Нивен оторвался от фляги, когда та почти опустела. Он и не знал, что так сильно хотел пить. Покосился на котелок в руках пацана и потянул носом. Наверное, никогда еще так отвратительно выглядевшее месиво не пахло так вкусно.
Оказывается, есть Нивен хотел не менее сильно.
Пацан протянул было ему котелок, но не успел отдать.
Ух’эр вырос за его спиной, как из-под земли — пацан поморщился, уловив запах, и подозрительно покосился на принесенную еду. Но ни сказать, ни сделать ничего не успел. А Нивен — успел только вдохнуть и дернуться в его сторону.
Ух’эр резко присел позади, обхватил Итана за шею, второй рукой — впечатал ладонь в лоб. Итан закрыл глаза и обмяк, Ух’эр небрежно уронил его к ногам и поднялся.
Нивен вскочил, но успел только схватить бога за плащ и рвануть в сторону, подальше от упавшего мальчика.
Тот тут же поднял палец, перебивая еще не начатую тираду Нивена:
— Он спит. Он меня не увидел, значит, не испугался, — нахмурился, задумавшись на миг, и добавил. — И вообще, он тебя видел — его теперь ничем не испугать!
И широко заулыбался, обнажая длинные черные зубы.
Нивен незаметно выдохнул с облегчением, но тут же грозно спросил:
— Ты чего вылез? — и, сдержав еще один вздох, теперь разочарованный, покосился на опрокинутый котелок. — Я не звал.
— Вы посмотрите! — возмутился Ух’эр. — Он не звал! Нет, серьезно, эльфёнок, Лаэф был слишком мягок с тобой — так и не научил общаться с богами.
— По-моему, получается, — Нивен дернул плечом. — Вот. Общаемся же.
— Так, — Ух’эр легонько толкнул его, всего лишь ткнул пальцем чуть выше живота, но Нивен согнулся от боли и невозможности вдохнуть, а когда ладонь бога тяжело легла на плечо — упал, вновь упираясь спиной в грифона. Тот недовольно заворчал, так и не высунув, впрочем, морду из ведра.
Ух’эр присел напротив. Приседал он странно — особенно для существа с больной ногой: резко падал вниз, и полы плаща разлетались в стороны, разнося зловонный аромат. Нивен понимал, зачем так делать на поле боя, но не во время беседы же… С другой стороны, иногда ему казалось, что для Ух’эра главные бои разворачиваются в беседах.
Боги — вообще создания на редкость говорливые. Надоело, небось, только друг с другом веками общаться. Стало скучно.
Иногда Нивену казалось, что все происходит исключительно потому, что богам просто скучно.
— Затхэ уснул, — доверительно сказал тем временем Ух’эр. — Тебе пора.
И молниеносно выбросил вперед руку — теперь впечатывая ладонь в лоб Нивена.
На этот раз тот не успел даже дернуться. Только с легким удивлением подумал прежде, чем уснул, что Ух’эр, оказывается, может быть удивительно быстрым. И с еще большим удивлением — что осознал это только сейчас: Ух’эр и правда бог, Ух’эр и правда может быть опасным противником даже в обычной драке.
Вот к чему приводит общение с богами — ты забываешь, насколько они сильны.
А потом он завалился набок и вдруг понял, что грифона за спиной больше нет. Открыл глаза, поднялся на локте и тут же, прыжком, вскочил на ноги.
Йен сидел в десятке шагов от него. Сидел, повернувшись спиной, на краю огромного и плоского черного камня, очень близко к краю, очень беспечно и даже свесив с него ноги. Темная тонкая одежда была ему велика, болталась на нем, как на сухой ветке, ветер рьяно трепал ее и взъерошивал волосы, все еще рыжие, но в серебряном свете Рихан — словно потускневшие.
Далеко внизу шумели волны Мирдэна.
В воздухе парили невесомые, сверкающие в лучах редкие снежинки.
***
— Йен, — позвал его знакомый голос. Ровный, эльфийский, и слегка раздраженный.
Йен с трудом оторвался от водоворота внизу, обернулся.
Медленно поднял брови.
Нивен стоял в десятке шагов за спиной. Скрестил руки на груди. Выглядел бы грозно, если б не растерял где-то все свое оружие. Ну, или хотя бы если б рожа была все еще серой. А так — пытался казаться грозным.
Впрочем, неудивительно. Йен догадывался, что Нивен не одобрит его план. Потому его и не должно тут быть.
Йен перевел взгляд обратно на водоворот. И снова — на Нивена.
Да, эльфа тут точно не может быть. Водоворота тоже.
— Ла-адно, — осторожно протянул Йен, медленно поднялся, развернулся к Нивену, — я сплю, это понятно, но вот почему мне снишься ты, вместо чего-нибудь хорошего… — осекся, потому что почувствовал за спиной смутно знакомый запах, глянул через плечо и понимающе протянул. — А-а…
Серое облако, которое оседлал Ух’эр, будто оно было конем, медленно поднялось над краем утеса.
Ух’эр радостно скалился. Взгляд искрился, словно в каждом глазу было по тысяче снежинок, отразивших свет Рихан.
Йен снова перевел взгляд на Нивена.
— И кто из вас, умников, придумал…
— Что ты делаешь? — перебил его Нивен.
— Я?! — удивился Йен. — Я сижу на обрыве, думаю, никого не тро…
— Я не об этом, — Нивен явно был не настроен на длительную беседу. Что, впрочем, тоже хорошо. Может, получится поскорее от него избавиться.
— Во-первых, — сказал Йен, — это не я вломился в чужой сон с богом смерти наперевес.
Поднял палец, потому что Нивен явно собирался снова перебить. Нивен тяжело вздохнул, но нехотя, коротко кивнул, разрешая продолжать.
— Во-вторых, я специально тебя оставил подальше, чтобы ты в это не лез. Намек, как по мне, очень понятный.
— Оставил? — все-таки не сдержался Нивен.
— Опять переспрашиваем? — угрожающе прищурился Йен.
— Ты бросил меня без сознания! — процедил Нивен. — Рядом с вооруженной Иной!
— Тебе должно было понравиться, — заулыбался Йен. — И Иная, и оружие, все как ты любишь… Кстати, насчет оружия. Тебя и на пару дней нельзя оставить, — окинул его многозначительным взглядом, — все растерял, да?
— Я хотя бы остался в своей одежде, — фыркнул Нивен, окидывая его многозначительным взглядом.
— Ты искренне считаешь, что это хорошо? — удивился Йен. — Одежду принято менять хоть иногда, а твой плащ выглядит так, будто его еще Мертвые носили! — и покосился на подплывшего на облаке Ух’эра.
