Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Коршунов питался в академической столовой и дома готовил только чай. Электрический чайник стоял на подоконнике, и когда бы Левинсон ни пришел, на столе стыл стакан крепкого чая.

Коршунов много курил. Кроме трубки, он курил и папиросы, и в комнате всегда было дымно. Левинсон фыркал и открывал форточку.

Дома Коршунов занимался целыми днями, все свободное от лекций время, и сидел над книгами по ночам. Он спал не больше четырех часов в сутки, и Левинсон поражался его выносливости.

Коршунов по-прежнему много читал. Раньше Левинсон не питал особой склонности к чтению, но Коршунов несколько раз спросил, читал ли Левинсон такую-то и такую-то книгу, и Левинсон прочел эти книги и тоже пристрастился к чтению. Они с Коршуновым много разговаривали о книгах.

Часто случалось так, что разговоры заходили далеко за полночь, и Левинсон оставался ночевать у Коршунова.

Иногда Коршунов отправлялся провожать Левинсона. Они быстро шли по безлюдным ночным улицам. Коршунов обычно молчал, а говорил Левинсон, и Левинсону нравилось говорить все, что приходило в голову, широко шагая в ногу с молчаливым товарищем.

Кроме Левинсона, Коршунов почти ни с кем не встречался. Времени не было, да и не хотелось никого видеть. Никто из московских знакомых Коршунова толком не знал, как он прожил все годы учения в Академии.

Никто не знал и о том, что в Москве у Коршунова была подруга. Только Левинсон видел ее.

Ее звали Анной. Она была невысокого роста, и у нее были большие карие глаза, и волосы она не стригла, а завязывала узлом на голове. Волосы ее были похожи на темное золото. Она была комсомолкой и работала в Наркомвнуделе. Она была серьезна и молчалива.

Левинсон несколько раз встречался с Анной у Коршунова, и однажды они втроем — Анна, Коршунов и Левинсон — были в театре.

Анна жила с родителями где-то в Замоскворечье. Она много работала и занималась на курсах по подготовке в вуз и редко виделась с Коршуновым.

Анна очень любила Коршунова, и Коршунов ее любил.

5

На последнем курсе Академии Коршунов занимал первое место. Первым он окончил Академию и лучше всех защитил диплом.

Последние месяцы прошли в такой горячке, что ни о чем, кроме экзаменов и дипломной работы, никто из слушателей не думал.

Левинсон и Коршунов защищали диплом в один день.

На изложение дипломной работы давалось ровно сорок минут и ни секунды больше, и они вызубрили текст наизусть и измучились, репетируя защиту и критикуя друг друга.

После защиты, усталые и взволнованные, они вышли из Академии и остановились на улице, сговариваясь о планах на ближайшие дни.

Мысль, что Академия окончена, была непривычной и казалась почти неправдоподобной.

Весна была в самом разгаре, по тротуарам бежали ручьи, и воробьи чирикали на голых деревьях бульвара.

Коршунов щурился на солнце и пыхтел трубкой. Левинсон излагал свой проект отдыха и торжеств по поводу окончания Академии. Проект был блистательный и включал посещения театров, и прогулку за город, и торжественный пир в комнате на Арбате.

Решили сейчас разойтись и сразу лечь спать и выспаться как следует, а завтра утром обсудить детали проекта Левинсона и приступить к его выполнению.

Но им не хотелось расставаться, и Левинсон отправился провожать Коршунова. По дороге они зашли на телеграф и послали телеграммы об окончании Академии. Левинсон послал телеграмму родителям в Себеж, а Коршунов послал телеграмму своему отцу.

У дома Коршунова они еще долго стояли, смеясь и вспоминая подробности защиты диплома, и наконец разошлись, когда солнце скрылось за крышами домов и безоблачное небо порозовело на западе.

Утром на следующий день Левинсон явился к Коршунову, но нашел дверь запертой. На двери кнопкой была приколота сложенная записка. Записка была Левинсону. Он снял ее, развернул и прочел:

«Бобка, — писал Коршунов, — празднуй сам. Я уехал в Харьков. Умер отец».

Телеграмма о смерти отца ждала Коршунова дома, когда он вернулся из Академии, и он уехал с вечерним поездом.

АЛЕКСАНДР АЛЕКСАНДРОВИЧ КОРШУНОВ-СТАРШИЙ

Двенадцати лет от роду Сашку Коршунова привезли из деревни и отдали в обучение к маляру-живописцу Сидору Никифоровичу Волкову. Привез Сашку отец, и Сашка был потрясен переездом до города на поезде. Самый город показался Сашке страшным, — столько в городе было людей и такие огромные были дома.

Сашка прожил у Сидора Никифоровича Волкова девять лет, и первые три года он был в «мальчиках» и на его обязанности было убирать мастерскую и квартиру Волкова, выполнять мелкие поручения, тереть краски и на ручной тележке отвозить заказчикам готовые вывески.

Отец Сашки умер на второй год Сашкиной жизни у Сидора Никифоровича Волкова, а мать умерла так давно, что Сашка ее не помнил. Сашка остался совсем один.

У Сидора Никифоровича Волкова Сашке жилось плохо. Сидор Никифорович был человек мрачный и нелюдимый, и он был женат на молодой (первая его жена умерла). Жена управляла всем в мастерской, Сидор Никифорович боялся ее, и боялся, что она бросит его и уйдет. Сидор Никифорович был вообще боязлив и робок, и только когда он напивался, он не боялся никого и жена пряталась от него. Он с топором искал ее, плакал и страшно ругался.

Когда-то Сидор Никифорович писал иконы, но заказов на иконы было мало, Сидор Никифорович стал писать вывески, и он не любил этой работы.

Сашка долгое время был самым младшим в мастерской, за Сашку некому было заступиться, и он вытерпел много побоев. Его били за малейшую провинность и просто так, если он в нехорошую минуту попадался под руку.

Сидор Никифорович бил Сашку особенно жестоко потому, что на Сашке он безнаказанно мог вымещать все свои обиды, и потому, что Сашки он не боялся. Сашке некуда было деваться, и Сашка терпел побои и старался как можно меньше быть на виду.

Сашке нравилось малярное дело и нравились красивые цвета, и поэтому Сашка любил растирать краски.

Приглядываясь к работе мастеров, Сашка сам научился нехитрому искусству писать вывески, мастера давали ему работу, и когда он выполнял работу, мастера говорили Сидору Никифоровичу, что это сделали они.

Только через три года Сидор Никифорович взял нового «мальчика» и перевел Сашку в ученики. Но Сашку учить было не нужно, и Сашка работал не хуже других мастеров. Несмотря на это, еще три года Сашка считался учеником и получал меньше других мастеров. Только когда Сашке исполнилось восемнадцать лет, Сидор Никифорович приравнял его к остальным мастерам.

Теперь Сашку называли Александром и его не только не били, но даже побаивались, потому что однажды он заступился за очередного «мальчика» и ударом в грудь сшиб с ног одного из мастеров — здоровенного и рослого парня.

Александр был невысокого роста, но коренастый, широкоплечий и сильный. Он был красивым парнем, и на него заглядывались девушки. Хозяйка, жена Сидора Никифоровича Волкова, стала обращать на Александра внимание, и Сидор Никифорович Волков заметил это. Он был бы рад прогнать Александра, но боялся: Александр был лучшим мастером и выполнял самые сложные работы.

Дела Сидора Никифоровича Волкова пошли в гору, и он стал брать подряды на малярную отделку домов. Александр был мастером по разделке штукатурки под мрамор или под дерево.

Александр любил тонкую работу и, отделывая стены под мрамор или под дерево, старался, чтобы выходило как настоящий камень, или мореный орех, или дуб.

Александр хорошо зарабатывал, он не пил, и у него были кое-какие сбережения.

Он женился в тысяча девятисотом году на дочери кузнечного мастера вагонного завода и снял крохотную квартирку неподалеку от мастерской Сидора Никифоровича Волкова.

Жену Александра звали Настасьей. Александр очень любил ее. Они жили хорошо, но у них не было детей, а им хотелось иметь ребенка. Настасья Коршунова ходила на богомолье и горячо молилась, чтобы бог послал ей ребеночка.

58
{"b":"652870","o":1}