— У моего сына нет выбора. У нас нет выбора. — Фелисити повернулась к Энтони: — Когда мы уходим?

— В полночь, — сказал он. — Возьмите с собой лишь смену одежды. Барбара, предупреди служанок и мальчиков за час перед уходом.

— Но они уже лягут спать...

— Придётся их разбудить. Мы не можем рисковать...

Барбара кивнула, она была бледна, но настроена решительно.

Внезапно Айша бросилась к окну. Энтони не знал, что у неё на уме. То ли она будет просить помощи, то ли совершит самоубийство. Он быстро схватил её в охапку и отбросил назад. Она вырвалась и ударила его, прерывисто и со свистом дыша. Затем Айша попыталась оттолкнуть Энтони, но он схватил её за руки так, что она не могла двигаться. Через мгновение она обессилела.

— Что с ней будет? — спросила Барбара.

— Она успокоится, — заверила Фелисити, когда всё будет позади.

Вскоре вернулся Халил. Айшу связали, вставили кляп в рот и Положили на диван. Глаза её метали молнии гнева и ужаса.

Энтони принялся собираться в дорогу. В первую очередь необходимо было взять деньги; золотые монеты поместились в два кожаных мешка. Он не ждал милостыни от венецианцев, его семья должна будет жить на что-то, пока он не добьётся нового назначения.

Энтони знал, что на яхте есть кое-какая еда и вода, но приказал Халилу набрать свежих продуктов и постараться не вызывать подозрения у других слуг. Будущее, такое определённое и устроенное, каким оно казалось несколько месяцев назад, теперь вырисовывалось тёмной тропинкой, окружённой опасностями и неожиданностями.

Энтони был так занят сборами в дорогу, что крик муэдзина удивил его. Он подошёл к окну, выглянул наружу. Он хотел закричать от радости, хотя это был обычный августовский вечер. Весь день стояла невыносимая жара, с моря дул сильный ветер. Теперь ветер утих, но на севере появилась гряда облаков, которая обещала, что вскоре подует ветер, возможно даже сильный.

Как, обычно, они поужинали и, как обычно, пошли отдыхать; слуги не обратили внимание на то, что за столом не присутствует Айша.

Энтони лёг к Барбаре, поскольку Айша всё ещё лежала на диване в его спальне.

— Я всегда мечтала о приключениях рядом с тобой, — сказала Барбара, обнимая мужа.

— Значит, твои мечты сбываются.

Перед полуночью Энтони попросил Барбару собрать своих служанок, а сам отправился в свою спальню за оружием и деньгами. Айша враждебно смотрела на него.

Энтони хотел взять ещё несколько слуг, поскольку предстоял долгий и опасный путь, но яхта была рассчитана только на шестерых. Уже и так набралось шесть женщин и трое детей. К тому же он не был уверен в преданности остальных людей и не знал их реакцию на его решение покинуть султана.

Но на одну из своих молитв Энтони получил ответ. С Чёрного моря дул сильный ветер, завывающий среди минаретов Истанбула.

— Мы действительно можем выйти в море при такой погоде? — спросила Барбара.

— Для нас это просто спасение, — уверил он. Вскоре Энтони разбудил Фелисити, которая, на удивление, глубоко спала. Халил уже проснулся. Все собрались в спальне Энтони, пока Барбара поднимала сыновей.

— Что происходит, мама? — сонно спросил Джон.

— Нас ждёт путешествие, — сказала Барбара. — Мы совершим его тайно.

— А папа?

— Папа поведёт нас.

При входе во дворец всегда стоял слуга. Халил и Энтони пошли вперёд, чтобы уладить эту проблему. Человек вскочил при виде своего хозяина, но, прежде чем он успел вымолвить слово, Халил ударил его по голове; тюрбан самортизировал удар.

— Лучше его убить, челеби, — предложил Халил. — Вскоре он придёт в себя и поднимет тревогу.

— Я не буду убивать моих людей.

Связав стражника, они положили его во дворе, и Хоквуд вернулся за женщинами.

Он поднял Айшу на плечо, мальчики смотрели на отца удивлёнными глазами.

— Теперь пошли, — сказал Энтони. — И помните — ни звука.

Служанки были, вероятно, напуганы, и Энтони подумал о кляпах, но решил положиться на их понимание, что, если побег провалится, они тут же попадут на рынок рабов.

Он пошёл вниз, мать шла рядом. Барбара и дети следовали за ней. Служанки и Халил завершали шествие. Все были завёрнуты в хаики, а женщины одели чаршафы.

Они спускались по холму. Ветер окреп настолько, что срывал с них одежды. Надвигавшаяся буря заставляла людей сидеть дома. Таким образом, они встретили всего несколько любопытных взглядов, но никто не обращался к ним.

В бухте ветер сбивал мелководье в барашки, а пришвартованные лодки и корабли поднимались и падали на волнах, скрипя тросами.

Над всем этим висела абсолютная темнота.

Яхта Хоук-паши стояла у своего причала в одном из многочисленных доков на берегу Галаты. Приближаясь к ней, беглецы увидели вооружённого человека в" красно-голубой униформе; перо цапли было воткнуто в его тюрбан. Он сидел как раз напротив прохода.

— Кто вы? — спросил янычар, поднимаясь со своего места.

Энтони поставил Айшу на землю. Барбара обхватила арабку. Та сумела издать лишь резкий звук, моментально заглушённый ветром. Энтони обнажил саблю и сделал шаг вперёд.

— Я Хоук-паша, ты охраняешь мою яхту, — сказал он.

— Тысяча извинений, мои господин, — сказал человек, — но мне было сказано, что никто не может взойти на судно этой ночью.

— Тогда тебе придётся умереть, — прорычал Энтони. Он взмахнул саблей, и, прежде чем янычар смог защитить себя, голова его была снесена с плеч. Безжизненное тело упало в воду.

Женщины замерли. Ни одна из них прежде не видела Энтони, действовавшего так жестоко.

Энтони поторопил их на борт.

— Идите вниз, — сказал он, — и оставайтесь там. Халил и я справимся пока сами. Когда ветер спадёт, понадобится ваша помощь.

Барбара взглянула на воды Босфора, покрытые мелкими барашками. Раньше они выходили в море только в хорошую погоду.

— Я боюсь, — впервые призналась она.

Энтони обнял жену и прижал её к себе.

— На это нет причин, — сказал он.

— Ты говоришь так, потому что не один раз переживал отчаянные минуты. В твоей жизни так много того, чего я не разделила с тобой.

— За это ты должна благодарить судьбу, — сказал Энтони. — А теперь ступай к мальчикам и успокой их.

Хоквуд и Халил подтянули паруса, двигаясь вдоль дока. А потом отпустили их, и маленькое судно приподнялось на наполненных ветром парусах. Несколькими взмахами сабель они разрубили швартовые тросы, и яхта отошла от берега и легла на курс.

Энтони схватился за румпель. Халил оставался на носу, высматривая неожиданную опасность, которая могла поджидать их до выхода в Босфор. Энтони настолько хорошо знал Золотой Рог, что мог плыть вслепую.

Северным ветром относило яхту на юг, он кренил её на правый борт. Из каюты донёсся тревожный вскрик, женщины схватились друг за друга в отчаянном страхе. Мальчики собрались у люка и оживлённо шептались.

Яхту вынесло из Золотого Рога, и Энтони оставил руль. Она шла по ветру по водам Босфора, перекатывая через низкие волны.

— Не слишком ли много парусов, челеби? — спросил Халил, поднявшись наверх.

— Возможно. Но мы не сбросим их до Мраморного моря. Мы не знаем, насколько оторвались от преследования.

Яхта набирала скорость. Она спокойно двигалась на всех парусах, не боясь ни сильного ветра, ни волнения моря. Но Энтони знал, что всё будет по-другому, если им придётся галсировать. Через полчаса яхта вошла в воды Мраморного моря, и сразу всё изменилось. Волны стали выше и мощнее. Теперь надо было придерживать яхту, чтобы она не зачерпнула носом воду, не потеряла рулевое управление... В противном случае она станет неконтролируемой. Следовало держать яхту так, чтобы волны разбивались о корму.

Халил ещё подтянул паруса, и яхта начала уходить от шторма. С трудом поворачивая штурвал, Энтони направлял яхту против волн, чтобы не зачерпнуть кормой волну. Потом приходилось возвращаться обратно, чтобы не сбиться с курса, и тогда волны настигали их и могли опрокинуть судно.