— Хорошо, — сказала я, выдохнув. — Это здорово, Врег. Серьёзно. Пальцы вверх.

Я увидела, как его тело расслабилось, и он покосился на Джона, затем на Ревика. Они отошли на несколько шагов и теперь, похоже, обсуждали количество людей на местности. Джон сказал что-то, что заставило Ревика рассмеяться, и он покосился на меня.

На мгновение глаза Ревика приняли хищное выражение, глядя на меня, а потом его свет потеплел. Улыбнувшись в ответ, я посмотрела на Джона в последний раз, затем переключилась обратно на Врега.

Увидев понимание в тёмных глазах видящего даже через свои ВР-очки, я слегка улыбнулась.

Он улыбнулся в ответ и кивнул.

Такое чувство, будто в те несколько секунд мы заключили негласное соглашение.

Мы отдохнули всего несколько часов перед тем, как двинуться в путь по узкой тропе между горами.

Мы находились не так далеко от полосы воды, которая отделяла нас от материковой части Чили. Я обнаружила, что мы приземлились на острове — ну или на чём-то вроде острова. Огненная Земля, или Исла-Гранде, образовывала большую часть вершины Южной Америки, и согласно моей карте, как минимум в двух местах соприкасалась с материком.

И всё же вода окружала нас практически со всех сторон.

Мы оказались ближе к оплоту Тени, чем планировали для изначальной выброски, но нам всё равно предстояло проделать немалый путь. Даже если исключить пересечение водоёма, который занимал добрых сорок миль, нам предстояло преодолеть больше пятидесяти миль по суше, и по большей части это были горы.

Преимущественную часть территории Огненной Земли выкупили в частное владение буквально за последние десять лет. В частное и тихое владение, надо сказать. Единственными участками, которые не принадлежали одному и тому же конгломерату, остались национальные парки, и насколько я могла сказать, они полностью находились на чилийской стороне границы.

Тот участок земли, на котором находился дом Тени, пребывал в частном владении намного дольше. Документы, которые мы нашли, датировались примерно 90 годами ранее, что совпадало с тем времени, когда землевладение в этой части континента впервые начало документироваться.

Два года назад вся аргентинская сторона острова перешла в те же частные руки. Это включало даже человеческие города на побережье, с самой южной точки континента вплоть до очередной полосы воды, которая прерывала границу с материковой Аргентиной. Каждый квадратный метр той земли теперь принадлежал одной частной холдинговой компании. В результате тот фрагмент Патагонии лишь на словах относился к Аргентине; на деле он стал недоступен для всех, кроме лиц, которых лично пригласили владельцы земли.

Это вдвойне усложнялось тем, что самих владельцев практически невозможно было идентифицировать, по крайней мере, как индивидов.

Балидор и его люди месяцами гонялись за документами, пытаясь выцепить одно имя или даже несколько имён, которые можно было бы связать с данными холдингами. Им ничего не удалось. Каждая подставная компания, которую они обнаруживали, приводила к очередным фирмам-однодневкам, пока названий не стало так много, что они потеряли весь смысл. Те немногие имена отдельных личностей, которые всё же удалось отследить, привели к давно умершим людям.

Один из них погиб более века назад.

Все соглашались с Ревиком и Балидором, что фактор неожиданности был маловероятен, а то и попросту невозможен, учитывая сложность конструкции и щитов, которые охраняли каждый клочок земли на аргентинской стороне границы.

Серьёзно, что бы мы ни делали, нам придётся делать это открыто.

Но Ревик не хотел забрасывать нас прямиком в перестрелку, поэтому решил высадить нас в Чили, прямо напротив границы частного заповедника Тени. Он уже проинформировал меня, что если разразится вооружённый конфликт, то мне нужно бросить всё и прикрыть его щитами. Тогда его приоритетом станет работа из-за этого щита — он постарается сделать всё, чтобы уравнять силы и нейтрализовать их преимущество сражения на своей территории.

Если это случится, погибнет много видящих — с обеих сторон.

На самом деле, само наше пребывание здесь было ближе к открытому объявлению войны, чем всё, в чём я до сих пор участвовала. Подтекст того, как мы прибыли и в каком количестве, никак не мог быть понят неправильно, кем бы ни являлись хозяева.

Они или планировали сразиться с нами, или ждали, когда мы объявим свои условия.

Команда Балидора в настоящий момент использовала все свои навыки разведки, чтобы попытаться определить, что из этих двух вещей с большей вероятностью сделает Тень.

Большую часть ночи мы шли, чтобы дойти до участка воды, отделявшего Огненную Землю от полосы земли, на которой находился человеческий город Ушуая.

Штаб-квартира Тени, располагавшаяся в шестидесяти милях к востоку от Ушуаи и прямо на побережье, разместилась на том же участке земли.

Нам удавалось оставаться на чилийской стороне границы до тех пор, пока мы не добрались до воды. Оказавшись там, мы забрались на надувные плоты и поплыли через границу в Аргентину, направляясь по диагонали к южному берегу, что должно было привести нас прямо к тому участку земли, где находилась штаб-квартира Тени. Мы все налегали на весла, но к тому времени, когда мы закончили пересекать воду, был уже почти полдень.

Я гребла рядом с Ниилой в передней части лодки, потому что мы были примерно одного роста.

Ревик и Локи гребли позади нас в той же лодке, а Гар и Джораг — за ними.

Продолжая грести, я высунулась и наклонилась над водой, поначалу глядя на звёзды. Затем накатили облака, когда нас нагнал шторм, о котором говорил Ревик. Мы не пересекли и половины озера, когда начался проливной дождь, промочивший нас до ниток.

К счастью, шторм продлился всего несколько часов, и по большей части свёлся к дождю с ветром.

Но к концу мы все дрожали, а нам с Ниилой поручили вычерпывать из лодки в промежутках между греблей.

Перед рассветом звёзды появились вновь.

Примерно тогда же стало по-настоящему холодно.

Ревик обернул мою шею органическим обогревателем, который не давал моим зубам стучать и сделал холод на удивление терпимым, хотя нам приходилось делить этот обогреватель между собой.

Несмотря на холод, ночное небо было прекрасным.

Над этим тёмным озером я видела столько звёзд, сколько никогда в жизни не видела, даже на борту корабля в Аляске. От вида того, как солнце встаёт над водой прямо перед нами, пока мы гребли на восток, захватывало дух. Горы с белыми шапками сделались розовыми и золотыми, и после шторма их укрыло ещё большим количеством снега. Горный хребет тянулся слева от нас до самого горизонта, а по правую сторону тёмно-синей воды находились зелёные долины. Сама вода выглядела и ощущалась как жидкий лёд, но оставалась на удивление спокойной, даже во время дождя.

Среди всей этой неподвижности и красоты легко было забыть, зачем мы сюда приехали.

Полагаю, одно из преимуществ частного владения землёй — это то, что в отличие от большинства частей света она казалась относительно нетронутой. 'Дори говорил мне, что после перехода в частную собственность город Ушуая уменьшился вдвое, в основном из-за сложности поставки припасов, ведь теперь воздушному, водному и наземному транспорту требовалось специальное разрешение на доступ.

В своём последнем докладе Чандрэ также описывала человеческий город возле шато Тени, но мы не могли определить его местоположение даже через спутник или Барьер. У нас также имелось мало данных относительно дороги в город, хотя опять-таки от Чан мы знали, что путь временами крут и опасен, и чтобы преодолеть его, нужен полноприводный автомобиль.

Казалось, что над всем этим уголком света имелся спутниковый блок.

Гаренше, который лучше всех из нас разбирался в любых машинах, и особенно в органике, даже взломал военные спутники Мирового Суда и армии Соединённых Штатов, пытаясь достать нам информацию. В обоих случаях его взлом увенчался успехом, но всё равно не показал ничего различимого на нужных нам координатах. Гар выдвинул теорию, что камеры отключались, когда спутник проходил над этим сегментом мира.