— Всё, я готов, — объявил он. — Идем.

Ольфсгайнер с удовольствием остался бы в спальне. Он не знал, что ждало его в будущем, но отчетливо понимал, что новый образ господина вызовет у него не одно нервное потрясение. Однако реальность жестока, и слуга не может поступать так, как велят ему сиеминутные порывы. Камердинер вышел из спальни догонять герцога.

Появление хозяина особняка, которого еще утром гости видели посиневшим и с пеной на губах, вызвало за столом настоящий фурор. На этот раз в столовой собрались все. Мадам Деллоуэй весьма неумело вознесла молитву Единому за чудесное исцеление Его Светлости. Ее старшая дочь произнесла слова сочувствия по поводу его ужасной болезни, из-за чего едва не была едва посрамлена язвительным сегодня больше прежнего Генри Морганом. Мистер Клиффорд успел прервать неучтивые речи своего товарища сетованием о неприятности, постигшей герцога. Мистер Джонс басовито проворчал, что слишком стар для таки экстремальных событий, какие происходят в этом доме, и хотел бы скорее покинуть его. Тихим блеяньем ему вторил мистер Эванс. Блэквотер, Картер и Фицрой никак не высказали свои эмоций словесно, однако по их взглядам можно было понять, что они тоже весьма удивлены. И только племянник и его будущая невеста не разочаровали Его Светлость, начав на перебой делать комплименты внешнему виду герцога. Лорд Вельф счастливо улыбался и демонстративно пил из фамильного швадрийского бокала, который тщательно отмыли по его приказу.

Ужин походил на сказочный пир. Еда в этот раз была еще вкусней, чем в день прибытия гостей, блюда меняли семь раз. Алкогольные напитки шести сортов были выставлены на стол. Налегший на виски мистер Джонс быстро захмелел и неожиданно замолк, кося пьяным взглядом на сидевшую рядом Глорию. Дамы обошлись пуншем, но Марте Деллоуэй хватило и этого, чтобы начать неумело строить глазки находившемуся напротив Джонатану. Сам Картер, отдававший дань вину, стойко игнорировал ее взгляд и предавался унылым мыслям о печальной участи сына купца, влюбленного в аристократку. Артур Клиффорд пил явно контрабандное сакэ и не переставал балагурить. Изысканные шутки и остроты лились из него, как из рога изобилия. Арманд и Генри, баловавшиеся ликером, пытались безуспешно его осадить. И лишь Вестэль, чувствуя недоброе за прекрасным внешним видом Северина, в общем веселье, походившим на пир во время чумы, никак себя не проявлял.

Когда ужин подошел к концу и собравшиеся за столом вкушали чай, герцог Вельф внезапно начал стучать ложечкой по своей чашке из ранционского фарфора, чтобы обратить на себя внимание.

— Мой доктор, мистер Кэмерон, — начал он издалека, — долго увещевал меня не вставать сегодня с постели. Однако получив сегодня три великолепные новости, я, как хозяин этого дома, посчитал, что мне следует сообщить их лично. Первое: возрадуйтесь граждане Империи Запада, ибо сегодня исторический день, когда наш самый грозный враг окончательно пал! В битве при Рокухаре Империя Востока потерпела сокрушительное поражение. Более того главнокомандующий противника, сёгун Минамото, был уничтожен. У восточников больше нет, правителей, способных сплотить их.

Несколько секунд прошло в осознании эпохального события. Арманд Блэквотер первым поднял свою чашку с чаем.

— Единый, храни Императора, — проревел он и остальные, вскочив со своих мест, подхватили этот клич.

Возбуждены были все. Даже женщины Деллоуэй, казалось бы, далекие от войны дамы говорили без перерыва. Кто-то прославлял западных полководцев, кто-то уже рисовал картины блаженного будущего, которое наступит после заключения мирного договора, и все вновь и вновь превозносили своего Императора.

Поднявшийся гвалт даже в столь малом обществе, наверное, не замолкал бы до самой полуночи. Но у герцога Вельфа были другие планы. Повысив слегка голос, он продолжил:

— Я понимаю, что эта новость не даст вам уснуть сегодня ночью, но позвольте мне закончить свою речь, ибо я сегодня буду спать очень крепко. Второе: в связи с Великой Победой все гости моего дома приглашены на ежегодный рождественский бал в Джерминийский дворц. Предупреждая ваши вопросы, милые дамы, спешу рассказать, что я уже отдал распоряжения и портные прибудут завтра утром. Дабы успеть к балу, который состоится через три дня, мы наймем столько швей и модисток, сколько потребуется. Все расходы я беру на себя.

Глория не сдержалась и радостно захлопала в ладоши. Ей даже на мгновение показалось, что болезнь Его Светлости не так уж страшна.

— И последняя на сегодня весть, но крайне важная для меня лично. Завтра в четыре часа дня ожидается прибытие дорогого мне гостя. В связи с этим я прошу моего племянника и мисс Лидию Деллоуэй закончить свое расследование. Если к этому времени оно будет незавершенно, я займусь им лично… Приятного вам вечера, господа и дамы.

Его Светлость резко поднялся со своего места и покинул столовую, оставляя за собой растерянное молчание. Атмосфера радости, возникшая после известия о победе, разом поблекла из-за произнесенных вскользь слов, напомнивших о преступлениях, разыгравшихся в этом доме.

И все же взбудораженные известием о завершении Столетней войны обитатели особняка еще долго не ложились спать. Из столовой они сначала переместились в гостиную, из гостиной в сад. И в каждом новом месте они десятки раз поднимали свои бокалы с шампанским, произнося тосты за здравие императора Артура V, главнокомандующего Гальборо и его генералов. К полуночи даже дамы еле стояли на ногах. Слуги, не взявшие в рот ни капли алкоголя за этот вечер, помогли разбрестись подвыпившим гостям по комнатам. Так как они не все еще находились в бессознательном состоянии, сделать это было затруднительно. Однако нет таких вещей, с которыми не справились бы слуги рода Вельф!

Одним из двух человек, остававшимся относительно трезвым к окончанию празднования, был Вестэль. Он помнил о своей ночной миссии по охране дяди и, когда Лидия повисла на его предплечье, предлагая долить в бокал вина, не поддался искушения (о чем совсем чуточку жалел). Впрочем, алкоголь достаточно затуманил его рассудок для того, чтобы молодой маркиз выбрал самое неподходящее для засады место.

В коридоре, из которого можно было попасть в спальню Его Светлости, стояла небольшая тумбочка. Внутри нее ничего не хранили, так как предназначен этот предмет мебели был исключительно для того, чтобы служить подставкой для вазы с цветами. Ее изготовил три столетия назад один знаменитый итальянский мастер, она долго стояла в Джерминийском дворце, и на вступление в должность второго советника Его Величество подарил ее герцогу Вельфу. Северин тумбочку сразу невзлюбил, и неугодная вещь тут же была изгнана из кабинета в коридор. Именно в этом предмете мебели с историей и решил схорониться на время Вестэль. О том, каким образом, он не только влез в столь тесное убежище, но и умудрился закрыть за собой дверцы, знает лишь Господь-Бог. Ибо сам Вельф-младший этого точно не ведает.

Дежурный слуга прошел по коридору, проверяя лампы. Освещение в столичном особняке было магическим, и в коридорах на ночь его никогда не выключали, лишь слегка приглушали свет, чтобы сберечь энергию артефактов. Когда шаги слуги замолкли, наступила долгожданная тишина. В тумбочке было темно, немного тесновато, но в целом уютно. Сначала уставший за день Вестэль стал клевать головой, затем провалился в неглубокую дрёму и, наконец, проиграв собственному телу, крепко уснул…

Нечеловеческий крик, в котором слышалась нестерпимая боль, прорезал тишину коридора. Встрепенувшись, Вестэль ударился головой о крышку тумбочки. На глазах юноши выступили слезы. Крик повторился и не прекращался, пока Вельф-младший не выпрямил ноги, открывая дверцу, и не выкатился из своего убежища кубарем. Раздалась серия воплей, в которых маркизу почудилось что-то знакомое. Наконец, сообразив, где находится Вестэль рванул по направлению к спальне герцога. Он растеряно замер на пороге. В комнате была кромешная тьма, однако ее немного разбавил тусклый свет из коридора. Первым, что привлекло его внимание, было корчащееся в судорогах тело дяди на белых простынях. И только потому юноша заметил две темные тени, молча катающиеся по мягкому геральдхофскому ковру. Он стал шарить глазами по комнате в поисках подходящего оружия, каковое тут же не замедлило обнаружиться. И когда прямо перед ним появилась темная макушка, которая никак не могла принадлежать Адальберту, Вельф-младший догадливо приласкал ее подсвечником. Убийца потерял сознание и, падая, придавил телом своего противника. Вестэль помог Ольфсгайнеру его откинуть. Тело перевернулось, тусклый свет упал на лицо Элвиса Фицроя.