— Где вас черти носят?! Война началась, а у меня все бойцы в разъездах, ещё и диверсанты в загуле, — он указал на нас, — я вам за что плачу?

— Можно поподробнее, — я человек не пугливый, но когда на меня орёт такой великан, чувствую себя неуютно.

Он попытался взять себя в руки. Снял свой неизменный белый халат и швырнул его на кресло. Расстегнул воротник рубахи и несколько раз вдохнул.

— Чего вы нервничаете, Андрей Александрович? — осадил его Главный, — раз люди уже здесь, то введите их в курс дела. Рано поддаваться панике, нас ведь ещё не бомбят. Ход дела они не переломят, но вполне могут быть полезны.

— Короче, — начал Шварц, — под городом стоит Харон, помните такого? Так вот, он не один, а с небольшой армией. Штыков, примерно, пятьсот. Укомплектованы по последнему слову техники, гаубичные и миномётные батареи, два вертолёта, восемь танков. Полчаса назад он прислал парламентёров, потребовал отдать мальчика и… кое-что по мелочи. Откуп, что-то вроде компенсации вреда. Сумма большая, но мы её соберём. Мальчика тоже можно отдать. Проблема в том, что мы не можем прогнуться под них, после этого наш филиал окажется полностью в его руках.

— Что с возможностью сопротивления? — спросил я.

— Полноценных человек сто наберётся. Ещё, примерно, столько же на выезде, техника тоже кое-какая есть, но почти вся на консервации, не в том дело. Даже если мы отобьём штурм, а мы его, скорее всего, отобьём, они просто будут лупить из гаубиц и миномётов по городу. Для опытного артиллериста здание института — лакомая цель, полдня обстрела — и мы потеряем то, над чем трудились десятки лет. Ваши предложения.

Я, молча, положил чемодан на стол.

— Могу я увидеть карту кластеров вокруг города? Желательно, с периодом перезагрузки.

— Легко, — отозвался главный и, пробежав по клавишам, повернул ко мне экран ноутбука.

Я всмотрелся в карту.

— Итак, мы здесь?

Шварц кивнул.

— Они здесь?

— Да, этот кластер и уходить не собираются, до перезагрузки ещё три недели, от нас одно воспоминание останется. Управляемые минные поля гораздо ближе к черте города, так что толк от них будет, только если на штурм пойдут.

— Вся армия на одном кластере? Я правильно понимаю?

— Да, все там! — раздражённо бросил Шварц, — и чем это нам поможет?

Я открыл чемодан.

— Вот эта хрень — предположительно бомба, вызывающая мгновенную перезагрузку кластера. Один человек, я сдал его на КПП, пытался купить её у внешников, я вмешался в сделку и товар достался мне. Если, конечно, это не фуфло, то у нас есть все шансы.

— Где он?!! — взревел Шварц.

— Говорю же, на КПП сдал, наверное, в камеру увели.

Он схватил телефонную трубку, через слово матом объяснил часовому, чтобы привёл задержанного. Потом повернулся к нам:

— Нам дали три часа, половина первого уже прошла.

— Расколем до жопы, — успокоил его я, — а потом диверсию учиним.

Когда привели мелкого человечка, он был уже в сознании и мелко трясся, озираясь по сторонам. Явно не ждал от нас ничего хорошего. Шварц просиял.

— Псих, Хель, берите чемодан и валите на кластер. Только не спалитесь.

— Связь есть?

Он, молча, бросил мне рацию.

— Идите, я вижу, он, хоть и слабый, но ментат. Ему бы фуфло не продали.

Я радостно схватил в одну руку чемодан с бомбой, а в другую напарницу и весело побежал выполнять. Вот и моя месть Городу за жадность и мстительность. Не только Городу, но и Харону лично.

Поставив рекорд скорости, мы выехали из Нового мира. Граница кластера, который нас интересовал, нашлась всего в паре километров от черты города. Действительно. Если заработает хотя бы десяток гаубиц и десяток миномётов, то поселения больше не будет.

Попасть в руки противника в наши планы не входило, да и забираться вглубь кластера нужды не было. Мы увидели несколько джипов с людьми и, словно испугавшись, развернулись, на всех парах рванув к стабу. Преследовать нас никто не стал, даже не стреляли вслед. Никто даже и подумать не мог, что пассажиры неприметного броневика кинули чемодан в ржавую трубу, торчащую на обочине дороги. Перестраховавшись, я установил таймер на сорок минут. Мало ли, колесо вот пробьём, и придётся бежать бегом.

Бежать не пришлось, колесо не пробили, никто нас не увидел. Уже вернувшись на территорию стаба, я вызвал по рации Шварца:

— Готово, профессор. Всё сделали. Знаете что, вызовите Харона на переговоры, с Душманом вместе. Скажите, что мальчика отдаёте и платить готовы. Пусть приедут.

— Обязательно, — в голосе профессора послышалось злорадство, он таким тоном отправлял меня с напарницей знакомиться.

Харон не заставил себя ждать. Когда наша бронированная колымага подкатила к КПП института, позади нас послышался шум винтов. Старый, изрядно помятый МИ-24 заходил на посадку. Нехило, такой и сам может дел натворить. Площадка для вертолёта нашлась во внутреннем дворе комплекса зданий института. Никого не боясь, из машины вышел Харон собственной персоной. Следом за ним спрыгнул и Душман. Оба были одеты в одинаковый камуфляж, только на голове у Харона была кепка, а Душман решил всё же выделиться, надев тюбетейку.

Все собрались в конференц-зале. Делегация из Шварца, Могилы и Иосифа Викентьевича сидела за длинным столом. Напротив них сидели прибывшие парламентёры. Хель бесцеремонно уселась на стол, демонстрируя плохо скрываемые коротким платьем мускулистые ноги. Мне стула не нашлось, поэтому я, когда вошёл в комнату, подмигнул Шварцу и уселся на корточки, уперевшись копчиком в стену.

— Я не вижу здесь мальчика, — начал Харон, — вы решили потянуть время?

— Скажите, вы не думали о последствиях своего поступка? — Иосиф Викентьевич явно не был напуган, — ведь институт отнюдь не ограничивается нашим филиалом, нам вы, естественно, можете нагадить, но потом, когда в дело вступят другие, вам придётся туго. Вы наши возможности плохо представляете.

— А мне плевать! — рявкнул Харон, донельзя довольный собой, нагнул вас, нагну и их. Что они мне сделают?

— Скажи, Харон, — я встал и начал прохаживаться по комнате, — как там Роксана? И не мешают ли тебе рога проходить в двери?

— Провоцируешь меня? — он повернулся к остальным, — какого хера на серьёзных переговорах шестёрки сидят? Ему здесь не место!

— Совершенно верно, — я кивнул головой, — твои предшественники тоже так ко мне относились. Помнишь их?

— Ладно, замяли, — процедил он сквозь зубы, — давайте к делу, я собираюсь прямо сейчас увезти мальчика и всю сумму, которую вы, не сомневаюсь, уже собрали. Потом…

— Позвольте, — перебил его Могила, — никакого "потом" не было, что за новые условия?

— Горе побеждённым! — воскликнул он, — я устанавливаю те условия, которые считаю нужными, а вы их исполняете. Ну, если, конечно, не хотите, чтобы ваш институт стал грудой битого кирпича. Моя армия…

— Увы! — громко перебил его я, прошёлся мимо, достал из кармана жилетки часы, посмотрел время и, громко хлопнув крышкой, объявил, — неприятно тебя расстраивать, хотя… чего там, приятно, конечно. Но армии у тебя, Харон, больше нет.

— Мы ведь вам говорили, что вы наших возможностей не знаете, — спокойно, как психиатр, объяснил ему Могила.

— Кластер перезагрузился, и теперь там нет ни техники, ни солдат, ни танков, — я состроил презрительную гримасу, — есть только несколько сотен голых идиотов, которые мечутся по кластеру и пускают слюни. Такая теперь твоя армия, как раз по тебе.

Харон, побледнев, вынул рацию непонятной конструкции и начал набирать код. Несколько цифр, которые он ввёл пять раз. Ответом была тишина.

— Думаю, вопросов больше нет, — подвёл итог Иосиф Викентьевич.

Обычно говорят, что нужно уметь проигрывать, но Харон этого не умел. Взревев, он опрокинул стул и кинулся на меня. Возможно, интуитивно понял, что я — источник его несчастья. А может просто из ревности, кто этих рогоносцев знает? Как и откуда в его руке появился нож, я не знаю. Двигался он так, словно с места на место уходил телепортом. Он нанёс три удара ножом, но… не попал, я, отчаявшись подловить настолько резвого противника, просто ударил тростью наотмашь. Как ни странно, удар возымел действие, Харон упал. А встать ему уже не позволил Шварц, то есть Харон-то попытался встать, но придавленный к полу профессорской тушей весом в полтора центнера, только застонал. Профессор, всё больше удивляя меня, сноровисто выкрутил ему руки и стянул их пластиковым хомутом. Душман, который ринулся было на выручку шефу, вынужден был сесть на место. Образумил его маленький пистолет, который Могила направил ему в лицо. Кажется, это был Вальтер-PP, маленький пистолет, для маленькой руки учёного.