Идею maman Лидия восприняла с презрением. Она умела скакать на лошади не хуже любого жокея, охотиться с луком на мелкую и крупную дичь в отцовских угодьях, плавать, как настоящий моряк, даже пробовала тайком от всех курить крепкий табак, и, несмотря на прекрасную внешность, абсолютно не чувствовала в себе женственности! Потому ей мнилось, что не родился еще тот мужчина, который смог бы ее покорить.

Приглашение герцога Вельфа было неожиданным даже для мистера Деллоуэя, который предпочел остаться дома в обществе мадмуазель Гирэ. Мадам и ее девочки случайно столкнулись с Его Светлостью на балу у виконта де Моруа, пожелавшего увидеть земляков со своей исторической родины. Женская часть семейства Деллоуэй была признана Северином Вельфом весьма забавной, отчасти даже прелестной, компанией. Памятуя о возвращении племянника, высокий лорд пригласил дам провести в его доме рождественские праздники. Ему было крайне интересно, сумеет ли Вестэль отыскать свою жемчужину среди подделок.

Задумавшись о молодых и не очень детективах, присутствовавших сегодня на ужине, Лидия не заметила, как заблудилась. Пятиэтажный особняк Вельфов был огромен и имел весьма запутанную схему коридоров. К тому же, на удивление, слуг в этом доме было не столь много, как по приезду показалось девушке. Вот и сейчас вокруг не было ни души.

Лидия решила пойти наугад, полагая, что рано или поздно ей встретится лестница. Однако вместо этого очередной поворот завел младшую мадмуазель Деллоуэй в странный тупик, в котором не было ничего. Любая другая на месте Лидии перепугалась, а потом с тщательно скрываемым удовольствием наблюдала бы, как все присутствующие вокруг мужчины ходят вокруг нее на цыпочках. Но эта девушка считала себя храбрее любого мужчины, а потому, сняв со стены магический светильник, внимательно осмотрела странное место, пробудившее в ней задремавшие на скайдонских балах любопытство и жажду приключений. А ещё ей вдруг вспомнился, как совсем недавно Марта пересказывала сестрам превосходную детективную историю, где дело происходило в таком же большом особняке и огромную роль в сюжете играли тайные ходы.

Робко оглянувшись по сторонам, а затем, решительно закатав рукава платья из нежного муслина, пятнадцатилетняя Лидия Деллоуэй с азартом принялась за простукивание стены.

Вестэль Вельф крадущейся походкой перемещался по длинному секретному коридору, ведшему из его комнаты в малую гостиную. Оттуда он намеревался выбраться через черный ход на улицу, где его ждала уже запряженная лошадьми двуколка. Друзья отправились вперед, не дожидаясь его. До Рождества оставалось совсем немного времени, и они собирались хорошенько поразвлечься. Однако наказанного за прогулы лекций маркиза слуги отказывались выпускать наружу. И больше всех в этом деле усердствовал Адальберт, лично заперший молодого господина в его спальне. Сам Ольфсгайнер караулил под дверью. Вестэль собирался уже вспылить и обозвать камердинера предателем, но вовремя вспомнил о потайных ходах, о которых его друг детства не мог не знать. Вероятно, сам Адаль, несмотря на приказы герцога, все же находился на его стороне, и это обстоятельство придавало маркизу уверенности. Молодой Вельф, шатаясь в полной темноте по узким коридорам тайного хода, вдруг вспомнил первую встречу со своим камердинером.

Это произошло десять лет назад. Совсем недавно умерли отец и мать Вестэля, их карета упала со скалы. Спешно покинувший Истангийскую Академию Магии дядя Северин забрал осиротевшего мальчика из столицы и находился с ним в Лиденбурге шесть недель, уделяя племяннику все свое свободное время. Затем, убедившись, что ребенок вновь начал радоваться жизни, новоявленный герцог оставил мальчика на гувернера и исчез на целых три месяца. А когда вернулся, то вслед за ним, кутаясь в длинный плащ с герцогского плеча и осторожно оглядываясь по сторонам, плелся белобрысый заморыш, который ни в какое сравнение не шел с нынешним франтоватым и сверхидеальным камердинером маркиза Вельфа.

Вестэль вспомнил, как сильно разозлился тогда, когда подумал, что все это время его любимый дядя провел вместе с другим мальчишкой. Из-за своей детской ревности он закатил родственнику громкий скандал, который тотчас прекратился, стоило заморышу заплакать в ответ. Юный Вельф все десять лет их знакомства помнил ту постыдную сцену, когда он стоял столбом, смотрел на белобрысого мальчика, из глаз которого тек нескончаемый поток слез, и не знал, как следует поступить. Адаля тогда долго успокаивал дядя Северин, бережно обнимая его за плечи и нежно гладя по голове несколько часов подряд. Впоследствии Вестэль при пособничестве Ольфсгайнера, не уронившего после той истерики ни слезинки, научился мастерски успокаивать женщин и детей. Навык этот маркиз почитал одним из самых важных в своей жизни, потому что в некоторых сложных ситуациях он был незаменим, а также добавлял юноше привлекательности в глазах истангийских и геральдхофских девиц, мечтающих выйти замуж по любви.

Всего за одну неделю Адальберт и Вестэль сильно сдружились. Когда пришла пора юному маркизу поступать в Государственный Лицей Геральдхофа, он попросил дядю отправить с ним своего нового друга. Северин, считающий, что Ольфсгайнеру с его умом образование не помешает, устроил его в то же учебное заведение, что и племянника, на отделение для слуг. Так белобрысый заморыш стал камердинером маркиза Вельфа.

Вестэль помнил, как нелегко давались его другу детства многие вещи. Например, раньше Адальберт почти всегда пережаривал тосты, совершенно не умел готовить кофе и часто не мог разбудить молодого господина по утрам. Однако он не сдавался. Переведя гору хлеба и кофейных зерен, ожесточив свое сердце ради благополучия маркиза, Ольфсгайнер добился в своем деле блестящих результатов, и к последним двум классам лицея многие соученики Вестэля с завистью смотрели, как идеально одетый камердинер подает ему ароматный обеденный чай со свежеиспеченным имбирным печеньем.

Однако сам Вестэль ценил в Адальберте не только его выучку и профессионализм. Ольфсгайнер был быстр, ловок, понятлив и надежен, как скала. Юный маркиз всегда был спокоен, когда чувствовал его молчаливую поддержку. Как и сейчас, например.

Впереди показался свет. До этого Вестэль шел по коридору наощупь. На вечеринку с друзьями ему пришлось собираться без помощи камердинера, что повлекло за собой ряд мелких неприятностей, связанных с одеждой, а о том, что нужно взять с собой светильник, будущий следователь просто забыл. Вспомнил он об этом только, когда за ним захлопнулась скрытая дверь, ведущая в тайные переходы особняка. Подумав о том, что прекрасно помнит схему коридоров, в которых всегда любил прятаться во время детских игр, а потому прекрасно доберется до пункта назначения и без света, он решил не возвращаться за лампой.

По путеводным отблескам магических светильников Вестэль понял, что достиг своего самого любимого места в тайных закоулках особняка. Когда-то это был кабинет его отца, а ныне помещение принадлежало дяде Северину. Шестиугольная комната, тяжелая двустворчатая дверь из красного дерева, четыре стеллажа книг, тянущихся от пола до потолка, одно окно, письменный стол, столик поменьше, мягкие кресла на изогнутых ножках и россыпь мелких светящихся шариков, парящих в воздухе — все это было оформлено в различных коричневых оттенках от самого темного до самого светлого. Витающая в комнате атмосфера уюта настраивала людей, находящихся там, на длительные беседы, бурные интеллигентные дебаты и обсуждения прочитанных книг. В детстве Вестэль любил забираться в одно из кресел и наблюдать за работой отца, для которого сидеть целый день за столом было адской мукой. Поэтому родитель при виде своего чада часто не выдерживал и, мысленно убеждая себя, что ребенок превыше всего, в том числе и работы, сбегал из кабинета ради игры с сыном. Воспоминания эти Вестэль сохранил в глубине своего сердца и пытался лишний раз не тревожить их. Потому что до сих пор было больно понимать, что вернуть время назад невозможно.