— Да без проблем. Завтра я все равно буду в разъездах по работе, поэтому могу заехать. Где это будет проходить?

— Вот смотри, в этот раз организаторы арендовали зал в Дворце спорта. Вот как туда проехать, — Алла Валентиновна вырвала Эле страницу с адресом и схемой проезда. — Тут есть контакты организатора. Как приедешь, позвони — тебя там встретят и вы обо всем договоритесь. Кстати, заодно можешь и зал осмотреть — потом девчонкам подскажешь, как что лучше сделать будет.

— Хорошо, я поняла.

На следующий день Эля пораньше справилась со своими делами и поехала по указанному в листке адресу. Это был многофункциональный дворец спорта. Позвонив по нужному номеру, Эля стала ждать у входа представителя организатора конкурса. Через несколько минут к ней подошла женщина средних лет и повела вовнутрь здания.

Эля быстро управилась с организационными вопросами, и потом спросила разрешения осмотреть площадку, но которой будет проходить конкурс. Женщина провела ее в нужный зал и, уточнив, не заблудится ли Эля, возвращаясь назад, попрощалась и ушла. Эля прогулялась по залу (благо сейчас он был свободен) и внимательно осмотрелась вокруг, представляя, где могут расположиться судьи, пытаясь определить акустику помещения и изучая освещение зала.

Сделав некоторые пометки в своем ежедневнике, Эля направилась к выходу. Но тут ее внимание привлекла вывеска «Ледовая арена». Поддавшись неожиданному чувству ностальгии, девушка решила зайти вовнутрь. К ее удивлению, на льду были люди — там то ли проходила тренировка, то ли матч между командами-любителями.

Эля с интересом направилась вперед. Память тут же предательски воскресила те давние дни, когда она приезжала на матчи, в которых играл Стас. Она тогда так азартно болела за него, что он иногда даже шутил, что из нее одной выйдет отличная группа поддержки. Печально улыбнувшись своим воспоминаниям, Эля села на свободное место и стала наблюдать за игрой. Это была игра, а не тренировка, поняла девушка. Вскоре игра захватила ее целиком, и Эля даже стала наравне с другими болельщиками подбадривать игроков, когда кто-то из них атаковал ворота. Ей стало казаться, что она снова видит на льду Стаса, когда он, опережая противника, несется к воротам забить очередную шайбу.

— Давай, давай… Нууу, — не контролируя себя, выкрикнула Эля игроку, который сейчас отобрал шайбу у соперника и помчался вперед. — Сам, сам… Забивай… Дааа!!!…

Игрок повернулся, торжественно подняв руки вверх, и Эле на секунду показалось, что у нее в легких закончился воздух. Нет, ей это точно кажется! Эля даже прикусила язык, чтобы проверить реальность происходящего. Это был Стас!!!! Сомнений быть не может. Эля неосознанно встала со своего места и прошла вперед к бортам арены. Она смотрела на НЕГО и не могла поверить своим глазам: столько искала его и вот он здесь! Она жадно всматривалась в каждую такую все еще любимую черту его лица.

Между тем его команда продвинулась ближе к тому бортику, где стояла Эля. Мужчины все еще навалившись на Стаса гурьбой, поздравляли друг друга с забитой шайбой. Теперь они все стояли рядом с ней — их отделяло только толстое стекло. И тут ОН повернулся к ней! Эля видела, как удивленно распахнулись его глаза, как он пытался выглядывать из-за широких спин и высоких голов своих товарищей. Наверно он ее увидел.

И тут Эля вдруг поняла, что не готова встретиться с ним лицом к лицу. Да, она трусиха. Эля чувствовала, как сердце пропускает удары. Еще чуть-чуть помедлив, она быстро развернулась и быстрым шагом покинула ледовую арену.

Она еще пожалеет об этом своем решении. Но это будет позже. А пока душа разрывалась от нахлынувших чувств. Здесь все смешалось: и обида, и боль, и любовь, и тоска. Все это настолько сильно разбередило старые раны, что Эля просто была не в состоянии ехать ни домой, ни на работу. Она зашла в первое попавшееся кафе и заказала себе крепкий кофе. Конечно, можно было бы заказать что-то покрепче, но благоразумно решила отказаться от этой идеи. Эля долго сидела, опустив на руки голову. Слезы текли нескончаемым потоком. И было совершенно плевать на то, как она сейчас выглядит.

Стас все еще вглядывался в трибуны, пытаясь отыскать ЕЕ. Сомнений в том, что это была Эля, у него не было. Когда они с ребятами подъехали к бортику, он обернулся и остолбенел, увидев ее образ. Сначала он подумал, что это воображение нарисовало картину прошлого: точно так же она когда-то стояла и болела за него. И ему тогда было достаточно бросить один только беглый взгляд в ее сторону, чтобы почувствовать ее поддержку. И любовь.

Все еще выглядывая из-за мешавших обзору ребят, он, наконец, заметил: вот же она, в белом палантине (да-да, том самом, который когда-то ей подарил — Стас точно его узнал). И вдруг она сорвалась с места и быстро убежала из зала. Стас замер. Его сердце будто остановилось. Хотелось броситься за ней, догнать, потребовать у нее объяснений. За все эти годы. Но он понимал, что сейчас вряд ли ее догонит. А еще — что вряд ли снова ее увидит. Судьбе было угодно послать им мимолетную встречу. Если бы им суждено было быть вместе, то они встретились бы НЕ ТАК. Но все же на душе остался какой-то осадок незавершенности. Не так, черт возьми, он представлял себе эту встречу. А то, что встретиться им рано или поздно придется, в этом Стас не сомневался — слишком уж много вопросов накопилось, на которые нужно получить ответы.

Глава 19.

Сколько я просидела в кафе, я не знаю. Сначала в мыслях был только хаос, этакая смесь всех чувств. Они больно резали по живому, выпуская на волю все то, что я так усердно старалась спрятать поглубже. А потом на смену пришла апатия. Видимо я просто устала себя контролировать. Наверно не стоило хоронить все в себе, а нужно было просто пережить, перечувствовать — и может быть сейчас было бы легче, не так больно.

А перед глазами все стоял его образ. Тот момент, когда он посмотрел на меня. Узнал ли? Конечно узнал — прочитала это по его глазам. Я видела, как в считанные секунды в его глазах удивление сменилось блеском радости, а потом все сменилось каким-то напряжением, болью что ли. И я испугалась.

Домой в тот день я пришла поздно. Долго бродила по многолюдным улицам города, боясь прийти в пустую квартиру, где снова почувствую себя одинокой. Я заранее позвонила Марии Николаевне и попросила ее забрать Анюту на ночь к себе, соврав, что очень плохо себя чувствую. Не хотела, чтобы дочь видела меня в таком состоянии. И провела бессонную ночь, снова разглядывая любимое лицо на фото. Дура, какая же я дура — нужно было остаться, нужно было поговорить, все выяснить.

Выпив утром крепчайшего чаю, Эля отправилась на работу. Она словно робот делала все на автомате. Просматривала документы, но смысл не улавливался ни со второго, ни с третьего, ни с пятого раза прочтения. Эля со вздохом отложила бумаги на край стола и, откинувшись на спинку кресла, повернулась к окну.

Через некоторое время в кабинет пулей влетела Настя.

— Блин, опоздала, — она нервно носилась по кабинету, разыскивая какую-то папку. — Русецкий не заходил?

— Нет, — совершенно безэмоциональным голосом ответила Эля. Настя даже обернулась.

— Это хорошо. А что с тобой случилось?

— Устала.

Настя отложила все свои документы, придвинула стул и, нахмурив брови, внимательно вгляделась в лицо подруги.

— Эээ нет, это не усталость. Ты на себя в зеркало хоть смотрела — бледная, как будто привидение увидела. А круги под глазами — ужас! Что случилось? С Аней что-то?

— Типун тебе на язык. С ней, тьфу-тьфу, — Эля постучала костяшкой указательного пальца по столу, — все хорошо.

— А что тогда? — не унималась Настя.

Эля сомневалась, стоит ли рассказывать подруге о вчерашней встрече со Стасом. Но больше молчать и удерживать это в себе она не могла.

— Я вчера видела ЕГО.

— Кого? — не поняла Настя.

— Отца Анюты. — Эля никогда не распространялась на тему личности отца Ани — для чего кому-то знать, кто это, а также причины их расставания. Она не хотела полоскать его имя.