Прежде чем он до нас добрался, по другую сторону от меня появился Врег.

Он обхватил Ревика мускулистой рукой, предоставив ему более крупное тело для опоры. Должно быть, он сначала просканировал его, поскольку совершенно избегал раны.

Прежде чем я придумала внятное обращение к ним обоим, Врег гневно посмотрел на Балидора.

— Потом, Адипан, — прорычал Врег низким голосом. — Он ранен.

— И чья ж это вина? — рявкнул Балидор, всё ещё сверля меня взглядом.

— Моя, — сказала я, поднимая ладонь. — Просто… пожалуйста. Наори на меня после того, как мы доставим его куда-нибудь. Нам нужно, чтобы его немедленно осмотрели специалисты.

Врег фыркнул и показал в мою сторону уважительный жест, затем наполовину повёл, наполовину потащил Ревика к лифтам. Только потом я осознала, что мускулистый татуированный видящий одет в полную боевую экипировку.

— Они выезжали, — я покосилась на Балидора. — Они выезжали? За нами?

Балидор отрывисто кивнул. Он подождал, когда эти двое скроются, затем схватил мою руку чуть повыше локтя.

— Могу я переговорить с тобой, Высокочтимый Мост? Твой муж в хороших руках, — его голос был вежливым, но холодным как лёд.

— Не здесь, — сказала я, окидывая взглядом лобби.

— Конечно, Высокочтимый Мост, — легко согласился он, направляя меня к лифтам.

Его хватка была не слишком крепкой, но я пошла за ним, хотя по идее я превосходила его по рангу, и он бы сдал назад, если бы я настаивала.

Я решила, а почему бы, чёрт подери, не покончить с этим.

— Они вернулись, — спокойно сказал прикованный видящий.

Сидя со скрещёнными ногами на ковре ржавого цвета, одетый в свою хлопковую пижаму в сине-белую полоску, он не поднимал взгляда от альбома для рисования. Как обычно, в теплом помещении он носил только пижамные брюки, оставляя обнажённой свою всё ещё худую, но куда менее тощую грудь.

Серебристо-зелёный ошейник огибал его шею. Обманчиво лёгкая цепочка также приковывала одну костлявую лодыжку к его половине комнаты и крепилась к органически укреплённой стене с другой стороны.

Цепь немного угнетала Джона, но он понимал, почему она необходима.

На самом деле, всё ещё нельзя знать наверняка, что натворит Фигран.

Джон присмотрелся к босым ступням видящего, сосредоточился на синих и белых татуировках на больших пальцах его ног и подошвах ступней — странные, спиралевидные узоры, которые почему-то наводили на мысли об океане.

— Ревик и Элли? — спросил он после небольшой паузы. — Их ты имеешь в виду?

Фигран кивнул, не отводя взгляда янтарных глаз от угля, который он держал пальцами.

— С ними всё хорошо? — спросил Джон.

— Брат Меч ранен, — когда Джон напрягся, Фигран поднял взгляд и улыбнулся этой своей странной, слегка неуравновешенной улыбкой. Он дёрнул головой вбок — пародия на ободряющий жест, который использовали азиатские видящие. — Рана не серьёзная, Джон. Ему больнее в другом плане. Он ищет свою жену.

Джон нахмурился.

— Разве они вернулись не вместе?

— Вместе.

— Тогда почему он её ищет? — спросил Джон.

Фигран сделал очередной небрежный жест.

Джон нахмурился ещё сильнее.

Вопреки тому, что он говорил другим, он никогда не чувствовал себя совершенно свободно с Фиграном. Это вопреки обширному прогрессу в поверхностном здравомыслии, которого видящий добился за два с лишним года с тех пор, как его разум «воссоединился» в одном теле.

Возможно, дело в знании, что все эти ранее разделённые личности всё ещё жили где-то в Фигране. Некоторые из этих личностей были относительно безобидными — даже хорошими людьми, если Джон мог верить Дорже и другим членам Адипана. Некоторые же, например, тот, кто месяцами держал Джона в плену в Карпатских горах, были садистами и высокоинтеллектуальными социопатами с крайне извращённым чувством юмора. Теперь, когда все они находились в одном и том же физическом теле, Джон никогда не был уверен, с кем именно он говорит.

Фигран, скорее всего, заново исследовал, какие из этих личностей пригодны для общества.

Джон не знал точно, делало ли это его более опасным или менее опасным — но это определённо упрощало разговоры с ним.

Джону не удалось поспать после того, как он вернулся в отель с Врегом и остальными — и не только потому, что Дорже так разозлился на его уход с Врегом, что фактически выгнал Джона из их комнаты. После этого Дорже уже позвонил и извинился, но Джон оставался слишком на взводе, чтобы попытаться лечь спать.

Наверное, он дожидался Элли.

— Она с Адипаном, — отрешённо сказал Фигран. Он всё ещё был сосредоточен на угле, но Джон видел, как его губы подрагивают в одной из этих причудливых улыбок. — Она была плохой, плохой девочкой. Вот и получает по попе.

— Балидор, — пробормотал Джон, качая головой. — Мне стоило догадаться.

У лидера Адипана всё ещё имелась склонность устраивать Элли разнос за всё, что она делала без его одобрения, будь то нечто крупное или мелочи. Конечно, именно из-за этого Элли ещё больше действовала за спиной Балидора.

В данном случае, конечно, речь шла о довольно крупном проступке, но Джон невольно думал, что Балидор сам виноват, что его не посвятили в происходящее. А ещё Джону было интересно, что же они с Ревиком затеяли, и чья это идея на самом деле.

Хотя Джон подозревал, что тут-то Балидор был прав.

На этой идее буквально было написано «Элли».

Наверное, именно поэтому Балидор чувствовал себя вправе устроить ей взбучку. Он являлся её главным советником больше двух лет, так что едва ли нотации с его стороны для Элли в новинку. Недавняя разница заключалась в том, что по иронии, Балидор часто слишком резко реагировал на то, что ему казалось её готовностью злоупотребить Ревиком.

Подумав об этом, Джон невольно усмехнулся.

— Что смешного, Джон? — спросил Фигран, не поднимая взгляда.

— Балидор, — сказал Джон, честно отвечая ему и проводя пальцами по своим длинным волосам. — Защищает Ревика… от Элли.

Фигран улыбнулся, но сосредоточенное выражение не ушло из его глаз.

— Это смешно, Джон, — серьёзно согласился он.

Ещё несколько минут видящий продолжал просто рисовать одной рукой, а другую держал перед своими скрещёнными ногами. Его пальцы то сжимались, то разжимались возле голых пальцев ног. Джон не мог проследить за хаотичными движениями рисующей руки Фиграна, но он понимал, что в этот раз он работает над рисунком, а не над очередной замысловатой Барьерной картой, рядами квази-научных уравнений по генетике, физике разных измерений или ещё чего-то.

— Над чем ты работаешь? — спросил Джон наконец.

— Я рисую будущее, Джон, — ответил Фигран.

— Будущее, да? — Джон скрестил руки на груди. — И как же оно выглядит?

— Не слишком хорошо, Джон, — сказал Фигран, тихо щёлкнув языком. — Вообще не слишком хорошо.

Джон испытывал искушение встать и подвинуться, чтобы заглянуть через плечо видящего. И Дорже, и Балидор уже не раз предупреждали его держаться на расстоянии. Временами сложно было помнить, что Фигран и Териан — одна и та же личность. И всё же Джон вёл себя достаточно осторожно, чтобы не испытывать прочность этой перемены.

Он подумывал попросить видящего показать ему рисунок, затем решил подождать, пока тот закончит.

— Так чего хотела от тебя Элли в прошлый раз? — спросил он вместо этого, сохраняя небрежный тон. — В последнее время она часто говорила с тобой. Верно?

Фигран рассмеялся.

— Что? — переспросил Джон. — Это смешно?

— Ты проводишь свои допросы, — сказал Фигран, улыбаясь. — Вот это смешно, Джон. Пожалуй, ты умнее Балидора. Определённо умнее, чем они думают.

Джон невольно улыбнулся, снова скрестив руки поверх своей светло-голубой футболки.

— Ага. Конечно, — сказал он, закатывая глаза. — Это я. Мальчик-гений.

— Я серьёзно, Джон.

Фигран не поднял взгляда, но Джон не слышал в его словах ни капли веселья.