— Там моя мама и Ами! Откройте же им наконец!
Спустя десяток секунд наконец послышался долгожданный звук отпираемых засовов. Они вошли. Женщину сразу же подхватили двое парочка крупных деревенских мужчин и помогли ей дойти до дефицитного в набитой людьми церкви свободного пространства, где для нее расчистила место Сара.
— Сюда!
Девушка хотела броситься к ней в объятия, но понимала, что может тем самым навредить и причинить боль раненой матери. Она аккуратно прильнула к ней и помогла уложить на пол у стены, возложив ее голову на свои колени вместо подушки. Сара встретилась с шедшей следом Амелией взглядом.
— Ами… Ами, у тебя.. Ведь у тебя есть целебные снадобья? Мама… Ее раны…
Зверодевушка сожалеюще покачала головой из стороны в сторону. Собираясь вечером на церемонию, она оставила свой подсумок с запасом зелий, ровно как и свои мифриловые кастеты в доме. Она и в мыслях не допускала, что подобное нападение в принципе могло произойти во время поминального обряда.
Амелия посмотрела на лежащую на коленях своей дочери Хильду. Взгляд женщины становился все более туманным, а лицо начинало приобретать бледный вид. Взгляд зверодевушки посуровел и наполнился решимостью.
— Я… Я принесу эликсиры восстановления… Мне нужно будет минут пять, чтобы добраться до дома и обратно. Тетушка Хильда… Только держитесь.
— Ами…
На глазах у Сары проступили слезы. Она хотела остановить свою подругу, что собралась вновь ступить во тьму, кишащую кровожадными тварями. Хотела, но не могла. Она держала свою мать за кровоточащее плечо и любые слова комом вставали у нее в горле. На ее руках умирал самый родной и близкий ей человек.
Зверодевушка молча развернулась и направилась к уже вновь запертой на все засовы входной двери. Двое послушников у выхода растерянно смотрели на приближающуюся к ним зверолюдку.
— Отворяйте. Я выйду за целебными снадобьями для…
//ХВАТЬ//
Один из послушников схватился руками за ее плечи и начал не сильно раскачивать, видимо посчитав, что девушка тронулась умом раз рвется наружу. Хоть он и видел через окна, как поднимались трупы, его точка обзора была отнюдь не так хороша, как у пастора на колокольне. Он и в мыслях не мог связать эту юную рыжеволосую девушку с произошедшим.
— Куда ты собралась, дурочка?! Тебе жить надоело?! Ты же была снаружи, там повсюду монстры и ходячие мертвецы!
У двери столпились деревенские мужики, видевшие происходящее по ту сторону церковных стен. Они услышали, о чем говорили послушник со зверодевушкой, и так же как и он решили предотвратить попытку ее суицида.
— Да как же вы...
//ХЛОП//
Девушка несильным ударом руки освободилась от хватки священнослужителя. Она поняла, что эти перепуганные люди по-хорошему никуда ее не выпустят. Она их вполне понимала, но не могла этого принять. На кону была жизнь дорогого ей человека.
[Негативный Удар 9ур.]
//ПШШШШШ//
На полусогнутой в локте руке обращенной ладонью вверх закружился фиолетовый сгусток негативной энергии. Любой мало-мальски образованный служитель Церкви Света знал и никогда в жизни не спутал бы эту магию с какой-либо другой. Это была энергия самой смерти.
— Я сказала... Откройте. Чертовы. Двери.
Глава 40. Успеть.
(Империя Кадоган, восточные равнины, деревня Крайс)
Шум битвы между живыми и мертвыми за пределами церкви постепенно затихал. Без поддержки некроманта и постоянного пополнения рядов нежити павшими, монстры начали одерживать над мертвецами верх. В этот момент по деревенским улочкам, стараясь не привлекать к себе внимания, между деревянных построек скользила одинокая ушастая фигура.
Когда Амелия наконец добралась до дома Хильды и Сары, снаружи на какое-то время воцарилась обманчивая для людских ушей тишина. Любой другой решил бы, что все наконец закончилось и под лунным светом не осталось ни мертвецов, ни монстров. Однако острый звериный слух девушки было не так уж просто обмануть. В ночной тиши она отчетливо различала глухие утробные рычания и шаги рыскающих неподалеку монстров.
Амелия стараясь не издавать лишнего шума открыла так и норовящую предательски заскрипеть дверь в комнату Сары. В тумбе рядом с кроватью, на которой девушки проводили последние ночи, лежало то, за чем она сюда пришла, — мифриловые кастеты-когти и подсумок с целебными зельями.
Закрепив подсумок на поясном ремне и вооружившись своими кастетами, зверодевушка сделала несколько глубоких вдохов и вновь нырнула во тьму за порогом.
В свете редких факелов по земле то тут, то там между домов мелькали нечеловеческие тени. Зверолюдка хотела избежать ненужных битв, так как человек, ради которого она сюда вернулась, имел в запасе не так много времени.
— Паш-кхааар!
Однако, поймавший ее своим взглядом монстр имел на то свое собственное, иное мнение. Из-за угла соседнего дома показался выживший в бойне краснокожий гоблин. Множественные укусы и царапины простирались по всему его телу с ног до головы. Одна из рук мертвым грузом болталась вдоль туловища на обрывках плоти. Несмотря на все эти повреждения, его взгляд источал всю ту же безумную всепоглощающую ненависть. Сверля зверолюдку своими кроваво-красными глазами, он ринулся на нее с копьем наперевес в единственной целой руке.
//ПАШШ// //КХАРРР// //ПАШШ// //КХАРРР//
Со стороны послышались немногочисленные крики откликнувшихся на кинутый им зов его сородичей. Амелия практически истощила все запасы своей маны и не могла больше прикрываться мертвецами или щедро раскидываться заклинаниями. И все же она не была беззащитна. Долгое время ей приходилось скрывать свои магические навыки и справляться с врагами лишь грубой силой.
//ВЖЖУХХХХХ//
— Скаа…
Зверодевушка ловко увернулась от удара копьем, затем стремительным встречным выпадом с обеих рук вонзила свои мифриловые когти в грудь неприятелю. Еще секунду монстр злобно смотрел на нее, извергая из своей пасти прерывистое серное дыхание вперемешку с кровью. Амелия приложила еще некоторые усилия и развела руки в стороны, разрывая стоявшему с ней лицом к лицу существу грудную клетку.
[Опыт 215/400]
После того как краснокожий гоблин испустил дух, она не стала дожидаться появления новых противников и стремглав бросилась бежать в сторону церкви. Спустя лишь сотню ударов в бешеном ритме, отбиваемых ее сердцем, она добралась до входных дверей каменного здания, ставшего временным убежищем от кошмаров этой ночи для селян.
//СТУК// //СТУК// //СТУК//
— Открывайте! Скорее! Я принесла зелья!
Как и в прошлый раз отворение дверей превратилось в тянущуюся волокиту, сопровождаемую шумом перекрикивающих друг друга голосов. Послушники церкви, ставшие свидетелями темной силы зверолюдки, наотрез отказывались впускать ее в дом своего бога. Однако они оказались в меньшинстве, и через какое-то время двери все же были отворены.
Зверодевушка, не обращая внимания на некоторые взгляды, откровенно прожигающие дыры на ее спине, начала пробираться сквозь плотные толпы людей до одной из стен помещения, где ее ожидала Сара с Хильдой на руках.
— Сара! Тетушка Хильда! Я принесла целеб…
Зверодевушка запнулась на полуслове. Перед ее глазами предстало заплаканное лицо Сары, которое говорило само за себя. Амелия не успела.
— К-как же… Как же т-так… Сара...
— ...
Темноволосая девушка с хлещущими из глаз ручьями слез крепко сжимала тело своей матери в руках. Она пыталась что-то сказать своей подруге, но все слова затухали внутри нее, так и не успев быть произнесенными. Она просто неверяще мотала головой с выражением боли на лице и смотрела на рыжеволосую зверодевушку.
Хвост и ушки Амелии обессиленно опустились вниз, а зеленые глаза мгновенно увлажнились. Она припала на пол к своей подруге, крепко обняла ее, а затем по церкви раздался громкий горестный плач, сплетенный из двух девичьих голосов.
