Сваренный борщ, в который пошло всё, что удалось найти в огороде, плюс тушёнка, мы оставили на потом. Я уже поставил рядом бутылку заморского самогона и две хрустальные стопки, найденный в доме. Деревенская баня — это совсем не то, что мытьё ледяной водой на балконе или даже помывка в тюремной душевой.

Наскоро ополоснувшись, мы начали садо-мазо эксперименты с веником. Парились до потери сознания, обливались ледяной водой и продолжали. А минут через сорок, прервали это приятное занятие и предались другому, ещё более приятному. Вот здесь нам всё испортили. Когда Роксана сидела на мне и плавно двигалась, постепенно ускоряя темп, вдруг стало темно. Взгляд на окно, которое перекрыло нечто крупное, дал однозначный результат. Твари, возможно, много.

Я не был абсолютно беспечным. Оружие взял с собой, обрез, пистолет и автомат. Взяв в руки обрез и стилет и натянув штаны, я подошел к двери. С той стороны возился некто очень здоровый, как я понял, он хотел открыть дверь, но смог только оторвать ручку. Дверь была массивной и открывалась наружу. Выломать не получится, вырвать тоже, потому, как взяться не за что. Я не стал его мучить. Приподнял крючок и распахнул дверь. Лотерейщик, почти ставший топтуном, удивлялся недолго. Стилет, воткнутый в глаз, оборвал его карьеру на взлёте. Скоро к нему присоединился, и любитель подглядывать за интимными сценами. С полдюжины пустышей, бродивших вокруг, тоже не составили проблем. Сила и скорость возросли так, что без труда могу стать чемпионом Улья по боксу. Выпад, укол в глаз, поворот, укол в споровый мешок, удар ногой, от которого ломается шея, удар головой, снова укол. Секунд через тридцать на тропинке у бани стоял я один, да ещё вышедшая из бани Роксана, которая забыла одеться, а может, не сочла нужным.

Но победителем я чувствовал себя недолго. Услышал возню в доме и бросился туда. С порога увидел жуткую картину. Некто, похожий на кусача с картинок, стоял на кухне. Но это не главное, главным было то, что он делал. Этот мёртвый мудила жрал мой борщ!!! Просто заливал его в свою крокодилью пасть, отвратительно причмокивая. Он повернул голову в мою сторону и, отшвырнув кастрюлю, ринулся в бой. Тут злость сыграла со мной злую шутку. Нужно было выманить его наружу и там поступить как в прошлый раз, тем более, что подвижность моя возросла. А бой в помещении однозначно сводился к клинчу. И даже обрез погоды не сделал. Я держал его стволом вниз, соответственно, когда он бросился на меня, поднять не успел. Выстрелы ударили ему в грудь и правое плечо. Сустав они повредили сильно, но монстра это не остановило. Мы сцепились. Тут стало понятно, что кроме силы большую роль играет масса, а мои восемьдесят килограмм не сильно играют против его двухсот. Да и большинство борцовских приёмов не рассчитано не тело, у которого конечности нестандартной длины и толщины. Монстр поднял меня над полом, его когти впились мне в плечи, мне удалось вывернуться, оставляя на его когтях клочья своего мяса. Стилет вонзился ему в грудь и живот раз, наверное, двадцать, но его это не останавливало, а добраться до затылка он не позволял. Главным успехом было то, что дотянулся до глаза, голову проткнуть не получилось, но противник окривел. Потом снова борьба и снова ранения, пол был залит моей кровью, уже начинаю слабеть, но тут пришла подмога. Сзади раздались выстрелы, Роксана, стоя в дверях, стреляла из пистолета в спину твари, он повернулся с утробным рыком в её сторону, и этого хватило, чтобы воткнуть стальное шило ему в затылок. Победа.

Я отошёл на два шага назад и присел на корточки, адреналин начал отпускать, пришли адская боль и головокружение от потери крови. Но сознания я не потерял. Помню, как мы перебрались в соседний дом, где она уложила меня на кровать и стала бинтовать непонятно откуда взявшимися бинтами. Раны она поливала живчиком, я ей это приказал, плюс большую дозу я принял внутрь, отчего сознание на время прояснилось. Смог даже вспомнить, куда дел шприц с оранжевой жидкостью, отобранный у мёртвых рейдеров. Там было десять кубиков, Роксана вколола два, этого хватило, чтобы снять боль и погрузиться в приятное забытьё. Но совсем я не вырубился. Продолжал давать указания женщине. Она принесла в дом всё оружие и заперла двери, наступил вечер и в комнате светила керосиновая лампа, которую нашли здесь же вместе с запасом керосина. Только удостоверившись, что мы в безопасности, я позволил себе отключиться.

Когда открыл глаза, был уже вечер. Проспал сутки. Да, наверное. Боль во всём теле сохранялась, но стала куда как более умеренной. Роксана, жертва, волею судьбы ставшая моей спасительницей, сидела рядом и листала какой-то журнал. Увидев, что я открыл глаза, она отложила чтение и стала вопросительно смотреть.

— Что со мной? — голос был словно чужой.

— Жить будешь, я забинтовала, как смогла. Зашивать нужно, но нечем.

— Не нужно, — отмахнулся я, так заживёт за пару дней, — пить дай.

— Вот, — она протянула мне флягу, — я новый сделала, ту флягу ты вылакал, не просыпаясь.

— А спораны где взяла?

— Вскрыла убитых.

— Умница.

Мы какое-то время помолчали, тут она спросила:

— Есть хочешь?

Я прислушался к ощущениям, да есть хотелось, причём сильно. В идеале кусок мяса, но могу обойтись тушёнкой. Реальность превзошла мечты. Роксана вышла и примерно через четверть часа вернулась с огромной сковородой, от которой шёл обалденный запах. Яичница, на сале, жирная. Организм мой моментально ожил, я привстал на постели. Столом послужила поставленная табуретка. Ничего вкуснее, чем эта яичница я никогда в жизни не ел.

После ужина я смог встать на ноги и пройти хотя бы до туалета. Ранения затрагивали верхнюю половину тела, ноги были в порядке, а вот руки слушались плохо. Бинты сняли перед сном, нужды в них уже не было, раны не кровоточили, но выглядели ужасно. Куски плоти на плечах и спине отсутствовали, края ран начали стягиваться, но процесс этот явно затянется. С другой стороны, грех жаловаться, в прежней жизни от таких ран я бы просто умер, а если и выжил бы, то только в реанимации, под присмотром врачей и с капельницей. А здесь, пожалуйста, сутки прошли, а я уже на ногах.

Спать легли далеко за полночь. Полумёртвый организм, однако, среагировал на наличие рядом женщины. Нормально этого было не сделать, но Роксана отнеслась с пониманием и полезла под одеяло. Получилось быстро. Она, вернувшись в прежнее положение, прижалась ко мне, насколько позволяли раны и тихонько засопела.

Утро принесло облегчение. Нет, раны никуда не пропали, но боль почти ушла, и слабость отправилась за ней. Я уже уверенно встал, руки могли держать оружие, думаю, машину тоже смогу вести. Надо валить отсюда, пока не пришли монстры, или не началась перезагрузка. Поделился мыслями с Роксаной, она поддержала. Сбор вещей не занял много времени, уже к обеду мы мчались по дороге, оставляя клубы пыли позади. Нужно было доехать до нормального стаба. Роксана там осядет, а я получу отдых и лечение. В идеале, это должен быть тот самый Город, о котором говорил ныне покойный (надеюсь) Костыль. Тогда, отлежавшись, можно было взять в оборот того самого Грека. Займёт это немало времени, но мне не привыкать. К одному из первых лиц города, а Грек этот явно из таких, подступиться непросто.

По дороге я инструктировал Роксану. Ей, если хочет счастья, следует пробиться наверх. Желательно став женой какого-либо местного олигарха. Пусть даже девятнадцатой женой. Она довольно красива, пусть и немолода, но Улей её омолодит, после чего шансов прибавится. А я тем временем попробую на какое-то время осесть поблизости. Работа для меня найдётся. Могу быть снайпером, если повезёт. Если не повезёт, то грузчиком. Раны пока не зажили, но время лечит, а, поскольку здесь Улей, то лечит быстро. В том мире от подобных ран я бы валялся месяца три, а возможно просто сдох бы. Даже не от самих ран, а от потери крови и болевого шока. А здесь, уже на второй день самостоятельно передвигаюсь, раны почти не кровоточат, вырванное мясо вырастает, кожа чешется. Живец, правда приходится хлебать, как бык помои, в брошюре было сказано, что передозировка вредна. Может и вредна. Только от неё я точно не помру. А на ноги встать побыстрее хочется. Собственно, я уже на ногах, даже машину могу вести, но о драках и перестрелках лучше пока забыть. Неделя, пусть две, — не такой уж долгий отдых. А через некоторое время, когда она осядет в околовластных кругах, а я зарекомендую себя как полезный и инициативный работник (я это умею), мы встретимся для обмена информацией.