— Я не знаю, — Рэй позволил себе улыбку, едва заметную — шире пока не мог. Чтобы ничего внутри не сломалось. — Предлагаю разобраться с тем, с чем можем.

       — О-о… — со странной интонацией протянул Дэшон. — Значит, все-таки можем?

       — Как минимум, можем завалить ущелье, — Рэй понял, что еще и говорит очень тихо, только когда Дэшон подался вперед через стол, чтобы лучше слышать.

       — Завалить... — попытался громче, получилось хрипло, прокашлялся, но продолжил. — Когда они будут по нему идти.

       Дэшон уважительно хмыкнул. Потом покачал головой и возразил:

       — Тогда бой начнется там, а нам лучше...

       — Нет, — перебил Рэй. — Бой будет здесь. Я помню, что обороняться будем во дворце. Туда мы отправим немногих.

       — На смерть? — поднял бровь Дэшон.

       — Нет, — едва качнул головой Рэй — все еще очень осторожно. — Они не будут драться. Они столкнут камни и улетят. Возьмем лучших наездников, они быстры, уйдут от выстрелов…

       — Лучшие — это кто? — подозрительно прищурился Дэшон.

       Рэй снова попытался улыбнуться:

       — Не я, если ты об этом. Я буду нужен здесь. Я помню все, что ты говорил, Дэшон.

       — Удивительно! — со странной интонацией фыркнул Дэшон.

       Рэй молчал. Ему показалось, этим своим возгласом Дэшон хочет сказать что-то вроде: “Как у тебя все просто получается, Рэй”. Но все не просто. Они будут драться до последнего. Он просчитал варианты. И да, он все помнит. Это значит, что они заберут с собой как можно больше врагов. Но совершенно не значит, что победят.

       Что до Йена…

       Если отвлечься сейчас на него, можно что-то упустить. А значит, отвлекаться нельзя. Пока — нельзя.

       — Но камни… — заговорил Дэшон. — Чтобы поднять их, да и чтобы столкнуть, нужны тяговые виверны.

       — Ими я готов пожертвовать, — усмехнулся Рэй. — Их оставить, уйти на боевых.

       — Сейчас они заняты, — напомнил Дэшон. — Твой план хорош, но только в том случае, если мы успеем.

       Рэй кивнул. Да. Виверны сейчас перевозят женщин и детей на границу с Ферроном.

       — От Дала все еще нет вестей? — спросил он.

       — Думаю, уговорить Хранителей не так просто, — пожал плечами Дэшон. — У великанов свои счеты с Дааром, узнают, что наши люди в Ферроне — пойдут и туда. Хранители это понимают.

       Рэй снова медленно кивнул.

       — Можем взять часть виверн, — предложил Дэшон. — На камни не так уж и много их…

       — Нет, — перебил Рэй. — Сначала — люди.

       Дэшон кивнул.

       — Теперь иди, — приказал Рэй.

       Откинулся на стену и закрыл глаза.

***

       Дэшон коротко поклонился и вышел за дверь.

       Через пару мгновений за его спиной громыхнул тяжелый засов.

       Этого он никогда не мог понять: зачем закрывать дверь, если к тебе никто под страхом смертной казни не войдет, пока ты его не пригласишь? Рэй спросонья — страшнее, чем смертная казнь.

       “Может, — думал Дэшон, — его слишком часто запирали в подвале в детстве? Привык к засовам?”

       Впрочем, не о том он сейчас думает. Он просто слишком выбит из колеи, чтобы думать о том, о чем надо бы. Он даже не может понять, о чем надо. Сначала его удивил младший, теперь — старший. Жаль, тут нет никаких лекарств от сердца. И от нервов. И вообще — на пенсию уходить пора. А то и правда ведь помрет, с этими потрясениями. Возраст уже — не для потрясений.

       А Рэй сегодня нехило так потряс.

       Рэй говорил тихо. Рэй был спокоен и собран. Настолько спокоен, что даже Дэшону передалась его странная, возникшая словно бы из ниоткуда уверенность. Если бы еще не такая обреченная…

       “Вот что ему, оказывается, было нужно, — изумленно думал Дэшон. — Найти угрозу похлеще той, с которой предстоит столкнуться. И всё. И первая — уже не страшна. Что до второй — разберется, когда дойдет дело до нее”.

       И черт, как правильно, как логично мыслит! Даарен бы уже сломал пару стен и бросился в бой с кем-нибудь, кто первый под руку попадется. Да и Дэшон чуть было стены не начал ломать — с перепугу. А этот — сам как стена.

       Совершенно, абсолютно не похож он на своего отца.

       И камни эти…

       Нет, Даарен тоже мог бы предложить идею с камнями. Но Даарен там и принял бы бой, ведь бросить камень во врага и смыться — это трусость. Рен был бы там, во главе, впереди, под знаменами Даара, сиял бы в лучах Ирхана и героически дрался. Пока не помер бы. Тоже героически. А еще — как только идея пришла бы ему в голову, он отозвал бы часть виверн, чтобы прямо сейчас затащить на те скалы камни. Чтобы точно успеть к приходу врага. А что людей не успеют вывезти… Ну, во-первых, он был бы уверен, что так остановит врага, и людям больше ничего не будет угрожать — он всегда слишком уверен в себе. А во-вторых, если вдруг все-таки не выйдет… Сопутствующие потери. Это словосочетание Рен выучил быстро.

       Каарэй же — решил не учить. Все знал, все помнил, а это — решил не учить. Как оказалось, он, как и Йен, сам решал, что ему учить. И в отличие от всех представителей своего семейства и, возможно, народа, в первую очередь думал о том, как спасти людей. Не победить врага — спасти людей. Всю эту еще не начатую войну он только о том и думает: как спасти людей.

       И вот новый вопрос: а хорошо ли это сейчас?

       Дэшон вдруг понял Рена. Понял, почему тот постоянно твердил, что мальчик слишком слаб, слишком мягок, почему постоянно едва ли не через колено его пытался поломать. Почему запирал в подвалах, почему кричал, бил. Так он пытался ужесточить Рэя, сделать его сильнее. Чтобы когда на Даар пошли войной, тот смог бы вытащить чертовы камни на чертовы скалы вовремя.

       Как и многие другие затеи Рена, эта — провалилась с треском.

       “Потому что посоветоваться хотя бы надо было! — сердито думал Дэшон, стремительно шагая вперед по коридору. — У него же был советник под боком! Всю жизнь был советник под боком… Дурак!”

       С другой стороны — а что Дэшон смог бы посоветовать?

       Он не знает, как сделать из ребенка монстра.

Одежда упала в снег, Йен пролетел еще немного — и рухнул рядом. Вздымая снежные брызги вокруг и проехавшись на добрый десяток шагов. Удар вышел по касательной, но ободрал кожу на плече.