— Помни об этом, — интимным голосом прошептал герцог. А спустя пару секунд обычным тоном добавил: — И, кстати, ты ошиблась кое в чем. Вестэль — не самый дорогой мой человек. У меня вас двое. Пожалуйста, задумайся об этом… Адель?

Девушка в образе парня не услышала последних слов Северина, потому что у нее в очередной раз за сегодня перехватило дыхание и, закатив глаза, она упала в глубокий обморок. Инстинктивно сообразив, что происходит, Вельф-старший потянул на себя рубашку Адель, чтобы девушка не упала назад и не стукнулась обо что-нибудь головой. Перетащив ее тело через стол, он уложил ее на ковер, посчитав его наиболее подходящей поверхностью для того, чтобы сделать камердинеру искусственное дыхание.

«Слишком много всего, — тревожно подумал герцог, оглядывая комнату на наличие полезных в случае обморока предметов. — Утренний труп, смена хозяина, наша ссора, поцелуй и две попытки солгать. Еще и нужда постоянно следить за проявлением своих ментальных способностей. Мозг не выдерживает. Ей требуется отдых».

Новое появление Вестэля и (пока еще) мадмуазель Деллоуэй стало не самой большой неожиданностью за сегодняшний день. Сняв с пальца Адель кольцо иллюзии, Северин разрезал бандаж, который должен был скрыть ее грудь, и сделал искусственное дыхание. И лишь усадив девушку на диван, он сам вздохнул с облегчением. Адель была совсем рядом. Вестэль пришел к нему за объяснениями, не прошло и дня. Двое самых дорогих ему людей находятся перед ним. А значит, герцог Вельф во всеоружии и может справиться с любым делом.

Северин удовлетворенно улыбнулся и решил немного приоткрыть для племянника завесу правды.

— Присаживайтесь, — спокойно предложил он двум юным следователям. — Настало время все вам рассказать.

Юная Лидия Деллоуэй едва не подпрыгивала на своем месте от возбуждения и нетерпения. Вестэль, чувствовавший ее состояние, испытывал легкую досаду на то, что он сам втянул постороннюю девицу в семейный конфликт. С тех пор, как умерли его родители, и по сей день дядя и Адаль были для него самыми близкими людьми. Сколько бы не было между ними ссор, не стояло обид, маркиз всегда задавливал в себе горечь непонимания и первым шел мириться с ними, потому как прекрасно осознавал те крепкие узы, которые десять лет назад связали их судьбы воедино. Обычно причиной разногласий была ревность. Вестэль не понимал отношение дяди к своему камердинеру и наоборот, и потому сначала неосознанно, а потом вполне сознательно ревновал их друг к другу. Между этими двумя как будто существовало особое пространство, в которое Вельф-младший никак не мог влезть, потому что не знал той тайны, загадки, объединяющей слугу и герцога. Последние два года он почти смирился с тем, что этот секрет никогда не будет ему раскрыт, однако сегодня все замки со шкатулки загадок будут сорваны. Ибо произошло что-то воистину несусветное. И Вестэль не знал смеяться ему или кричать и бесчинствовать, словно пьяному. Поэтому он просто сидел на диване рядом с Лидией Деллоуэй и смотрел, как его дядя обнимает за плечи того, кого раньше он знал как Адальберта. Теперь все как обычно зависело от слов Северина Вельфа.

— Итак, о чем бы ты хотел узнать? — спросил племянника герцог, расслабленно откинувшись на спинку дивана.

Его покровительственная улыбка, которая раньше забавляла Вестэля, подействовала как раздражитель. Вельф-младший резко подался вперед и, глядя собеседнику прямо в глаза, произнес:

— Адальберт. Кто такая? Откуда? Почему?

Северин давно понял, что племянник будет в ярости, когда узнает об истинном облике Ольфсгайнера. Но герцога Вельфа эта ярость не пугала, по его мнению, существовали вещи гораздо страшнее чужих эмоций. И все же он немного нервничал, потому что эмоции эти принадлежали самому близкому к нему человеку.

— Вижу, эта ситуация плохо влияет на твой словарный запас. Надеюсь только, что это не навсегда. Иначе это прискорбно отразится на твоем статусе: зачем мне косноязычный наследник? Впрочем, есть вероятность, что в этом случае ты сможешь объясняться с членами Палаты Лордов на одном языке. Мне это, пожалуй, никогда уже не удастся.

— Хватит, — прошипел Вестэль, чем напомнил Лидии своего дядю. — Ты меня понял. Просто отвечай на вопросы.

— Ну, хорошо, — не стал продолжать свою язвительную болтовню Его Светлость. — С чего бы начать? Пожалуй, проясню один момент. Фамилия «Ольфсгайнер» — настоящая, она по праву принадлежит нашей Адель, как ранее принадлежала ее родителям и остальным предкам до седьмого колена. Имя «Адальберт» также не вымышленное. Его носил ее старший брат. Так что обманут ты был лишь наполовину. К тому же, наверное, стоит предупредить тебя, что Адель физически не в состоянии соврать в ответ на прямой вопрос. Она может промолчать, но все ее слова от начала до конца являются правдивыми. Такой уж у нее дар. О, вижу, юная леди уже что-то поняла?

Лидия, встрепенувшаяся после слов герцога, активно закивала головой. Ее глаза горели от восторга. Подавшись вперед, девушка произнесла:

— Она — «Зеркало Мира». Давным-давно в Геральдхофе родился ребенок, который видел насквозь любую ложь. Когда он вырос, то стал ходить по миру, разоблачать неправду и показывать людям истину. Но его слова сеяли повсюду хаос, потому что люди не умели жить безо лжи. «Зеркало Мира» напротив не умело говорить неправду. И однажды его пригласили во дворец к одному правителю, и он пришел. Король слышал, что люди называют его тираном и деспотом. Обеспокоенный слухами и вероятностью народного бунта, он хотел знать, правда ли это. «Зеркало Мира» ничего никогда не боялось, оно подтвердило слова народа. Тогда правитель разозлился, он заявил, что пророк перед ним фальшивка. Король приказал разорвать «Зеркало Мира» на четыре части и разбросать его тело на каждую сторону света. После он завещал всем потомкам поступать также со всеми теми, кто назовет себя «Зеркалом Мира». Спустя год разъяренный народ разорвал на множество маленьких кусочков самого короля, который и в самом деле оказался тираном и деспотом… Это была моя любимая сказка. Оказывается, она правдива! Удивительно!

Вестэль посмотрел на Лидию и скептически нахмурился. Его любимой книжкой на ночь была «Большая энциклопедия холодного оружия стран Запада, Востока и Юга», которую читала ему мать. С фольклором, как и с художественной литературой в целом у него были плохие отношения. Он не понимал, как можно так близко к сердцу принимать выдуманные истории.

— Я никогда не слышал о таком сказании, — холодно произнес юноша.

— Ничего удивительного, — рассеянно сказал Северин, поглаживая большим пальцем плечо Адель. — Правитель, приказавший убить «Зеркало Мира», был королем Ранциона, поэтому только в этом регионе нашей Империи сохранилась эта легенда, превратившаяся в сказку. Если мне не изменяет память, гувернантка мисс Деллоуэй, также как и ее почтенная матушка, родом именно из этой провинции. Вероятно, кто-то из них двоих рассказал юной леди о «Зеркале Мира». Я прав?

— Правы, — кивнула Лидия, не переставая пожирать взглядом лицо Адель. — Это была мадмуазель Гирэ.

— Допустим, — согласился Вестэль, скрестив на груди руки. — Однако само существование сказки не доказывает ее правдивость.

— А ты проверь, — предложил ему дядя. — Задай Адель вопрос, ответ на который она никак не может знать. Только сформулируй его так, чтобы она могла ответить только «да» или «нет».

Вельф-младший задумался. Тот, кого он считал Адальбертом Ольфсгайнером, целых десять лет всегда находился рядом с ним. Нет ничего удивительного в том, что он знал о своем господине если не все, то многое. И была только одна область знаний, о которой камердинер не имел понятия — жизнь Вестэля до их встречи. О раннем детстве молодого господина Ольфсгайнер могла знать от слуг лиденбургского поместья или со слов дяди Северина. Однако о маленьких детских секретах не мог знать никто, кроме самого Вестэля.

Юноша в упор посмотрел на молчавшую Адель и холодным тоном начал свой допрос.