Попав под защиту пышных крон, беглецы наконец смогли остановится и перевести дыхание. Леяр оглядел друзей. Диль шумно дышал согнувшись пополам, но на лице его блуждала радостная улыбка, а глаза возбуждённо блестели. Дия присела на траву и отдышавшись взглянула на Леяра. Ее бледное, но все-таки прелестное личико озарила теплая улыбка.

— Приятно видеть Вас в добром здравии, господин Гиро! — Леяр отвесил девушке шутовской поклон.

На миг Дия смутилась, она совсем отвыкла от шуточек и издевок братьев. Но увидев искреннюю радость в глазах Леяра, взялась за протянутую к ней руку и встала.

— Благодарю тебя Леяр. Вы с Дилем спасли мне жизнь.

- Еще нет. Подожди с благодарностями. Вот когда доберемся до Высоты, тогда можно будет отпраздновать спасение. — и обращаясь уже к брату, спросил. — Как все прошло?

— Вроде нормально, но надо торопиться, пока маг не заметил отсутствие Дии. Нужно опередить погоню.

— Погони не будет. — тихо проговорила Дия.

Браться уставились на порозовевшую от смущения девушку.

— Почему? — спросил Леяр, переводя вопрошающий взгляд на Диля, но тот лишь покачал головой.

— Маг отпустил меня.

— ???

Дия посмотрела на удивленных и молчащих парней. Набрав побольше воздуха, она постаралась объяснить:

— Маг знал, что я сбегаю. Знал, что меня уже ждут. Но отпустил.

Леяр нахмурившись посмотрел на брата.

— Великодушие у Несущего смерть? Странно…

— Как это возможно Дия? — спросил Диль. — Столько времени он держал тебя в плену, охранял, а теперь вдруг отпустил? Просто так?

Дия переводила взгляд с одного брата на другого. Как им объяснить?

— Что случилось там в башне, пока я ждал тебя?

Девушка посмотрела на Диля и тихо сказала:

— Он попросил меня поцеловать его.

Леяр остолбенел, Диль побледнел.

— Пророчество, про которое говорила моя бабушка — истинно. Поцелуй должно быть убил его.

— Должно быть? — спросил Леяр. — То есть ты не уверена?

— Я не знаю. — глухо пробормотала девушка, опустив глаза. — После того как… как все случилось, я убежала. Не оборачиваясь.

— Вот так, дела-а-а. — проговорил Леяр посмотрев на брата. Тот как воды в рот набрал. — Так значит за нами не будет погони?

Дия подняла голову:

— Нет.

И тут словно опровергая ее слова со стороны замка послышался жуткий грохот и скрежет. Оглушающий в ночной тиши звук продолжался недолго. Вскоре он затих. Открылись большие ворота замка. Но затем до беглецов донесся еще один — мерный грохочущий шум. Сначала он напоминал звук прибоя, но постепенно нарастал и превратился в отчетливый топот тысяч ног. Леяр и Диль с Дней, приникнувшие к ветвям деревьев напряженно смотрели в сторону замка. Оттуда, через главные ворота выходили отряды каменных воинов. Десятки и сотни.

Увидев, как мертвое воинство Черного мага шагает по направлению к лесу, троица, не тратя времени на разговоры побежала к лошадям. Вскочив на коней — Леяр на одного, Диль с Дней на второго, беглецы пустились во весь опор.

В ушах стоял грохот и гул, как в вулкане. Только в жерле огнедышащей вершины горит и плавится лава, а в груди Мармагона разрывалось и таяло его сердце. Вот какой он — первый поцелуй любви. Прекрасный и ужасный одновременно. Он заставляет парить на недосягаемой вышине счастья и в ту же минуту сбрасывает тебя на дно самого глубоко ущелья, где ты умираешь счастливый и безнадежно несчастный.

Он еще слышал шелест платья Дии, чувствовал прикосновение губ и ощущал ее незримое присутствие. Только что она была в его руках, а теперь бежит, чтобы никогда больше не видеть его. И он сам отпустил ее. Отпустил, потому что любит.

И кто сказал, что любовь прекрасное, светлое чувство? Глупец, выдумавший это, должно быть и не любил никогда. Для Мармагона любовь — все равно, что раскаленный кинжал в груди, прокручивающийся каждое мгновение и врезающийся глубже в сердце.

Мармагон прошел к кровати. Ее ложе. Опустившись на него, он зарылся лицом в мягкие ткани, которые еще хранили запах и тепло Дии. Его любимая и единственная, нежная и желанная, его жена, до которой он так и не дотронулся. Его бледные щеки покрыла какая-то влага. Он ошеломленно провел рукой по лицу — что это, слезы? Неужели его холодные, злые глаза могут плакать?

Маг погрузился в теплые складки постели, судорожно прижимая к себе скомканную материю, что укрывала и грела столько дней его Дию. Он вдыхал чарующий запах, который ускользал от него, его плечи вздрагивали, а из груди то и дело вырывались глухие стоны. В беспамятстве он провел долгое время, истязая себя воспоминаниями, несбыточными мечтами и неосуществленными желаниями.

Мысленно, уже уплывая сознанием в темную бездну, он отдал последний приказ своим каменным воинам и от изнеможения уснул. Тяжко вздыхая, Мармагон пролежал в бреду до рассвета. Его сон был беспокоен и мрачен, он скорее выматывал, чем приносил облегчение. Открыв глаза, Мармагон увидел дрожащий свет, который лился из окон. Уже утро.

Поднявшись с помятой и скомканной постели, мужчина нетвердым шагом прошел к окну. Свет лившийся в проем с каждым мгновением становился более ярким и теплым. Слегка трясущимися руками Мармагон оперся о выступы окна и посмотрел на открывшуюся ему картину.

Она завораживала. Вдаль, до куда доставало глаз, протянулись деревья. Зеленый лес то тут то там поблескивал и сверкал — должно быть река играла на солнце. Далеко-далеко виднелись снежные пики Горного королевства. Направо раскинулась каменная пустошь, которая так хорошо оберегала его бывшее логово. Налево, вдоль по течению реки Широкой, море. До него несколько дней пути.

Мармагон всматривался в пейзажи природы и впервые в жизни наслаждался ими. И почему раньше он не замечал этой красоты? Не ценил жизнь во всех ее проявлениях? Может, если бы он раньше смог открыть для себя богатства окружающего мира, то она была бы сейчас с ним…

Он тряхнул головой, отчего его длинные, черные, спутавшиеся волосы рассыпались по широкой спине и плечам. Нет. Слишком большая преграда между ними. Его всесильная магия, будь она проклята! Она не дала бы ему увидеть красоты в простом, ценности в повседневном, богатства обычной человеческой души. Его магия — могучая и страшная сила, которая в той же степени управляла им, как и он ей.

Мармагон поднял голову и уставился невидящим глазами в горизонт. Вот и ответ. Чтобы заслужить любовь Дии, он должен отказаться от магии. Навсегда. Стать обычным человеком — служить, работать, узнать жизнь простых людей. И тогда, быть может, когда он найдет ее — она сможет полюбить его. Она — его нежная и хрупкая, его смелая и добрая Дия. Она бы не смогла полюбить убийцу и монстра, но возможно полюбит обычного человека.

Черный Маг умрет, вместо него появится простой человек. Такой же как все.

Придет тот миг, для тьмы последний миг,

Когда забьет любви родник.

Когда в прикосновеньи уст, любовь

Собою смоет зло и кровь

Мармагон вцепился своими длинными пальцами в створки окна. Он смотрел вдаль и, как ему казалось, видел Высоту — замок горного короля. Она там. Туда она направляется. Но ему путь в горный замок заказан. По крайней мере сейчас.

Он перевел взгляд налево. Рыбацкие селения. Свободные мирные земли. Где-то там и Веория. В той стороне было море. Он пойдет туда. Снова станет путником, проживет среди обычных людей. Никогда больше не будет использовать магию. И когда-нибудь он разыщет ее. Он точно знает, что разыщет. А когда найдет…

Мармагон выпрямился и воспаленным взором уставился на восходящее солнце. Громко, словно запечатывая каждое слово в своей душе, как будто нанося клятвенные письмена каленным железом на сердце, он произнес:

— Когда-нибудь я найду тебя, Дия. Найду и заслужу твою любовь. Ты будешь также безудержно любить меня, как и я тебя! Ты будешь нуждаться во мне как в воздухе, я стану твоим миром. И тогда — ты уже не убежишь от меня. Ты будешь моей, навсегда. И я никогда и никуда тебя больше не отпущу!