Спустя три торжественных приема разной степени значимости светское общество настолько утомило мадмуазель де Леруа, что она позволила своему чудесному лобику нахмуриться. «Неужели среди всей этой нарядной толпы не найдется ни одного достойного джентльмена, которому я могла без колебаний вручить свою руку? Неужели мне придется ждать следующего сезона? А если и тогда все будет точно также?» — с ужасом думала она. И, вероятно, ее мысли стали бы пророческими, если бы один господин по безалаберности своей не проспал отъезд друзей из Риверстона, известного ранционского курорта на берегу Теплого моря. Мистер Алистер Деллоуэй был вынужден возвращаться в родную Истангию в одиночку. Желая разнообразить долго путешествие, он поддался на уговоры станционного смотрителя и заглянул в воскресенье на бал в Сантье, устроенного в честь последнего короля Ранциона, где моментально попал под магию взгляда прекрасной мадмуазель де Леруа. В глазах этой девушки мистер Деллоуэй обладал небольшой ценностью. Поместье его приносило не больше трех тысяч фунтов стерлингов в год, генеалогическое древо насчитывало всего лишь три поколения благородных предков, да и внешность молодой человек имел весьма заурядную. Однако было у этого мужчины некоторые особенности, которые выделяли его из толпы остальных кавалеров Элен. Во-первых, манеры его отличались от манер большинства местных женихов. Во-вторых, дом мистера Деллоуэя находился в самом центре Империи Запада — в Истангии. А это означало, что давняя мечта прекрасной мадмуазель де Леруа выбраться из провинциальной глубинки и навсегда распрощаться со своим занудным отцом-священником, могла скоро исполниться. Поняв это, Элен наметила для себя путь и с прямолинейностью слона пошла напролом. Влюбленный в ее красоту Алистер пропускал все слова своей избранницы мимо ушей, и потому сам не понял, как оказался окольцован. А спустя всего лишь три месяца он уже сидел в любимом кресле в своем поместье, и искренне недоумевал, что в доме его предков делает эта наглая девица. Однако брак был зарегистрирован в императорской канцелярии и освящен в главной церкви государства по всем правилам, а потому не мог быть расторгнут. Пути для отступления не осталось. Впрочем, сама новоявленная миссис Деллоуэй на недоумение супруга никак не реагировала. Занятая перестановкой мебели во всех комнатах Форест-хилл, она, казалось, и вовсе не замечала чувств мужа. Мадам находилась в небывалой прежде эйфории, которая длилась весьма долго и закончилась только с известием доктора о ее беременности.
Тут Элен придумала для себя очередную роль: от амплуа вечно занятой домохозяйки перешла к образу заботливой мамаши. Мистер Деллоуэй поддерживал супругу как мог (в основном справляясь о ее здоровье у слуг раз в неделю). У мужчины была своя еще с университетской скамьи сложившаяся компания, вводить в которую свою жену он категорически не желал. Поэтому мадам, несмотря на все свои скандалы, устроенные ею по заранее составленному плану и не возымевшие на мужа никакого эффекта, пришлось довольствоваться обществом кумушек из сельской местности, где был расположен Форест-хилл.
Когда родилась Глория, Элен попыталась стать строгим воспитателем, но быстро сообразив, что столь ответственная роль не подходит к ее внешности, довольно скоро от нее отказалась. Воспитанием старшей дочери, а после и ее сестер, занялась молоденькая гувернантка, выписанная из Ранциона. Их maman же окончательно увлеклась светской жизнью и была практически потеряна для семейного очага.
К тому времени, когда девочки достаточно подросли для выхода в свет, мистер Деллоуэй окончательно растерял какой бы то ни было интерес к своей располневшей после родов супруге и стал уделять внимание другой девице, обладающей той самой провинциальной красотой, которую он столь любил. Мадам же, которая окончательно убедилась в том, что грандиозного успеха в обществе с ее происхождением и характером ей не светит, а жизнь загублена из-за неудачного замужества, вдруг вспомнила, что является матерью трех прекрасных девочек, чьи судьбы только предстоит устроить. И с той же резвостью, которую она проявила для того, чтобы попасть на бал в Сатие, Элен взялась найти своим дочерям партии, достойные принцесс.
А трем сестрам, ранее обделенным вниманием, пришлось ближе познакомиться с женщиной, родившей их. Осмотрев стройную шеренгу из трех девиц, самое выгодное замужество мадам Деллоуэй предрекла для Глории. И дело было вовсе не в том, что из всех дочерей именно старшая была больше всего по характеру похожа на свою maman. Просто мадмуазель Глория была единственной, кого интересовала возможность скорого замужества с достойным джентльменом.
Когда гувернантка только прибыла в их дом, а мистера Деллоуэя больше интересовал стакан с виски, чем приятная женская компания, девочки были приучены к ежедневному чтению. Старшей и младшей сестрам быстро наскучило это занятие. А Марта, наоборот, всерьез увлеклась книгами. Перечитав всю имеющуюся в доме литературу, девочка около месяца тиранила отца, ради новой статьи расхода в семейном бюджете. Закаленный скандалами с женой, но не привыкший к детской атаке, мистер Деллоуэй сдался быстро, и вскоре девочка смогла наслаждаться книгами самых разных жанров. Она читала все: от исторических хроник и научных трудов о третьей лапке ботилианского паучка до женских журналов о новинках моды из Скайдона. Постепенно Марта все дальше уходила от реального мира. Последним штрихом в списке прочитанного ею стали дамские романы, выпускаемые предприимчивыми издателями на территории всей Империи Запада. Они погрузили девушку в водоворот придворных интриг, веселых приключений и, конечно, незабываемых страстей. Девушка стала столь мало уделять внимания миру вокруг себя, что сестры нередко теряли ее, просто гуляя в собственном саду. К идее maman выдать их всех замуж за один сезон Марта отнеслась равнодушно. Ей нравилась идея брака как такового, однако само понятие «достойный джентльмен» в ее голове не имело ничего общего с тем, что подразумевала под этим словосочетанием мадам Деллоуэй.
Средняя сестра не мечтала о богатстве и знатности будущего мужа. Все ее мысли занимала любовь. Но вовсе не такая, монотонная и скучная, какую она видела у мистера и миссис Гарриет, живущей в поместье неподалеку немолодой супружеской пары. По ночам девушке снилась та самая пламенная любовь, которая заставляет фейверки взрываться в голове, ноги подгибаться от слабости, а бабочек порхать в животе. Однако побывав, как в свое время ее матушка, на трех балах и не найдя достойного объекта для воздыхания, Марта окончательно погрузилась в истории о пиратах, ведьмах и бедных девушках, вышедших замуж за тритонов, могущественных магов и герцогов. И более ничто, кроме возможности разозлить maman, не могло отвлечь мадмуазель от заветных страниц и собственных грез.
Лидия была самой младшей из сестер и в силу своего возраста и характера отвергала любую мысль о замужестве. Ей нравилось в Скайдоне, но по окончанию зимнего сезона, она желала как можно скорее вернуться домой. Младшая сестра была весьма умна и находчива, хоть и не проводила столь много времени за книгами, как Марта. Лидия мечтала не о невероятных подвигах, большой любви и семерых детишках. Ее внимание было в равной степени отдано самообразованию и веселью. Окончив среднюю школу, девочка намеревалась поступить в университет в столице. Огромным ударом для нее стало то, что в истангийские высшие учебные заведения не берут людей младше шестнадцати лет и… женщин. Исключение составляли различные институты благородных девиц, в которые сама Лидия ни за что не хотела бы попасть даже на экскурсию. Кто бы знал, как девушка завидовала этим пятерым юношам, которые учились в самом лучшем университете Империи Запада! Лидия проклинала собственное тело, которое мешало ей осуществить мечты. Возможно, не родись она женщиной, младшая мадмуазель Деллоэй была бы членом той самой компании молодых студентов-разгильдяев, которую видела за ужином. Однако действительность продолжала удручать.
