— Получится, — заявил Ремис с напускной уверенностью. Хотел обнять мелкую, но не решился: люди и так косо на них посматривали. — Ты всего неделю учишься, чего от тебя сейчас ждать-то?

— Но Учитель ждет, — всхлипнула Милли. — Он мне позволил немного отдохнуть, но, кажется, он все равно очень мною недоволен. Если я в следующий оплошаю… — Не договорив, Милли вцепилась в ладонь Ремиса. Ручонка у нее была ледяной, несмотря на жару. — Не хочу об этом говорить. Пошли уже куда-нибудь.

Кивнув, Ремис повел Милли к стенду с интерактивной картой города, хотя ему уже расхотелось куда-либо идти. Казалось бы — ему-то что? Ну, проблемы у малявки. У него тоже наверняка будут, когда Учитель за него всерьез возьмется. Никто и не говорил, что будет легко. Но поди ж ты — хорошее настроение улетучилось. Даже к Цитадели идти больше не хотелось — все равно ведь дальше станции такси не пустят, уровень доступа не тот…

— Давай найдем, где здесь можно поесть? — предложил Ремис, ободряюще потрепав Милли по макушке. — Я такой голодный, что тебя сейчас съем.

Он изобразил руками что-то вроде драконьей пасти. Милли отмахнулась, но все-таки улыбнулась — слабенько, почти незаметно.

— Подавишься, — все тем же убитым голосом ответила она. — Но пойдем. Хоть есть тебя нормально научу, а то если ты в следующий раз локти на стол при Учителе положишь, неприятности будут не только у меня.

* * *

В Империи все было не как у нормальных людей: тортиков в кафе не подавали. Сладкого, впрочем, и без них хватало, но все очень было странное, непривычное: желеобразное мясо в медово-ореховой корочке, дольки сиреневых фруктов в чем-то похожем на карамель, какие-то полупрозрачные темно-синие шарики… Услужливая официантка в аккуратном форменном платьице и рабском ошейнике елейным голоском нахваливала все, что появлялось на экране меню, но Рисса все равно взяла дешевую и выглядевшую более-менее привычно массу из взбитого белка и местных фруктов. Что-то такое Рисса еще на Таларме видела, в рекламе кафешек для богатых. Теперь она и сама была богатой — по крайней мере, пока Фархан давала ей деньги. Странно это было, непривычно. Раньше Рисса лапшу с соусом за счастье считала, и то на большие порции и самые вкусные добавки приходилось скидываться с ребятами.

Рисса взболтала стакан с коктейлем в руках, гремя льдинками. Настроение, и без того не слишком веселое, совсем испортилось, даже аппетит пропал. Эх, ребята, ребята… За прошедший месяц Рисса уже дважды теряла друзей. Вильк и Деввен теперь, наверное, навсегда останутся в рабстве, и Рисса ничем не сможет им помочь. Милли забрал жуткий мужик из Темного Совета, по сравнению с которым Фархан показалась бы милой и доброй. Иллин теперь до совершеннолетия будет сидеть на Коррибане, учиться у старого сварливого врача. А Ремис… да ну его, предателя! Если бы он заявился извиняться, когда Рисса была в сознании, она бы ему всю рожу расцарапала и пакетик с тем гадким печеньем в задницу засунула. Он-то, небось, рад, что смог так здорово подняться за их счет. Жалко только Милли, дурочку доверчивую… Он ее снова кинет, если решит, что это поможет ему выслужиться перед хозяином. Рисса таких, как он, знала. Сначала друзьями прикинутся, в доверие вотрутся, а потом…

— Рисса, ты?!

Рисса чуть не выронила стакан. Задумавшись и засмотревшись на город, укутанный мерцающим синеватым туманом, она совершенно перестала обращать внимание на людей в кафе. Крутанувшись на стуле, Рисса едва не завизжала от радости: Милли, собственной мелкой персоной!

— Милли! Привет, малявка! — воскликнула Рисса. Правила приличия, которые Фархан вбивала в нее целую неделю, были тут же забыты: Рисса даже не вспомнила о невидимой удавке на шее и строгом: "А теперь изволь вспомнить, кто ты такая", когда откидывала стул ногой и крепко сжимала Милли в объятиях.

Чопорная дама, сидевшая за соседним столиком, неодобрительно поджала губы и принялась что-то строго втолковывать своей маленькой дочке — аккуратно одетому и тщательно причесанному дитю лет пяти, не смевшему лишний раз шевельнуться без матушкиного позволения. Рабыни-официантки смущенно отвернулись, не зная, куда деть глаза и как себя повести, чтобы никого не разозлить. Риссе было плевать. Ее подруга! Здесь, на долбанном Дромунд-Каасе!

Милли радостно повисла у нее на шее, и Рисса чуть не крякнула под ее весом: казалось бы, Милли мелкая, кожа да кости, но нельзя же так наваливаться! Рисса пощекотала ее, и Милли, хихикнув, расцепила руки. Она стала еще более тощей и бледной, чем была, но зато обзавелась симпатичными, очень девчачьими сережками в форме цветочков. Заметив, что Рисса смотрит на них, Милли смущенно улыбнулась:

— Они красивые были, а Учитель перечисляет нам немного денег на всякую мелочь. Ну я и…

— Нашла из-за чего оправдываться, — фыркнула Рисса. — Пошли за мой столик, болтать будем. Давай рассказывай все! Мы же с тобой даже попрощаться не успели!

Милли почему-то замялась. Проследив за ее взглядом, Рисса почувствовала, как радость сменяется жаркой, тяжелой злостью. Захотелось демонстративно отвернуться, сделать вид, что вовсе не заметила мнущегося у свободного столика Ремиса. Нет! Заметила, но ей плевать. Как будто он — пустое место, меньше, чем просто незнакомец. Но не получилось — взгляд как прирос к нему. Ремис тоже это заметил. Опустил голову, сунул руки в карманы темно-серых штанов.

— Привет, Рисс. — Скованно, криво улыбнувшись, он протянул руку, но тут же сунул ее обратно в карман, натолкнувшись на взгляд Риссы. Явно хотел что-то сказать, но покатал слова во рту да так и проглотил.

И правильно. Рисса тоже не хотела с ним ни о чем говорить.

— Милли, пошли ко мне. — Рисса приобняла Милли за плечи и потянула за собой. — Этот пусть поищет себе другой столик. А лучше — другое кафе.

Милли резко дернула плечами и остановилась, скрестив руки на груди.

— Нет, Рисса, так не пойдет, — заявила она. — Я вам не кукла, чтобы меня перетаскивать. Ремис тоже мой друг. Мы вместе сюда пришли, и я его прогонять не дам.

Ремис глядел мимо них, старательно делая вид, что разговор не о нем, но Рисса видела, как он покусывает губы и постукивает пальцами по бедрам. Его глаза бегали из стороны в стороны, как маленькие тараканчики.

Милли смотрела на Риссу укоризненно, чуть надув губки.

— Рисс, ну пожалуйста. Я не хочу уходить, но Ремиса прогонять не буду. Ну что тебе стоит посидеть с нами обоими?

Что стоит?! Рисса сердито выдохнула через нос. Странно, что Милли ничего не стоило. Может, малявка и забыла, из-за кого оказалась на позорном столбе, а вот у Риссы память была подлиннее. Она что угодно простить могла, но только не паскудное стукачество. Тем более — от того, кто набивался ей в друзья. От того, кого она сама считала другом. Но Милли… дура упертая. То хозяйку свою бывшую защищала, теперь вот этого…

Бросив на Ремиса испепеляющий взгляд, Рисса отвернулась.

— Ладно, — процедила она. — Хер с ним. Только не жди, что я буду с ним разговаривать.

Они уселись за столик втроем, но настроение уже было безнадежно испорчено. Милли рассказывала о том, как провела первые дни у своего наставника, Рисса говорила о своих, и получалось это так натянуто, что лучше бы они вовсе молчали. Ремис, пусть даже отодвинувшийся от них, все портил. Он в разговоре не участвовал, но Милли постоянно бросала на него извиняющиеся взгляды. А Ремис поглядывал на Риссу — воровато и как-то жалобно. Как нищий, который рассказывает жалостливую историю, а в это время примеривается к твоему кошельку. Рисса демонстративно отворачивалась. Нет уж, с ней этот номер не прокатит.

Разговор заглох. Милли подавленно смотрела в свою тарелку, колупая скользкое, похожее на моллюска нечто под соусом. Ремис к еде не притронулся — только вилку в руках крутил, будто не знал, что с ней делать.

Рисса не была плаксой, но почему-то ей очень хотелось разреветься. Все пошло не так. Из-за этого хмыря! До того, как он влез, у нее было отличное настроение, и у Милли тоже. Почему он не мог просто свалить? Исчезнуть, чтобы не мозолить ей глаза? Никуда Милли бы не делась, нашлись бы потом по комлинку. Неужели он настолько тупой, что не понимает, как Риссе противно его видеть? Или ему настолько плевать?