Маркиз пораженно выдохнул. Однако ему некогда было сокрушаться о коварности того, кого он считал другом. Его единственный родственник продолжал корчиться на своей кровати. Молодой господин и камердинер одновременно бросились к герцогу.

— Что с ним? Элвис его ранил? — почти испуганно спросил Вестэль, заметив блеск кинжала у ножек постели.

— Нет, — сквозь зубы проговорила Адель, трогая лоб милорда. — Это все последствия, о которых предупреждал доктор Кэмерон. Если бы не они…

Вельф-младший пристыженно опустил голову, понимая, что не он один проспал второе покушение на дядю. Но идеальный камердинер смог что-то сделать даже в такой ситуации, пока он сам пытался выбраться из тумбочки.

— Ваше Сиятельство, — строго произнесла девушка, которая сейчас больше всего напоминала полкового генерала, — мне нужна ваша помощь. Нужно напоить его зельями.

Вестэль держал руки Северина, пока камердинер по капле вливала в него с десяток разных снадобий. Спустя двадцать минут им удалось прервать приступ. Метания прекратились, грудь больного задышала ровнее, а его взгляд стал более осмысленным. Врачи-любители облегченно выдохнули. Пора было переходить к другим проблемам. Преступник все еще лежал на ковре, ничем не связанный. Когда же маркиз и Ольфсгайнер покончили и с этим делом, они неожиданно услышали хриплый голос герцога Вельфа:

— Кажется, я видел смерть.

— Это был всего лишь блеск кинжала, занесенного над вами, милорд, — возразил Адальберт. — Но он не задел вас, а убийца скоро получит по заслугам.

— Не думаю, — с тоской в голосе прошептал Северин.

— Я сейчас же распоряжусь, чтобы его отвезли к дознавателям, — произнес Вестэль и потянулся к шнурку вызова слуг.

— Не стоит, — прервал его действия вновь обретший силу голос дяди. — Лучше заприте его в погребе, где находилось тело Блума. А когда он очнется, расспросите его, почему он так сильно хотел убить меня.

— Нужно все равно позвать кого-нибудь, — сказал Адальберт. — Молодой господин пусть идет, я же останусь. Доктор Кэмерон говорил, что будет от трех до пяти приступов. Это был первый.

— Вызови Вернера, а сам иди с Вестэлем, — не терпящим пререкания тоном приказал лорд Вельф. — После возвращайтесь ко мне, я хотел бы с вами поговорить. Тебе полезно будет послушать.

В последней фразе что-то насторожило Ольфсгайнера, однако пока он объяснял своему наставнику, какие зелья следует давать Его Светлости в случае приступа, успел позабыть ее. Бросив последний взгляд на бледного милорда и сидящего у его кровати Вернера, камердинер вышел из комнаты вслед за Вестэлем.

Сам Вельф-младший все еще злился на себя за случай с тумбочкой. Когда, выйдя на свет, он увидел разбитую губу Адель, то пришел в еще большую ярость и заявил, что Фицроя отнесет один. Однако, несмотря на относительно небольшое тело преступника, сам Вестэль также не был похож фигурой на Арманда Блэквотера, и потому арестованного ему пришлось тащить волоком по полу. Пыли в тщательно вымытых коридорах особняка не было, зато лестницы коварный убийца не миновал, простучав своей головой ровно девятнадцать ступенек. Когда череп Фицроя приземлился на пол второго этажа, он глухо застонал и открыл глаза. Вестэль позволил ему сесть и оглядеться.

— Значит, все кончено, и я проиграл? — спросил убийца, видя свои связанные руки.

— Точно, все кончено. Теперь ты получишь по заслугам за свои злодеяния, — сказал Вельф-младший, поднимая его с пола и толкая вперед.

— Ты хороший парень, Вестэль, и мог бы стать хорошим другом. Но ты не заставишь меня стыдить того, чем я горжусь, — печально сказал Элвис. — Я всю жизнь был трусом и ленивцем, ничего не ждал от жизни, ни к чему не стремился. Но когда у меня появилась настоящая цель, я почти смог ее достичь, почти смог завершить свою месть.

— О чем ты? — хмуро спросил маркиз, открывая перед арестованным дверь его временной темницы.

— Полагаю, ты не знаешь, — сказал Фицрой, садясь на холодный пол. — Тогда я просто обязан просветить тебя, что за человек твой дядя.

И убийца оскалил в усмешке мелкие, как у грызуна, зубы.

— Сесилия Дамберг. Что ты о ней знаешь?

— Умершая невеста дяди.

— Убитая невеста твоего дяди, — поправил его бывший друг. — И двоюродная сестра моего отца. Ее семья долгое время жила на Юге Истангии, в Скайдон приезжали редко. Когда мой отец впервые увидел Сесилию, ей едва исполнилось шестнадцать. Он без памяти влюбился в нее. Она долго не принимала его ухаживаний всерьез, ведь кузен был намного старше нее, к тому же женат на моей матери. Однако все родственники знали тихий нрав моего отца и его нелюбовь к светским раутам, и потому Сесилию, которая с детства была обручена с Северином Вельфом, младшим сыном герцога Браденгардского, часто оставляли на его попечение. Однажды, когда их снова оставили одних, они согрешили. Вскоре выяснилось, что Сесилия беременна.

Мой отец был честным человеком, он сознался в своем грехе. Разозленный глава семьи Дамберг едва не убил его на дуэли, но сам был ранен в руку. Был созван семейный совет. На нем решили, что пока срок беременности маленький, Сесилию срочно следует выдать замуж, иначе Дамбергам никогда не отмыть кривую черту на своем гербе. Девушка была единственной наследницей геральхофской ветви рода. Поэтому они пытались приблизить свадьбу всеми доступными способами. Жених же, напротив, пытался затянуть приготовления. Северину Вельфу тогда было двадцать, и жениться по договору он не хотел. И он придумал для этого великолепный повод! Нет невесты — нет свадьбы!

У Адель вырвался неясный звук, она испуганно прикрыла рот рукой.

— Сесилия Дамберг упала с лошади! Это был несчастный случай! — хмуро возразил Вестэль.

Фицрой запрокинул голову и разразился мелким неприятным смехом.

— Да, — наконец сказал он. — Сесилия упала с лошади. Вот только ничего случайного в этом не было. Под ее седлом мой отец обнаружил ядовитый плющ. Еще до того, как начались приготовления к свадьбе, он упрашивал свою сестру разорвать помолвку. Отец хотел для Сесилии лучшего будущего. Дамберги — знатный графский род. Фицрои тоже не на последнем месте среди аристократии Истангии. Однако не с нашими корнями лезть в родню к геральдхофским королям. Но родители Сесилии не слушали, они сделали по-своему. И вот результат — их дочь в могиле, а мой отец, сходя с ума от своей любви к ней и ненависти к ее убийце, клянется отомстить.

— Постой, — решительно перебил его Вестэль. — Но с чего твой отец решил, что именно мой дядя подложил ядовитый плющ под седло лошади? Из-за его нежелания жениться?

— У моего отца просто не было других кандидатов. Сесилию все любили. Кроме твоего дяди, разумеется.

Вестэль бросил взгляд на Адальберта, задавая безмолвный вопрос. Прикрыв глаза, камердинер нехотя кивнул.

— Что было дальше? — спросил Вельф-младший, уже зная ответ.

— Мой отец твердо решил отомстить. Однако он подумал, что смерть — слишком легкое наказание для того, кто заставил так страдать нашу семью. Он решил, что сделает с убийцей то же самое, что тот совершил с ним самим. Он отнимет у него самого дорогого человека на свете.

Но здесь появилась небольшая сложность. Северин Вельф не был ни в кого влюблен. Его мать умерла при родах, а с отцом он не ладил. Старый герцог погиб через месяц после смерти Сесилии. Зато у него были очень теплые отношения со старшим братом и его женой, поэтому жребий пал на твоих родителей.

Отец не стал долго ждать. Он нанял убийцу. Тот признался, что совершить задуманное будет непросто, так как от старого герцога его сын также наследует титул Судьи Теней. А что это такое, ты знаешь лучше меня. Однако, пока новый Судья не был принят преступным миром, его не только можно, но и нужно убрать. Наемный убийца жаждал прославиться за счет этого дела. Отец хотел только мести, и так как этому желанию замыслы наемника не мешали, ему было все равно. За Генрихом Вельфом три месяца велась слежка. Всюду его сопровождал кто-то из слуг, при виде которых сразу становилось ясно, что в опасной ситуации любой из них сможет сыграть роль телохранителя. Единственное время, когда Генрих Вельф был защищен хуже, чем всегда, было временем поездок. Но наемнику не удалось получить доступ к личной переписке нового герцога. Поэтому оставался только один выход — Рождественский бал при императорском дворе. Как тот, кто только стал лордом, Генрих Вельф не мог отказаться от этой поездки, не разгневав Его Величество.