— Я похожа на магическую кулинарную книгу, Златовласка? Я не знаю, как тебе пользоваться твоей магией, и вовсе не горю желанием лезть в дела других людей.

— Ладно, — Наоми выплюнула это слово. — Сама разберусь.

— Уж разберись, дорогуша. Размять мышцы своей магии полезно для уверенности в себе, особенно в твоём деликатном состоянии.

Наоми заскрежетала зубами, напоминая себе, что нападение на Рейн не поможет ей спасти детей.

— Ты знаешь, где в замке Героя может находиться кинжал?

Рейн легко пожала плечами.

— Скорее всего, он хранит его в сокровищнице.

Которая наверняка набита миллионом других сокровищ. Это все равно что искать кинжал на поле массового сражения.

— Ладно, — под хмурым взглядом Наоми Рейн вздохнула. — Я вмешаюсь всего разок. Но заметь, потом мне придётся устроить себе знатный пилинг, чтобы очистить своё тело от вони благодетели.

Рейн протянула ей чёрный кинжал.

— Этот кинжал и тот, что у Героя, выкованы вместе. Они часть комплекта, связанного магией. Он приведёт тебя к своему близнецу.

Наоми обхватила ладонью рукоять.

— Мы достанем твой кинжал.

— Хорошо. Я буду ждать здесь. Съем количество конфет, равное своему весу, — в её руках вновь появилось ведёрко попкорна. — И попкорн.

Наоми убрала чёрный кинжал в ножны, затем вышла из дома демоницы. Макани и Файрсторм следовали по обе стороны от неё.

— Притормози, — сказал Макани, когда Наоми прибавила шагу.

— Ты слышал Рейн. Паладин и Парагон скоро получат возможность ускорить эту беременность. Нет у меня времени притормаживать.

— У тебя есть время выстроить стратегию перед тем, как врываться в крепость короля ада, — сказал он ей.

— Вообще-то, именно в этом заключается моя стратегия: ворваться в крепость короля ада.

Он поджал губы.

— Алекс дурно на тебя влияет.

Алекс склонна сначала кидаться в омут с головой, а потом уже смотреть по сторонам. Наоми обычно не была такой — по крайней мере, ранее. Но теперь… ну, теперь всё изменилось. Потребность немедленно исправить ситуацию, защитить её малышей, спасти их от судьбы похуже смерти, заставляла её пошевеливаться.

Но Макани прав. Ей нужно притормозить. Хотя бы на минутку. Уделить несколько секунд созданию настоящего плана атаки займёт не так много времени, но может оказать решающее влияние. Это может склонить чашу весов от провала к выживанию. В данный момент, когда на кону стоит свобода её детей, не время играть с огнём.

— Что у тебя на уме? — спросила Наоми.

— Первым делом, я иду с тобой.

— Это сердце ада, Макани. Там ты будешь слаб. Давление магии духовного царства сломит тебя за минуты. А на поиски кинжала уйдёт намного больше времени.

— Мой дискомфорт к делу не относится. Это слишком важно. Я не сломаюсь, — в его словах трещала магия.

— Я тоже иду с вами, — сказала Файрсторм. — Я могу вам помочь. Я знаю этот остров во всех мирах.

Наоми обдумала её слова. Рейн подтвердила всё, что сказала им Файрсторм, но значило ли это, что они могли ей доверять? По словам демона, они могли доверять Файрсторм точно так же, как могли доверять самой Рейн. Это казалось хитрым заявлением. Ведь Рейн же говорила, что они будут дураками, если доверятся ей?

Инстинкты Наоми её пока что не подводили. Она решила поверить, что Файрсторм действительно хотела им помочь — если не ради их выгоды, то ради мести Дарксайру.

— Нам стоит взять её с собой, — сказала Наоми, обращаясь к Макани. — Она сильная. А нам понадобится помощь, чтобы украсть тот кинжал.

Нельзя говорить остальным, где на самом деле скрываются демоны. Они могут попросту убить её детей ради всеобщего блага, чтобы защитить Землю от демонического вторжения. Именно так поступил бы Магический Совет. На такой риск Наоми не хотела идти.

— Я всё ещё ей не доверяю, — сказал Макани, бросив в сторону Файрсторм гневный и подозрительный взгляд. — Я не верю, что она не работает с Дарксайром вопреки всему, что он сделал. Она всё равно его любит.

— Я знаю, но я верю ей, — сказала Наоми. — И если никто никогда не даст ей второго шанса, она в конечном счёте вернётся к нему, снова станет монстром.

— Как пожелаешь, — он кивнул, уступая перед её решением. — Но я всё время буду приглядывать за ней.

Они заглянули домой, чтобы запастись перед отправлением в ад. Им нужно противопоставить что-то тому, как царство духов мощно осушало земную магию.

— Несколько недель я вместе с Райли работала над кое-чем, — сказала Наоми, подойдя к своему шкафчику с оружием. — Я надеялась протестировать это в более спокойных условиях, но в данном случае отчаяние берет верх над благоразумием.

Она открыла дверцы шкафчика. Внутренние стенки были увешаны мечами, копьями и кинжалами. На дверцах висели луки и стрелы. Бутылочки целительных спреев стояли аккуратным рядом на стеклянной полочке.

Файрсторм подошла к ней сзади.

— Неплохая коллекция.

— Макани изготовил большую часть оружия.

— Я видела мастерскую в гараже, — она перевела взгляд с оружия на мужчину, который его изготовил. — То есть, ты вернулся к старому хобби.

— Старому хобби? — переспросила Наоми.

— Когда мы были детьми, он научился этому искусству. А став нашим правящим принцем, он настоял, что сам будет разрабатывать оружие и броню нашего королевства, а потом кузнецы и ремесленники будут создавать дубликаты по его исходным эскизам. Мы выиграли немало сражений благодаря его схемам и стратегиям.

— Это было много веков назад, — сказал Макани Файрсторм. — Ещё до твоего рождения.

Он имел в виду до её перерождения как Файрсторм, его врага. Он уже не видел в ней свою сестру, душу-близнеца.

— Вот они, — сказала Наоми, нарушив тяжёлое молчание. Она протянула Макани и Файрсторм по жетону в виде золотой монетки с магической гравировкой, болтавшейся на длинной цепочке.

Файрсторм провела пальцами по символам.

— Эти жетоны бурлят духовной магией.

— Это моя магия, — сказала Наоми. — При активации жетон создаст вокруг вас магический щит, сплетённый из моих заклинаний. Это должно защитить вас от осушения магии в аду, пока в жетонах остаётся достаточное количество духовной магии. Это может означать несколько часов или несколько минут. Без испытания в аду мы не можем сказать наверняка.

— Это твоя магия, — сказал Макани, надевая цепочку на шею. — Если заклинания в этой штуке хоть немного похожи на тебя, я совершенно уверен, что они не сдадутся легко.

— Ты только что назвал меня упрямицей? — спросила Наоми, усмехнувшись.

Он обнял её одной рукой и привлёк поближе.

— Да, но более изящными словами.

Она посмотрела на него из-под трепещущих ресниц.

— Как же сложно спорить с изящными словами.

— Знаю, — произнёс Макани ей в губы. — Именно поэтому я их использую.

Наоми мягко поцеловала его.

— Ну же, Ваше Величество, давай пошевеливаться, пока ты не применил ещё больше изящных слов из своего смертоносного арсенала.

Файрсторм наблюдала за ними с любопытством на лице.

— Что? — спросила Наоми.

— Мы так долго находились по разные стороны фронта, — ответила Файрсторм. — Я никогда не думала, что в лагере моего врага происходит вот это.

— Объятия и поцелуи?

— Эта ветреность. Эта лёгкость.

— В тёмные времена нужно немного света, чтобы двигаться дальше. Это напоминает нам, за что мы сражаемся, — сказала Наоми. — За что сражалась ты?

— Я сражалась за Дарксайра, — немедленно ответила она. — Я сражалась, чтобы мы были вместе в мире, который вознамерился нас разлучить.

Именно поэтому, узнав, что Дарксайр предал её и манипулировал ею, она утратила все причины сражаться бок о бок с ним. На самом деле, логично, что она переметнулась на другую сторону.

Макани предостерегал Наоми не доверять Файрсторм, ведь та, кто уже дважды переметнулась на другую сторону, может сделать это вновь при наличии правильного стимула. Им просто нужно помочь Файрсторм найти то, за что стоит сражаться. Нечто позитивное.