— Я не знаю, — наконец ответил он.

— Что это значит?

— В тот день среди доставленных в клинику пострадавших я увидел Эвелину. Правда, я поначалу не знал, что вместе с ней пострадала и дочь…

— Откуда вы знаете саму Эвелину? — Стас старался не упустить не одной мелочи.

— Мы знакомы с ее матерью. Я тут же позвонил ей. К тому времени, когда она приехала, я уже знал, что к нам доставлена также и ваша дочь.

— Хорошо, что случилось дальше? Где сейчас девочка?

Трегубов замялся. Он виновато опустил голову вниз, а пальцы лихорадочно стали сжимать шариковую ручку. Он долго молчал, и Стас уже хотел было повторить свой вопрос, как тот начал говорить, все еще не решаясь смотреть в глаза.

— Да, вы правы — девочка жива. Вашим родственникам выдали тело другого ребенка.

Стас почувствовал, как от такого заявления доктора у него потемнело в глазах, и гнев яростной волной стал накрывать его.

— Доктор, вы же понимаете, что это подсудное дело, — воскликнул он, наклоняясь вперед и гневно смотря на Трегубова. — Где моя дочь? Куда вы ее дели?

— Я не знаю, где ваша дочь, — тихо ответил врач.

— А кто знает? — Стас даже запнулся от негодования, а потом его вдруг осенила догадка, что в этом деле может быть кто-то замешан. Вот только кто? И ради каких целей? — Ведь это не вы сами все это затеяли, так ведь? Кому вы отдали мою дочь?

Трегубов отчаянно схватился обеими руками за голову и отрицательно замотал ею.

— Доктор, кто в этом замешан? — И вновь не получив ответа, снова вскочил со своего места и, вцепившись в края медицинского халата, рывком поднял доктора со своего места. — Отвечайте же!

— Это все она… Кристина… — со страхом в голосе начал оправдываться Трегубов. — Я не хотел этого делать, но она… Она… Она заставила… Шантажировала…

— Кто такая Кристина? — все таким же суровым голосом спрашивал Стас.

— Кристина Колчина, мать Эвелины.

— Что? Мать Эли… — Стас даже немного растерялся от такой неожиданной правды, но потом быстро пришел в себя. — Куда она спрятала ребенка?

— Я не знаю. — Почувствовав весьма ощутимую встряску, доктор начал оправдываться. — Я действительно не знаю. Сама Кристина не контактировала с ребенком. После составления всех новых документов приехала женщина — она представилась как социальный работник — и забрала девочку. Это все, что я знаю.

— Именно поэтому вы не пускали никого в палату к Ане? Потому что успели подменить детей?

Доктор молчал, что только подтверждало его вину.

— Как вы смогли это проделать? Разве другого ребенка не навещали родственники?

— Та девочка получила очень серьезные травмы — она оказалась прямо под колесами автомобиля. Надежд на ее спасение не было. А единственным родственником, как оказалось, у нее была бабушка, которая погибла на месте еще до приезда бригады скорой помощи.

— Значит ли это, что моя дочь сейчас находится где-то в детском доме под чужим именем?

— Да, — виновато произнес Трегубов и опустил голову, боясь встретиться взглядом со своим посетителем.

— Что это была за женщина? Из какой социальной службы она? — стал допытываться Стас.

— Я не знаю. Ее привела Кристина…

— Кристина, Кристина, — дал выход злобе Стас. — Что вас вообще с ней связывает?

— Вас это абсолютно не касается, — попытался проявить гордость Трегубов.

— Вы любовники? — Стас заметил проявление смущения и страха в глазах доктора, и тут ему все стало понятно. Имея некие эффективные рычаги воздействия на своего любовника, Элина мать довершила то, что ей не удалось сделать когда-то давно, когда Эля была еще беременной: избавилась от ненавистного ей ребенка. Стас просто поразился, до какой же степени нужно быть равнодушной к собственной дочери, чтобы вот так вот поступить. Понимая, что ничего нового доктор ему больше не скажет, Стас только неодобрительно покачал головой и печально произнес. — Доктор-доктор, как же вы смогли так поступить? Неужели у вас совершенно нет души и совести?

Трегубов ничего не ответил, а лишь стоял, понурив голову. Стас брезгливо отпустил врача и шагнул назад.

— Покажите мне все документы, выписки и справки по моей дочери.

Доктор без единого возражения в полнейшем молчании предоставил все, что нужно, и Стас погрузился в изучение их, попутно делая для себя заметки на чистом листе бумаги и фотографируя на телефон. Закончив со всем, он направился к выходу, но у самых дверей обернулся, окинул взглядом врача и жестко произнес:

— Вы ведь не думаете, что я это так оставлю?

От этих слов Трегубов сжался в своем кресле еще больше. Конечно же, он все прекрасно понял: отец девочки будет обращаться в прокуратуру, доведет дело до суда… И от этого никуда не деться. Когда Кристина заставила его пойти на такой рискованный шаг, он очень боялся именно такого исхода. Но эта женщина поистине была очень хитра и изворотлива: он и сам не заметил, как ловкими уговорами и легким шантажом был втянут в это грязное дело. И вот сейчас Трегубов сидел и думал: стоило ли так мараться ради того, чтобы попытаться не дать всплыть наружу факт того, какими огромными суммами он брал должностные взятки у людей, нуждающихся в скорейшей медицинской помощи, мотивируя это тем, что эти услуги не входят в перечень бесплатных услуг, а стоимость медикаментов очень высока, хотя на деле все это было не так. Кристина была в курсе всего и поэтому знала, на какую мозоль можно было побольнее нажать. Да уж, вот теперь ему грозила статья за более тяжкое преступление: и похищение ребенка, и подделка документов. Мужчина обреченно схватился за голову и, закрыв глаза, тяжко вздохну.

***

Стас сел в машину и постарался успокоиться. Его одновременно одолевали противоречивые чувства — радость и гнев. Радость от того, что их с Элей малышка жива. Гнев от того, что все это было подстроено, что по сути самый близкий и родной для Эли человек — мать — оказался настолько гнилым, что смог устроить такую подлость. Стас решил не откладывать, а сразу же наведаться к Кристине Колчиной.

Женщину он нашел в одном из ее салонов красоты. Стремительно влетев в ее кабинет в обход секретаря, Стас гневно выпалил:

— Никогда бы не подумал, что люди могут быть настолько жестоки по отношению к своим близким.

Кристина вовсе не выглядела удивленной неожиданному приходу посетителя — скорее всего Трегубов уже успел с ней связаться.

— Что вам от меня нужно? — чуть раздраженно ответила она.

— Где Аня?

Кристина удивленно подняла брови, состроив комично-удивленный вид.

— А ты разве не в курсе? Она умерла почти год назад…

— Вам прекрасно известно, что она не умерла. Куда вы ее спрятали? — голос Стаса звучал жестко, однако женщина, казалось, ни сколько этого не боялась.

— Понятия не имею, о чем ты говоришь. Она умерла, — Кристина намеренно протянула последнее слово, желая сделать на нем акцент.

Стас вплотную подошел к ее рабочему столу и, наклонившись вперед и глядя прямо в глаза своей, так называемой "теще", зловеще тихо проговорил:

— Я найду Анюту и верну ее в семью, чего бы мне это ни стоило. И не думайте, что сможете избежать наказания.

Кристина, стараясь сохранять невозмутимость и спокойствие, прошипела в ответ:

— Пшел вон отсюда, или я позову охрану.

Стас развернулся к выходу, но потом вдруг обернулся и задумчиво произнес.

— Наверно для меня так и останется загадкой, как у таких родителей, как вы и Виктор Сергеевич, мог родиться такой светлый человечек, как Эля. За что вы так с ней?

Он направился к выходу и, уже взявшись за ручку двери, услышал ответ:

— Вы, Зариповы, лишили меня мужа и семьи.

— Ваша ненависть когда-нибудь вас и погубит, — не оборачиваясь, сказал Стас. — А втягивать в свою месть Элю с Аней просто низко и мерзко — они ведь совершенно ни при чем.

Не дожидаясь ответа, он быстро вышел и направился к своей машине. От этого разговора на душе стало совсем уж мерзко, и даже радость от того, что дочь жива, уже немного померкла. Безумно захотелось увидеть Элю, прижать ее к себе, почувствовать под пальцами тепло и нежность ее кожи, вдохнуть ее сладкий аромат — окунуться в ее чистоту и доброту, нежность и любовь, смыв с себя всю ту гадость, которую он услышал сегодня.