Чем он поможет Йену? Даже если предположить, что найдет его — чем поможет? Будет ходить следом и... что? Падать каждый раз, когда его кто-нибудь стукнет? Йен уже давно намекал, что из Нивена так себе помощник. Йен уже давно меняется, меняется все больше. И если честно — Нивен все больше не знает, как с ним быть.

       Остается ждать, пока Йен станет тем страшным существом, о котором все говорили — или уже стал? — а потом, опять же, что? Остановить? Как там назвал Нивена тот эльф? "Убийца богов"? Какую черту должен переступить Йен, чтобы стать богом, которого нужно убить? Он ведь к этой черте идет, и кому, как не Нивену, об этом знать.

       Но когда он черту переступит — что сможет сделать Нивен?

       Глупо себе врать. Ничего он не сможет сделать.

       Так куда он бежит? Почему не хочет остановиться?

       — Здравствуй, — тихо сказали далеко позади. — Мог бы передать свою просьбу с вестником…

       Нивен с готовностью подскочил, круто развернулся.

       Нильф вновь шла, словно не касаясь ногами земли — ступней в высокой зеленой траве видно не было, но все равно казалось, что она плывет над землей, летит по воздуху. Все та же Нильф — рогатая, некрасивая, с пронзительными фиолетовыми глазами.

       Стоило Нивену развернуться, как она замерла на месте, в десятке шагов от него, чуть склонила голову набок — если сильнее, рога, наверное, перевесят — и со странной интонацией произнесла:

       — О-о…

       — Да, — кивнул Нивен. — Я выгляжу иначе. Будем обсуждать или перейдем к делу?

       Она не ответила. Осторожно двинулась, подплыла очень медленно, протянула руку и тронула пальцами его щеку. Легкими касаниями пробежалась вниз, по шее, провела ладонью по груди. Туда же пристально уставилась, будто могла увидеть сквозь плащ, сквозь кожу, что там внутри.

       — Понял, — мрачно сказал Нивен. — Будем щупать и смотреть.

       — Ты… другой… — наконец сказала она. Подняла растерянный взгляд. — Ты такой же, но ты другой…

       — Слушай, — сказал Нивен, — мне нужна помощь. Может, мы потом об этом…

       — Нет, — неожиданно жестко перебила она. — Тебе нужна помощь? Хорошо. Но я хочу знать, кому помогаю.

       — Я — Нивен, — в который раз повторил он, в первый раз — с усталым вздохом. Надоело уже представляться! — Когда-то ты говорила, что меня окутала тень. Так вот, — развел руками, — теперь тени нет.

       — Да… — как-то растерянно, будто думала о своем, кивнула она, нахмурилась, и некрасивое лицо стало почти страшным. — Ты изгнал чужую тень… Но никак не справишься со своей.

       — А? — теперь растерялся Нивен.

       Нильф прищурилась, всматриваясь в глаза. Положила руки ему на плечи.

       Чего всем так дались его плечи?

       — Ты будто… — снова пыталась что-то увидеть там, в нем, внутри, — будто хочешь убежать от своей тени, дитя. Но это невозможно. С ней нужно научиться жить.

       “Поэтому я спешу? — подумал он. — Хочу убежать?”

       И мотнул головой, отбрасывая ненужные мысли.

       — Так, — решительно сказал и осторожно, но твердо, снял с себя сначала одну ее руку, потом вторую, — я к тебе по важному делу. Хватит меня изучать. Ты поможешь мне. Как я когда-то помог тебе. Этого достаточно. С тенями справлюсь сам.

       — А ты сможешь? — с сомнением спросила она.

       — С одной же справился, — он дернул плечом.

       — Это другое, — она покачала головой. — Это ты даже не видишь, оно…

       — Ты поможешь или нет? — перебил он.

       Нильф вздохнула, улыбнулась со знакомой уже жалостью.

       — Что тебе нужно?

       — Где-то там, — он указал рукой на равнину между холмом и Запретным лесом, — после битвы остались осколки волшебного ожерелья. Мне нужно их найти.

       — Эта земля священна, — строго ответила Нильф. — Я не трону ее.

       — Тогда я трону, — пожал плечами Нивен.

       Фиолетовый взгляд заледенел, но Нивен уже давно не боялся взглядов богов. Тем более — таких мелких.

       — Принесу лопату и возьмусь за дело, — пообещал он. — Я плохо помню, где оно лежит, потому придется перекопать тут всё.

       — Я ос-становлю тебя! — прошипела она.

       “Ха, — подумал Нивен, — знакомый тон. Вся в отца!”

       — Ты понимаешь, — ухмыльнулся он. — Ожерелье нужно Иным. Потому если попытаешься — я приведу за собой их. И мы всё повторим. Но на этот раз, с тенями или без, я буду на другой стороне.

       Нильф помолчала, раздумывая. Холодно спросила:

       — С каких пор ты помогаешь Иным?

       — Я помогаю всем, кому нужна помощь, — честно ответил Нивен. — Сейчас помощь нужна им. Запретный лес может умереть. Это значит, умрут не только Иные. Деревья. Птицы. Звери. Всё, что там живет, может умереть.

       — Ожерелье спасет их? — она смягчилась, спросила с сомнением.

       — Не знаю, — пожал плечами Нивен. — Хочу попробовать.

       Она еще долго смотрела на него. Потом медленно кивнула. Смерила долгим пристальным, словно недоверчивым, взглядом напоследок, подняла руку, щелкнула пальцами.

       По травяному морю под ногами прошла волна — от рощи и до склона холма. Совсем рядом, но Нивена не коснулась.

       Он присел, провел ладонью по траве.

       И тут же над головой пронеслось несколько десятков таких же пташек, как та, что прилетала к нему. Нивен поднялся, глянул им вслед. Пташки сбились в стаю и кружили над полем.

       — Я позвала насекомых и птиц, — тихо объяснила Нильф. — Чтобы быстро решить твой вопрос. Жуки добудут все, что надо, из земли, птицы соберут.

       — Если не промахнутся, — хмыкнул он, наблюдая за их беспорядочным мельтешением.

       — Ты заберешь свои осколки и уйдешь, — строго продолжила Нильф. — И больше не появишься в моих землях. Мы с тобой будем в расчете. Я больше не буду терпеть тебя здесь.

       Стайка пташек разразилась пронзительным чириканьем. Как будто позвали.

       — Может, им помочь? — спросил Нивен.

       — Ты всем пытаешься помочь, да? — она улыбнулась все с той жалостью, только теперь к жалости прибавилось презрение. — Но не можешь помочь себе…