Солдаты на мгновение приостановили свою кровожадную деятельность, чтобы поприветствовать эмира.

За воротами Мехмеда ждали Халил-паша и Хоук-паша.

— Я слышал, это ты поднял флаг, — сказал Мехмед. — Благословен тот день, когда ты пришёл ко мне, юный Хоук.

Они поехали по улицам, заполненным бесчинствовавшими башибузуками, анатолийцами и янычарами. Они увидели девушку, кричавшую от ужаса, когда полдюжины солдат выволокли её из дома и стали насиловать прямо на обочине, поочерёдно хватаясь за её белое тело.

— Разве мы не можем остановить это, о падишах? — спросил Энтони, которого мутило от этой картины.

— Мои люди сражались долго и честно. Они понесли невосполнимые потери. Можно позволить им теперь немного поразвлекаться, — твёрдо сказал Мехмед.

Миновав Белые ворота, они оказались в старом Византии. К тому времени Энтони увидел много проявлений бессмысленной жестокости. Янычары заполнили старый город, грабя, насилуя и сжигая всё на своём пути. Завеса дыма поползла по великолепным дворцам, сравнивая их с уже окутанным дымом внешним городом.

— Город будет разрушен, если ты не остановишь их, — не унимался Энтони.

Мехмед кивнул и повернулся к Халил-паше:

— Контролируйте людей! Пусть оставят себе награбленное и женщин! Пламя нужно погасить!

Халил-паша поклонился.

Мехмед направил коня к императорскому дворцу.

— Константин умер как настоящий мужчина, — сказал он, — но не все его люди вели себя так же мужественно.

Эмир стегнул коня, направляя его вверх по ступеням в тронный зал; стук копыт по полированному мрамору гулко отдавался по всему дворцу. Оглядевшись вокруг, эмир сказал:

— Паутина украшает портал кесарева дворца вместо занавеси, а на сторожевой башне Афросиаба несёт дозор сова.

Энтони спешился и держал уздечку хозяина.

Мехмед слез с коня и начал расхаживать по залам дворца, его телохранители следовали за ним. Они подошли к испуганным женщинам и рыдающим детям.

— Кто они? — спросил Мехмед. — Это женщины Константина?

— Нет, о падишах, — ответил один из воинов. — Они обычные слуги.

— Выведите их и разделите, между собой, — сказал Мехмед. Он вошёл в банкетный зал и уселся в огромное императорское кресло. — Я хочу есть, — сказал он одному из своих помощников. — Прикажите им принести мне те блюда, которые подавались Константину. — Он улыбнулся. — Если что-то ещё осталось здесь.

Помощник поспешил выйти.

— Садись справа от меня, Хоук-паша, — приказал Мехмед. — Ты и отец твой — стратеги моей победы, и мне жаль, что его нет в живых, чтобы отпраздновать наш триумф. — Он сделал знак одному из своих советников. — Я хочу увидеть всех пленников-аристократов.

Кушанья были поставлены на стол. Мехмед ел жадно. Энтони был не в состоянии проглотить что-либо. Он понимал, что трагедия Константинополя ещё только начинается.

Внезапно янычары втащили двух мужчин, покрытых синяками и ранами.

— Это братья Боккарди, о падишах, — сказал капитан.

Энтони узнал их так же, как и они, несомненно, сразу узнали его.

Мехмед посмотрел на пленников, и они достойно выдержали его взгляд.

— Отрубить им головы, — коротко приказал Мехмед.

— Разве ты не можешь спасти нас, монсиньор Хоук? — спросил один из братьев.

Их бросили на пол, сверкнули сабли, и кровь разлилась по мраморному полу.

— Положить головы неверных на стол! — приказал Мехмед, продолжая есть.

Энтони посмотрел на открытые рты и безумные глаза.

«Я продал душу дьяволу», — в ужасе подумал он.

Потом привели трёх женщин, прекрасные одежды которых были разорваны, а волосы растрёпаны. Сердце Энтони защемило. Но это оказались не те, кого он искал.

—Они называют себя Палеологами, о падишах, — сказал капитан.

— Отдай их моим янычарам, — бросил Мехмед.

Женщины уставились на него в ужасе.

— Милостивый государь, — решилась одна из них.

— Выкинуть их, — коротко сказал Мехмед. — Когда мои люди устанут от них, отрубить им головы.

Для этого ужасного мщения была причина, наконец осознал Энтони. Мехмед целенаправленно и на века вписывал в историю страницы, наводящие ужас при упоминании его имени.

Жестокая бойня продолжалась, кровоточащий ряд на столе рос, пополняясь всё новыми и новыми головами, а Мехмед продолжал трапезу.

Через два часа на столе было уже двадцать голов. У Хоквуда вновь перехватило дыхание, когда ещё одна группа пленников была приведена в зал.

Энтони почти вскочил со своего места, но силой заставил себя сидеть. Он был настолько охвачен ужасом, что не сразу узнал вошедших. Женщины и мужчины были обнажёнными. В таком виде их вели по всему городу. Одна из пленниц была высокой рыжеволосой полной женщиной; её лицо покрылось пятнами от слёз. Энтони никогда не видел свою сестру обнажённой. Вторая женщина позади Кэтрин была Тоненькой и темноволосой. Её маленькие груди дрожали, когда она в испуге озиралась по сторонам.

Третья женщина, приземистая и плотная, была когда-то женой самого могущественного человека в империи.

Рядом с женщинами стояли четверо мужчин. Трёх из них Энтони узнал: это были великий дука, Василий и Алексей. Четвёртого он видел в первый раз, но азу понял, что это граф Драконт.

Увидев головы на столе, кровь на полу, женщины вздрогнули и прижались друг к другу.

Великий дука выступил вперёд.

— Я великий дука Лука Нотарас, — отчаянно начал он. — Моё богатство неизмеримо, я выкуплю себя и свою семью, эмир.

Мехмед внимательно посмотрел на него.

— Нотарас... — протянул он. — Да, я слышал о тебе.

Нотарас постарался выдержать пристальный взгляд эмира, но не смог.

— Обезглавить его, — бросил Мехмед.

Энтони судорожно вздохнул.

Нотарас в ужасе уставился на эмира.

— Нет! — закричала его жена и упала на колени. — Ради Бога, нет...

Янычары схватили великого дуку и бросили его на пол.

Женщина снова закричала и упала в обморок. Голова её мужа покатилась по полу. Головы остальных трёх мужчин полетели следом за первой.

Анна и Кэтрин также упала на колени, всё ещё прижимаясь друг к другу.

Энтони поднялся, глядя на них.

— Именем Пророка, — спросил Мехмед, рассматривая женщин. — Это твоя сестра, юный Хоук?

— Да, о падишах, — ответил Энтони.

Хоквуд смотрел на Кэтрин, которая, казалось, едва узнавала его.

— Энтони? — пробормотала она. — Боже мой, Энтони? Ты убил наших мужей...

Энтони не смог ничего ответить.

— Встань, женщина, — приказал Мехмед.

Кэтрин колебалась, потом поднялась с пола. Анна поднялась тоже, опасаясь остаться одна.

Мехмед теребил бороду, рассматривая Кэтрин.

— Ты и в самом деле сестра Хоук-паши, — сказал он. — Если бы ты не была уже замужем... но не имеет значения. Я отдаю её тебе, юный Хоук. Отвези её к матери, и пусть они вместе оплакивают твоего отца.

— Я лучше умру! — закричала Кэтрин. — Вы жестокие убийцы, вы оба дьяволы из ада. Я лучше умру!

— И прикажи выпороть её как следует, — посоветовал Мехмед. — Ей это пойдёт на пользу.

Он повернулся к капитану, выставлявшему головы великого дуки, его сыновей и графа Драконта на столе, и приказал:

— Остальных женщин отдай солдатам.

Жена великого дуки застонала. Анна крепче прижалась к Кэтрин.

— Я знаю, что они заслужили это, о падишах, — начал Энтони. — Ты был слишком добр по отношению к моей сестре. Но здесь находится женщина, которую я когда-то любил.

Мехмед оживился.

— Действительно? Подойди ближе, женщина.

Анна отпрянула, но тут же была схвачена и брошена вперёд одним из янычар. Она упала на колени перед столом, в ужасе уставившись на голову отца.

— Ты хочешь забрать её? — спросил Мехмед.

— Падишах...

Мехмед издал короткий смешок:

— Ты превзошёл мои ожидания, юный Хоук. Хорошо, я помню своё обещание, что у тебя будет вторая жена. Эта женщина может стать твоей женой, потому что теперь она вдова.

— Никогда, — простонала Анна.