‘По ту сторону этих заслонок лишь ад, ’ – сказал он.

‘О, но это не так! ’ – сказал Матьё, нервно улыбнувшись. ‘Это гораздо более сложное понятие. Вы говорите об аде, но там достаточно святости. За этим экраном свет Астрономикона сияет так ярко, что никакое зло не может перекрыть его. Несмотря на то, что зло заполонило галактику, оно никогда не сможет уничтожить ни этот свет, ни его источник. ’ Он вновь улыбнулся. ‘Вы не находите это прекрасным? ’

‘Ты пришел сюда чтобы оказаться поближе к своему богу, ’ – сказал Сикариус.

‘Это так, ’ – согласился Матьё. Он закрыл глаза и выгнул свою шею, купаясь в лучах света Императора так, будто он пробивался сквозь закрытые заслонками иллюминаторы.

Губы Сикариуса сжались – он почти был готов уйти, но злость приковала его к месту. Злость наполняла его от того, что какой-то богослов смеет приходить сюда и прерывать его медитацию и воспоминания о криках, после чего начинает говорить о существовании величественного света в тех местах, где есть лишь страх.

‘Как могли Космические Десантники избегать правды Имперского Культа так долго? Ведь у нас есть все доказательства, ’ – спросил Матьё, что внезапно вновь взглянул на капитана.

‘Что? ’ – спросил Сикариус, перенося свой вес с одной ноги на другую.

‘В это время в галактике так много чудес. Почему вы не видите длань Императора? Вы не видите того, как он помогает нам. Мне действительно интересно. ’

‘Нас учат быть осторожными с чудесами, ’ – хрипло ответил Сикариус. ‘Зачастую они лишь кажутся таковыми, в то время как их истинная природа гораздо ужаснее. ’

‘Только за время этой кампании мы видели множество чудес. ’ Нервная улыбка Матьё была приветливой, вызывающей у собеседника ощущение искренности и причастности к разговору. Сикариус бросил на него негодующий взгляд, но жрец не думал отступать. ‘Вы видели, как сражался Легион Проклятых. Вы лицезрели благословенную Святую Селестину. Эти феноменальные вещи есть ничто иное, как дары Императора. ’

‘Я видел такое, что ты бы точно назвал чудом. Тебе не удастся убедить меня, милитант-апостол, что то, что я видел, не может быть объяснено ничем иным, кроме как божественной природой. Тысячи раз я видел, как мои братья из Либрариума сотворяют разрушительные заклинания для сокрушения наших врагов, используя лишь силу своего разума. Если бы я следовал твоей логике, то я бы назвал их волшебниками и склонился бы перед их мощью, приписывая им божественные силы, что, по твоему замыслу, являются неотъемлемой часть этой вселенной. Те вещи, которые они делают, несомненно, странные, но в материальном мире тоже есть множество вещей, которые являются очень причудливыми. Неужели все из них – дело рук богов? Все вещи, порождённые выдумками и колдовством есть ничто иное, как результат деятельности чьего-то разума. Если то, что ты говоришь действительно правда, а Император есть божество, то в какой-то мере таковыми можно назвать и Брата Тигуриуса с его подопечными. ’

‘Вы пытаетесь объяснить необъяснимое. Эту же ошибку на протяжении многих лет допускают философы и технологи. Варпу нет объяснения, ’ – сказал Матьё. ‘Наше измерение не похоже на варп, где темные силы сражаются с нашим святейшим Императором. Наш мир – лишь сцена, на которой выступают боги. ’

‘Ничто из перечисленного тобой не имеет ничего общего с божественностью. Существуют сущности, которые называют себя богами. Это не так. Я сражался с ними. Император сражался с ними. Император – это человек. Мой господин Гиллиман сказал мне это лично. ’

Матьё вновь закрыл свои глаза, дабы насладиться идущим от Императора светом вновь, после чего он слегка усмехнулся. ‘Вы знаете Яссиллию Сулеймани? ’

‘Вольный Торговец, что служит в Логосе Лорда Гиллимана? Я виделся с ней, но я не знаю её хорошо. Зачем ты спрашиваешь? ’

Матьё улыбнулся и открыл свои глаза. ‘Она бы согласилась с вами. ’

‘Примарх набирает себе в слуги тех, кто думает так же, как и он сам, ’ – сказал Сикариус.

‘Но он взял и меня, ’ – подметил Матьё.

‘Ты – лишь необходимое исключение, ’ – сказал Сикариус.

‘Нежелательное ли? ’

Сикариус повернул свою голову, после чего окончательно решил удалиться.

‘Ты находишь моё понимание веры неверным, и я понимаю это, но я не простодушен. Лорд Регент сказал, что избрал меня из-за того, что менее возвышенные участники этой кампании находят меня вдохновляющим, ’ – сказал Матьё. ‘Обычные солдаты, рабочие на корабле. И я рад этому, ибо служить им – моё призвание. Тем не менее, это не главная причина. Главная причина того, что я путешествую с вами, заключается в том, что при наличии меня примарху не приходится взаимодействовать с высшей церковью. ’

‘Он – примарх, и такие вещи не волнуют его. Никто не может указывать ему. ’

‘Если бы жизнь была такой простой, ’ – сказал Матьё. ‘Думаю, что вы тоже не простодушны. Могу точно сказать, что вы тоже знаете, что жизнь не так проста. ’ Как и в прошлый раз, Матьё резко сменил тему разговора. ‘Зачем вы пришли на обзорную палубу, если с неё нечего обозревать? ’

‘Не по тем же причинам, по которым пришёл сюда ты, ’ – ответил Сикариус.

‘Вы некоторое время были потеряны в варпе, не так ли? ’

Сикариус одарил жреца пристальным взглядом. ‘Ты хорошо информирован. Слишком хорошо. Эта информация не слишком-то распространена. ’

‘Высшие чины доверяют мне. Каково это? ’ – спросил Матьё.

Сикариус покачал своей головой. ‘Я не могу объяснить и не собираюсь. Я смог вернуться назад на Макрагг, следуя по секретным путям, после чего вновь приступил к службе своему примарху. Это всё, что тебе нужно знать. ’

Матьё прижал к себе свой сервочереп. ‘Это ужасное время. У каждого из нас есть кошмары, с которыми мы должны бороться. Вы не одиноки. ’

‘Я одинок в том, что я видел. Ты спрашиваешь зачем я пришёл сюда? Хорошо, я скажу тебе. Я пришёл сюда чтобы показать, что я не боюсь, и что я отомщу тем, кто убил моих людей. Если это займёт у меня десять тысяч лет – так тому и быть. ’

‘Поэтому вы пришли сюда без брони, будучи облаченным лишь в робу? Чтобы выразить презрение? ’

Сикариус решил, что с него хватит. ‘Ты суёшь свой нос туда, куда тебе не следует, жрец. Лорд Гиллиман может терпеть тебя, но я не настолько благосклонен. Доброй ночи. ’

‘Им следует бояться вас, а вам следует выказывать своё презрение! ’ – негромко крикнул Матьё в след капитану. Его возглас, достигнув конца галереи, быстро затух. ‘Не бойтесь, капитан – возрадуйтесь! Император защищает! ’

Сикариус удалился с палубы. Император не защитил его братьев, а слова жреца никогда не заглушат их крики.

Глава девятая

Галатан наступает

Юстиниан тренировался на арене в одиночку. На Галатане можно было найти десятки различных тренировочных площадок: от небольших залов до огромных площадей с симуляцией боевой обстановки и эко-залов, что воссоздавали экосистему инопланетных миров, но из-за того, что гарнизон находился в состояние боевой тревоги, воины, расквартированные в крепости, тренировались так много, как только могли, а посему многие площадки были переполнены. Юстиниан выбрал эту тренировочную площадку из-за того, что она была расположена слишком далеко от казарм, а, следовательно, использовалась она гораздо реже.

Он хотел побыть в одиночестве.

Несмотря на то, что раздевалки были чисты, а лампы горели ярко, они всё равно выглядели заброшенными. Шкафчики, стоящие рядами, были пусты все до одного. Он всегда использовал один и тот же. Он достал магнит со своим именем и прилепил его на специальное место в дверке. ‘Паррис, Ю. С-т. 5 рота. 6-ой рзв. отряд., ’ было выгравировано на нём ярко-белым на тёмно-синем фоне. Он провёл по магниту пальцами. Он был назначен командиром отряда Заступников. Десантники Примарис были приставлены к Пятой Роте. Некоторое время они находились вне юрисдикции Кодекса, а посему наслаждались отсутствием различных регуляций, что не затрагивали их в Бесчисленных Сынах. Это только усугубляло его ощущение одиночества. Он и его люди были чужаками во всех возможных смыслах этого слова.