— Не знаю. Утратила веру в себя.

— Из-за одной неудачи? Если мужчина не воспользовался твоим пьяным состоянием, это скорее говорит о его порядочности. А может и о каких-то чувствах, но никак не о том, что ты его не возбуждаешь как женщина. Думаешь, тебе было бы легче, если бы он тогда поддался? Да ты бы сейчас саму себя бы ненавидела, называла бы подстилкой.

Настя вздохнула и обняла одной рукой подругу за плечи.

— Вот знаешь, Эль, за что я тебя люблю? За то, что ты всегда мне правду скажешь. Вроде бы прямолинейно, хлестко, но мне от этого становится легче.

Эля тоже приобняла подругу и рассмеялась ей в ответ.

— Ну тогда наши чувства взаимны. — А потом, спустя некоторое время добавила. — А если ты действительно так влюбилась в Олега, то нужно его как-то завоевывать. Сама же меня всегда ругаешь за пассивность? И какой ты мне теперь пример подаешь?

— Ладно-ладно, не ругайся. Я попробую.

— Попробует она, — встряхнула Эля за плечи подругу. — Пора бы этого закоренелого холостяка уже приручить, ты так не думаешь?

Выходные прошли быстро. Эля впервые почувствовала себя настолько уютно, по-семейному. Она смотрела на семейную идиллию Зариповых и откровенно говоря даже завидовала. Ей самой никогда не доводилось испытывать на себе такую заботу от собственной матери, какую дарила Мария Алексеевна Насте и даже ей — Эле. Даже Игорь Михайлович относился к ней с какой-то искренней теплотой, граничащей с жалостью. Впервые за долгое время Эле захотелось почувствовать себя слабой и беззащитной, чтобы кто-то побеспокоился о ней самой.

Эля старалась пока держать некую дистанцию между собой и Зариповыми, но глядя на то, как они тянулись к Анюте, как успели полюбить ее, сохранять такую отчужденность становилось все труднее.

В воскресенье вечером Игорь Михайлович отвез девушек домой и перед тем, как Эля с Аней пошли домой, он осторожно поинтересовался у нее:

— Ты не будешь возражать, если и следующие выходные мы пригласим вас к себе?

— Нет, если планы не поменяются.

— Хорошо, — согласно кивнул мужчина, — тогда я еще позвоню в пятницу. Анют, — громко позвал он внучку, — я уезжаю.

Маленькая девочка сорвалась с места и побежала в раскрытые объятья деда и звонко поцеловала его.

— Пока, дедушка.

— Пока-пока. — Он с удовольствием держал на руках Анюту. — В следующие выходные с мамой приедете?

— Да, — громко крикнула Анюта.

— Ну тогда мы с бабушкой будем ждать.

Этим вечером Эля никак не могла уложить вовремя Аню спать — девочка никак не могла успокоиться от эмоций от встречи с бабушкой и дедушкой. Она взахлеб рассказывала, как весело играла с дедушкой, как бабушка давала ей вкусные булочки, которые сама испекла, и как ей там все понравилось. И все время спрашивала: "Мам, а мы туда еще приедем?".

— Приедем, Анют, приедем. А пока ложись спать. Завтра рано в садик вставать.

Дождавшись, когда девочка уснет, Эля взяла ноутбук и ушла на кухню. Она вдруг подумала о том, что очень бы хотела, чтобы и ее родители могли бы вот так радоваться своей внучке. Но, помня, как хотела поступить ее мать с еще неродившейся внучкой, да и как она вела себя с ней и Ромкой, когда они были маленькими, Эля усомнилась, что мать когда-либо полюбила бы малышку. А отец, к сожалению, был слишком зациклен на своей работе, он всегда уходил рано утром — когда все еще спали, а возвращался поздно вечером — когда все уже спали, поэтому родные дети не получали от него той должной родительской любви, которую обычно чувствуют на себе все дети. Поэтому Эля сомневалась, что и Анюта вызвала бы у него какие-то чувства.

Эля зашла на свою страничку в соц сети, где зарегистрировалась под вымышленным именем, и написала небольшое сообщение Ромке. Впервые написать брату она решилась года два назад — очень уж по нему скучала, да и переживала ужасно — как же он там один остался. Из дальнейших разговоров с ним Эля узнала, что Рома перебрался жить на съемную квартиру. Сейчас он учится в престижном финансово-экономическом университете и даже устроился на работу. Иногда Эля пыталась осторожно выведать у брата, как живут родители, но тот ограничивался лишь короткими фразами, из которых она поняла лишь одно: отец частенько стал не приходить домой, отчего мать стала постоянно скандалить. Хотя, зная чудовищный характер своей матери, Эля могла поспорить, что причинно-следственная связь была совершенно иной: это отец устал от скандалов и не желал идти в дом, который стал местом сражений.

"Привет, Ромик, что нового?"

Через несколько минут пришел ответ:

"Сижу дома со сломанной рукой — неудачно отбил пас. А ты как?"

"Я отлично! От нас с малой тебе привет. Сегодня с подругой ездили за город отдохнуть."

"Молодцы. Вчера был у бабушки. У нее сейчас отец поселился, говорит, поживет пока у нее — до тех пор, пока не закончится ремонт в его квартире. Мне кажется, он с матерью разругался окончательно."

"Вот это новости у вас. Вообще не понимаю, как же это их угораздило вообще вместе сойтись — сколько себя помню, они никогда не ладили. Хорошо, что сказал, а то я с Аней хотела к бабуле в гости заехать. Теперь придется подождать."

Придя на работу, Эля улыбнулась: Настя решила последовать ее совету и добиваться Олега. Эле хватило только одного беглого взгляда на подругу, чтобы заметить перемену в ее настроении: сегодня Настя сменила свои традиционные классические строгие костюмы на идеально сидящую на ее бедрах юбку-карандаш, а сверху надела прозрачную черную шифоновую блузу, под которой было видно красивое кружевное черное белье.

— Ты, смотрю, решила действовать не откладывая, — заметила Эля, проходя на свое место.

— Ну можно и так сказать, — улыбнулась Настя. — Как говорится, кто не рискует, тот не пьет шампанское.

Несколько недель Эля наблюдала, как Настя пытается привлечь внимание начальника. В ход шли любые методы: шикарный гардероб, приковывавший взгляды всех без исключения мужчин, задержки на работе допоздна, постоянные консультации по тому или иному вопросу (даже самому незначительному) в его кабинете с глазу на глаз. Настя даже кофе стала ему приносить, когда видела, что Олег приезжал в офис после долгого или тяжелого процесса и оставался еще поработать после рабочего времени.

Но Русецкий был словно кремень — ни малейшего проявления хоть какой-то мужской заинтересованности с его стороны Настя так и не заметила. Хотя мужчины из других отделов стали проявлять к ней недюжий интерес именно как к женщине, а не коллеге.

Настя присела в свое рабочее кресло и потянулась к чашечке заваренного горячего кофе. Она с наслаждением сделала глоток бодрящего напитка и вытянула под столом ноги, предварительно сняв так надоевшие за целый день сапоги с высокими каблуками. Весь день ей пришлось побегать с клиентом от одной организации к другой, чтобы получить необходимые справки для суда. Эли в кабинете не было: должно быть она тоже уехала куда-то по работе.

Внезапно зазвонил телефон внутренней связи. Настя взяла трубку и тут же услышала недовольный голос начальника:

— Зайди ко мне.

Настя с тяжким вздохом снова обулась и нехотя пошла в кабинет Русецкого.

Олег, как обычно, сидел за своим рабочим местом и работал с документами. Услышав, что девушка зашла в кабинет, Олег не поднимая головы сразу перешел к делу:

— Бракоразводный процесс Агапова я забираю себе.

— Не поняла, — возмутилась Настя, — что значит забираешь? Мы уже составили предварительное соглашение, я уже с адвокатами противоположной стороны контакты наладила…

— Я сказал, что это дело буду вести я сам, — отчеканил жестко Олег и, наконец, оторвался от бумаг.

— Ну уж нет, — окончательно разозлилась девушка, — мне это все надоело. Как только я налаживаю контакт с клиентами, ты их сразу же у меня забираешь. Олег, так дела не делаются. Какого черта ты так поступаешь?

— А каким образом ты с ними налаживаешь контакты, хотел бы я знать? Взять того же Агапова — он никогда в жизни дела с женщинами не вел, а тут вдруг от тебя никак не отойдет. Как ни приду к вам в кабинет, одно и то же лицо вижу — Агапов. Настя, еще раз предупреждаю: никаких отношений с клиентами. И еще к тебе одна просьба: ты не могла бы одеваться менее вызывающе — ты все-таки лицо нашей фирмы…