вспоминала свою юношескую влюбленность в преподавателя физической химии и улыбалась, радуясь тому, что снова молода, полна сил да и лектор вполне себе ничего…

— Я сказал, что-то веселое, адептка Глэйв? — прервал лекцию неугомонный жених.

— Нет, мэтр, — Кате пришлось встать, отвечая на вопрос. — Просто у меня хорошее настроение, — ничуть не смущаясь вежливо пояснила она.

— В таком случае прошу вас к доске, — многообещающе улыбнулся Алекс и, дождавшись, когда девушка окажется рядом, вручил ей мел и распорядился. — Благоволите связать угол наименьшего отклонения заклинания стазиса в призме с преломляющим углом и показателем преломления призмы.

— Закон преломления для внутренней поверхности… — начала Катерина, радуясь, что дядюшка на прошлой неделе разбирал с ней похожую задачу. Она говорила, мел, зажатый тонкими пальцами, скрипел, оставляя на черном грифеле доски формулу за формулой, Генри гордился, индюк зверел, пара подходила к концу. — Таким образом для того, чтобы получить выражение для угла наименьшего преломления мы должны…